По зову сердца

Девушка замедлила шаг и осторожненько поглядывала по сторонам. Судя по попавшимся ей на глаза детям, то живут здесь люди и фантазии свои о новых расах можно позабыть. «Взрослый человек, а в голове белиберда и чепуха», укорила она себя.

Нина приметила впереди большой двор, он не был ничем загорожен и там стояли две груженные телеги, одна карета с сундуком позади, и в стороне лошади на привязи. «Наверное что-то вроде постоялого двора», подумала попаданка и держа спину прямо, сделав умное, в меру доброжелательное лицо, заспешила туда.

Дом старосты деревни после того, как выросли дети и обзавелись собственным жильём, начали использовать как гостевой. Путников приходило не так уж много, но и немало, так что спрос был. Глава деревни поначалу всячески выказывал недовольство, а потом смирился.

Хлопотное это дело привечать разных людей, но неожиданно оказалось выгодным. Староста мужик не глупый, односельчанам жаловался, рассказывал о сложностях с постояльцами, но на деле всё было не так плохо, как он расписывал.

Бывало приходилось встречать ему противных людей, но даже они оставляли кое-какие деньги за постой. Можно было бы назвать свой дом постоялым двором, но тогда следовало бы получить разрешение в городе, всегда иметь меню для посетителей и несколько комнат с хотя бы минимально соответствующими регламенту удобствами, выдерживать проверки на соответствие предоставляемых услуг и оплаты. Ну и зачем ему всё это, когда можно так, по-домашнему встретить путника, и получить в благодарность за гостеприимство гораздо больше, чем при фиксированной оплате. Тут конечно возникали риски, если хозяину ничего не заплатят, то и жаловаться не моги, но пока ничего, Бог миловал, всё терпимо.

Вот к такому двору и подходила Нина, держась уверенно, скрывая волнение и беспокойство. Выбежавший мальчик из дома, окинул её взглядом, поклонился, на что она приветливо кивнула и побежал дальше. Нина не стала у него ничего спрашивать, а смело шагнула на крыльцо, пару раз ударила в дверь обозначая себя и открыла её.

Лёгкая полутень скрывала обстановку, но первое впечатление было, что попала в хозяйственное помещение. Стояли бочки с водой, скамья, в углу расположились инструменты, и что делать дальше Нина не знала. Если это не общественное заведение, то она излишне смело ввалилась в частный дом. Теперь отступать глупо, если она выскочит обратно, могут счесть за воровку, и она прошла дальше.

Большая светлая горница, два стола, длинный, рассчитанный на компанию и маленький на две пары людей. Все они были заняты и всё-таки это своеобразная таверна, решила она.

За большим столом сидели явно крестьяне, не бедные, на её взгляд. Второй стол занимал приятной, да что там, благородной внешности старик. Одет он был сложнее, чем другие посетители. Как могла называться его одежда Нина не знала, но старик не ограничился рубашкой и штанами, как крестьяне.

-Кхм, - привлёк внимание девушки вышедший грузноватый мужчина с ровно подстриженной бородой. Он выглядел хоть и по-простому, но солидно. На рубаху ушло много ткани, чтобы сделать летящие рукава, напуски на груди и спине, а ещё широкий, богато расшитый пояс, потом объёмные штаны и кожаные, короткие, мягкие сапожки исключительно для дома.

Нина оценила хозяина быстро, он произнёс по-видимому приветственные слова, а может спросил, что ей надо. Самый ужас состоял в том, что язык был совсем не знаком. Как глупо было надеяться, что раз в ней произошли удивительные изменения, то и говорить с местными она сможет тоже. Но надо как-то выкручиваться, взаимодействовать.

-Добрый день, я путешествую, могу ли я поесть у вас? - с уверенностью будто она не сомневается, что её должны понять, выдала Нина.

Одно дело если ОНА не понимает, теперь это проблемы хозяина, это ОН не понимает. Хитрые навыки из прошлой жизни, когда в случае необходимости ловко перекидываешь проблему на чужие плечи, а потом великодушно помогаешь её решить. Сколько раз проворачивали с ней такую штуку в первый год её работы, и она ещё после должна была благодарить за оказанную помощь.

