По зову сердца

Все взгляды устремились на Дара, а он смущенно пожал плечами.

-Я в магазине видел, огромный кусок сахара вытесали в виде лошадиной головы. Запомнил. Я тогда всё подсчитать не мог, сколько времени его лизать, чтобы весь съесть, - признался мальчик.

Целый день чесали лутов двумя щётками. Сначала это делали Альба и Дар со Стефаном, а потом  начали помогать охотники. Новые луты приходили, разваливались на снегу, нежились под щёткой, подставляя бока, и уходили. Взрослые охотники немного стеснялись лишний раз погладить удивительно мягкую на ощупь шерсть, считая, что это несолидно, а потом всё больше раскрепощались и вычёсывали на совесть, гладили, массировали, добиваясь утробного урчания.

Движение смогли продолжить только на следующий день, и вожак последовал за караваном. Ехать становилось с каждым часом всё сложнее, охотники беспрестанно двигались впереди, убирая с пути крупные льдины, чтобы не цепляли повозки. Уже днём вожак показал ребятам картинку, что караван дальше не пройдёт, а до пещеры можно добраться только пешком.

Нину, Альбу и мальчишек, посадили на саночки, чтобы они никого не задерживали и побежали. Нина ненавидела это чувство, когда воздуха становится как будто меньше, глаза слезятся из-за ветра, да и голову продуть при таком передвижении, очень просто. А про то, что холодно, она помалкивала. Они с детьми все сжались в один большой комок укрытый одеялом и только вздыхали, поддерживали друг друга на кочках и ёрзали. Зато через несколько часов, все остановились, и разгоряченные мужчины принялись пробивать себе проход в месте, куда ткнул лапой лут. Как только со звоном обрушилась первая льдина,  так из пещеры дохнуло теплом.

-Ух, - разом выдохнули все, кто находился рядом.

-Имперо, крули, там тепло! - загомонили охотники.

Но первыми внутрь вошли мастера. Они принюхивались, ощупывали стены, подносили к глазам валяющиеся камешки.

-У нас только одна такая пещера есть, - наконец начали они говорить, -  если бы там было светло, то можно было бы использовать её как стеклянные дома, - выдали они с первых же шагов.

-Знаете, в королевстве есть магические светильники, может если их развесить, то они дали бы искусственное освещение?

-О, королева, видел я ваши светильники, отличная вещь, только ведь их заряжать надо, - возразил один из мастеров.

-Да, заряжать, - согласно вздохнула Нина, - но надо попробовать поискать способ зарядки здесь. Ведь оказалось ваша земля не лишена магии. Кто знает, может, если потереть шерстью лута светильник, так он и зарядится?

Все засмеялись, и не заметили, как ребятня затихла, а потом, перебивая друг друга зашумела.

-Ррыррк говорит, что их шерсть влияет только на погоду, а силой наполнены камни, из которых мы строим дома. Только наиболее сильны те камни, которые ещё лежат в земле, а  не в городах.

Тишина послужила ответом. Мечта, что пещеры можно осветить, вдруг стала возможной реальностью.

-Так что же делать? Надо закупать светильники? Или даже не так, надо разбирать их, смотреть как они сделаны и пробовать самим их производить для себя, - озвучил скользящее сейчас в головах у всех размышления круль Зенон.

-Давайте об этом после, хотелось бы до темноты вернуться к домикам, - погнал всех дальше имперо. Им-то здоровым и крепким не страшно оказаться на одну ночь на холоде, а вот Нине и детям, не нужно такое счастье.

Лут дальше не пошёл. Он показал картинку, что ему внутри делать нечего и скучно.

Имперо, крули, мастера, охотники, дети, все спешили пройти по тёмному ходу, резко уходящему вниз, и даже не сразу заметили, когда вышли на открытое пространство. Лишь чутьё мастеров помогло понять, что по бокам больше нет стен, а вокруг простор.

Мастера достали небольшие заготовки для факелов, зажгли их и пытались понять каков масштаб пещеры. Они водили яркими палочками из стороны в сторону, но понятно было одно, что пещера велика, но насколько?

-Тьфу, собирались, собирались, а оказались не готовы, - рассердился один из крулей.