Хозяин немного растерялся, подумал, посмотрел на старика и что-то сказал ему. Старик в свою очередь внимательно посмотрел на Нину и одобрительно кивнул, тогда хозяин дома жестом руки пригласил её присесть за стол к старику.

Девушка благосклонно отнеслась к инициативе и прошла к малому столу. Она скинула рюкзак на лавку, достала кошелёк, подозвала хозяина и высыпала себе в руку мелочь. Нина не хотела отдавать ему все монеты, она показала жестом, что желает получить еду и предлагает выбрать ему оплату. Хозяин дома замешкался, тогда девушка выбрала пятьдесят копеек и протянула ему. Мужчине не понравилась затёртая монета, тогда она вернула её на ладошку и предложила рубль, но он и её не принял, тогда Нина сделала вид, что задумалась и протянула другой рубль, только новенький.

Увидев сомнения хозяина она чуть подержала монету, потом сделала недовольное лицо и показала, что раз так, то она уходит. Старик и хозяин заговорили одновременно. Нина позволила себе якобы успокоиться, смилостивилась и с подозрением во всех грехах глядя на хозяина, погрозила ему пальцем и села ждать еду.

Кто бы знал, как было страшно землянке, но она следила за выражением своего лица, следила как держит руки, не позволяла себе суеты ни в жестах, ни во взглядах. Она царственно уселась, как будто имела право задирать нос перед всеми, благожелательно посмотрела на старика и пожелала ему приятного аппетита. Он конечно ничего не понял, а Нина состроила расстроенное лицо и тяжело вздохнула.

Она предположила, что карета на улице принадлежит старику, и он вполне мог помочь ей сделать первые шаги в этом мире. А вообще, он ей понравился, чисто внешне. Старость не стёрла с него остатки благородной красоты, она не сомневалась в том, что этот мужчина был любимцем женщин, но не было в нём развращённости, пресыщенности. Если его внутреннее содержание соответствует внешности, то Нина сочла бы за честь знакомство с таким человеком и ей заранее было неловко сейчас втираться к нему в доверие.

 Но был ли у неё выход? Она достаточно повидала людей, чтобы понять, что тот же хозяин этого заведения повёл бы себя совершенно по-другому, если бы она вошла сюда скромной «женщиной в беде».

Старик присматривался к вошедшей девушке. Она была молода, но не юна, одета явно не соответствующе своему положению, не приходилось сомневаться, что в пути она не первый день и скорее всего ей приходилось голодать.

Нина удивилась бы если бы узнала, что старик определил её возраст слегка за двадцать, но это была не столько её личная заслуга в уходе за собой и наследственности, сколько быстрая потеря молодости местных женщин. Ранние браки, частые роды, всё это присутствовало в этом мире и не продлевало молодость юным женщинам. Ещё мужчина отметил внимательный, настороженный взгляд вошедшей девушки. Она явно привыкла думать, но насколько хорошо у неё это получается, если она оказалась в таком положении как сейчас? Когда он понял, что она не знает языка, то он переспросил её на языке соседней страны.

Нина оценила попытку старика поговорить с ней, она поняла, что он начал спрашивать её на другом языке, потом ещё раз и ещё. Старик оказался полиглотом, если она не ошиблась, но слишком похожи все люди, когда пытаются определить общий язык.

Он заинтересовался ею, и Нина решила, что сейчас самое время втянуть его в другое общение. Она начала знакомиться. Этот момент она предусмотрела давно. Называться просто Ниной, она не могла, не хотела, чтобы по короткому имени её приняли за не имеющую поддержку семьи простую женщину.

-Нина Александровна Нарибусова из семьи политиков, - немного небрежно, но с гордостью произнесла она. Вышло по делу, длинно, и всё правда, и ладошкой на себя показывает. Старик понял, привстал, назвался.

-Имрич Ветус кустус конвалис эр палис.

Старик представился довольно скромно, назвал самый минимум необходимого, всего лишь имя, род, и стандартную прибавку «владеющий долиной и болотом». Он мог вместить ещё титул, данный королём, но не стал излишне загружать незнакомыми словами собеседницу.