-Неоспоримо одно, что нас привели как мы и просили в огромную пещеру, да к тому же тёплую и сухую, - подал голос имперо. - Предлагаю возвращаться и заняться прокладыванием дороги для саней, чтобы не терять время впустую. А завтра вернёмся сюда подготовленными.

-И то верно, дорогу по-любому придётся прокладывать, так что можно сразу и начать, - согласились сразу же мастера.

В возвращении не было ничего необычного, разве что Селвин, шмелём крутился вокруг Нины, усиленно помогая ей в мелких хлопотах. А когда она обмылась, то шустро принялся ополаскиваться сам и кидал такие страстные взгляды, что сердце её ёкало, то от предвкушения, то от смеха.

Всё свою радость от открытий, от постоянного пребывания рядом, он выплёскивал в своей любви к Нине. И когда она усталая и ленивая лежала и думала, что спать вроде рано, а вставать неохота, то Селвин, подарив благодарный поцелуй, шустро оделся и отправился работать.

-Отдыхай моя радость, у меня столько сил, что кажется, всю нашу пустошь готов ото льда очистить, - улыбнулся он и выскочил наружу.

-Ох, - счастливо улыбалась Нина, - вот ведь неугомонный.

Ещё немного повалявшись, она принялась доставать свои земные богатства. Завтра пригодятся термосы с горячей едой для детей и неё. Фонари очень помогут, хоть и вызовут вопросы. Нина засомневалась, брать ли их, и решила всё-таки взять, но спрятать. А вот светильники, висящие снаружи и внутри можно забрать все и раздать их мастерам, крулям, Сэлу.

Она знала, что еды им дадут с собой, но на всякий случай прихватила из старых запасов леденцов. Ей с детьми сидеть долго в саночках, так они хоть делом займутся, положат сладость за щёку и время быстрее для них полетит.

Всё приготовила, посмотрела в окошко, не видно ли как работают мужчины. Накинула на себя шубу и отправилась проведать Дара со Стефаном и Диди. Старший сын Сэла как раз только вернулся с расчистки, а младшие готовили ему воду для обтирания. Нина не стала им мешать, пообещала занести им еды и ушла к дворцовым работникам на кухню. Там она выбрала перекус для мужа, который вернётся теперь, скорее всего ночью и наверняка захочет есть. Немного взяла для себя еды и набрала самого любимого для ребят.

И так приятно стало от тех незатейливых хлопот, которые она проявила, что Нина даже остановилась. Удивительное чувство семьи в ней возникло, маленький круг своих людей, которые небезразличны друг другу.

Она знала, что мальчикам очень приятна её забота, и если Дар воспринимал её как само собой разумеющееся, то Стефан с Диди, чувствовали себя особенными. Они не привыкли, чтобы за ними присматривали, контролировали, поели ли они, во что одеты, хорошо ли себя чувствуют, какое у них настроение, нет ли проблем.

Дома было просто. В определённое время женщины накрывали стол, и кто пришёл, поел, а пропустил, значит остался голодным. За одеждой сам следи, обижают, сумей разобраться, ну если конечно что-то серьёзное случится, то взрослые помогут. Но понятие «серьёзное» у детей и старших всегда оказывалось разным, поэтому нынешняя постоянная поддержка жены отца, являлась непривычной и ценной.

Даже отец начал относиться мягче к своим ребятам, стал больше интересоваться ими, замечать, что настроение у ребят бывает разное и даже готов был выслушать, но, ни Диди, ни Стеф, пока не рисковали отвлекать его. И очень не хотелось сыновьям уезжать обратно в город, в ту, казалось бы нормальную жизнь. Даже Диди, уже считающийся взрослым, мечтал побыть рядом с отцом, именно таким, каким он стал при Нине. Мальчики боялись потерять ту заботу, которой их окружили, это казалось им неправильным, невозможным, невыносимым.

А Нина оттаивала рядом с Сэлом, с его щедрыми на эмоции сыновьями. Она с Даром настолько привыкли держать себя всегда наготове, быть в любую секунду ершистыми, что сейчас, поддаваясь открытости чувств, сами учились ярче выражать свои эмоции, отпускать их на волю, не относится к жизни, как к череде проблем.