Страница 10 из 13
Вадим дёрнулся.
- Я-то при чём? Убивал ты?
- Здесь нет ничего разделённого, ВСЁ в Единстве, нет правых и виноватых, плохих и хороших. Много много веков назад ты учил этому Юю. Мы все знаем об Этом, забываем только.
Он тысячу раз прав этот старик!!! Вадим чувствовал это, нет, он ЗНАЛ это всем нутром. Неожиданная нежность охватила Вадима. Он опустился перед стариком на колени. Не стесняясь своих слёз, говорил : «Я простил тебя. Я прощаю себя. Это было так давно — боль ушла и не живёт в моём сердце. Благодарю тебя за воспоминание. Теперь я знаю как жить дальше».
Старик улыбался. Он наверное сам забыл как это — улыбаться, но тело — помнило. Уголки губ давным-давно опущенных — поднялись, а глаза заблестели совсем по-молодому.
- И я тебя благодарю Вейшенг. Ты освободил меня. Через неделю я покину этот мир, но я буду рядом. Ты всегда можешь рассчитывать на мой совет…, если он тебе понадобится.
Они сидели очень близко, смотрели друг на друга и улыбались. Старые враги — новые друзья. Круг замкнулся.
ВЕРА-НИКА.
«Времена уже не те!» - с горечью подумал Виктор Павлович. В этом маленьком городишке не нашлось достойного места для ночлега сегодняшнего политика и бывшего руководителя очень серьёзной фирмы.
«Демократия» уже лет десять жалась по углам. «Её остатки» что-то попискивали и предъявляли, остальные - «переобулись», став «патриотами».
Выборы проходили шумно, под постоянным накалом страстей и угроз, что де враги не дремлют и вот-вот объявят войну. Вот и пришлось Виктору Павловичу тащится в эту дыру, чтобы немного ослабить накалившуюся обстановку.
О жилье хлопотала его супруга, Галина — женщина практичная и немного суетливая. Дети выросли, дома одной скучно, да и терять мужа не хотелось. Молодые сейчас без комплексов, наглые и нахрапистые. Уведут муженька и глазом не моргнут!
Их устроили в ведомственный санаторий, выделили небольшую комнату. Ужинали в столовой, в центре стоял огромный телевизор, с экрана которого кричала обезумевшая толпа. Виктор уже не обращал внимания на этот эмоциональный выплеск, он привык к этому, как врачи привыкают к боли пациентов. У него было только одно желание : быстро поесть и уйти в комнату уснуть. Устал!!!
Ел вяло, безразлично, тупо уставившись в экран. Кто-то в тёмном прошёл перед ним и закрыл экран. Он встрепенулся, прямо перед ним за столом присела молодая женщина в тёмной бордовой юбке и чёрной блузке. Она сидела молча, задумавшись, не обращая внимание на шум, вообще ничего не замечая. Молодой человек принёс ей еду. Она рассеянно накалывала на вилку принесённое и забывала съесть. Чай выпила с удовольствием и опять задумалась.
Виктор соскочил со стула, сказал резко и грубо: «Ты тут «присоседилась» и закрыла экран, мне ничего не видно!». Женщина молча поднялась и почти вплотную подошла к Виктору: «А ты оказывается, хам».
Он понял, что перешёл черту. «Прости девочка, день был тяжёлый».
«Да, тяжёлый — согласилась она — вот поэтому сначала идём мы, а только потом — вы».
Виктор ничего не понял: кто — Они? Галина визгливо заметила: «Витенька, что ты с ней, нищебродкой разговариваешь!». От её «зорких» глаз не укрылась странная реакция мужа на эту ещё более странную девицу. Ей захотелось побольнее «укусить» молодую женщину.
Они стояли друг против друга и Виктору показалось, что он начал узнавать женщину… или вспоминать? Неужели это она, Вероника, его первая неутолённая любовь? Его девочка, исчезнувшая в горах почти сорок лет назад? Девушка- загадка, девушка-тайна в один день сломавшая его жизнь. Почти десять лет он не мог оправиться от той потери. Нет, не может быть! Он стар и сед, а она такая же молодая и красивая, только очень уставшая.
Её тёмно-каштановые волосы (он неловко поправил их), заглянул в зеленющие глаза. «Вероника!» Он и сам не понял, произнёс он это имя или просто продышал. Женщина покачала головой: «Вера». «Значит всё-таки ты!?». «Вероника ушла тогда, в далёком 198… м. Осталась Вера. Я — Вера».
Вероника иногда пугала его. При разговоре неожиданно замолкала, забывая о том о чём говорила и как будто некоторое время отсутствовала. Он заглядывал в её глаза, а там — ничего, темнота, бездна. Виктор тормошил её, постепенно в зрачках зажигались маленькие звёздочки и глаза Вероники принимали обычный вид.
Она была очень странной тогда, в молодости: тиха, задумчива, загадочна. Полная противоположность ему — весёлому, немного разухабистому, компанейскому парню. Потом, когда она не вернулась из похода в горы и её не нашли, кто-то говорил, что у неё наследственное ведовство. Ему тогда были безразличны любые слухи. Он потерял что-то очень драгоценное в своей жизни, связь с неземным, космическим, таинственным. И эта потеря полностью изменила его. Он стал карьеристом, шёл «по головам», никого не любя. Иногда развлекался на стороне, несерьёзно поверхностно. Влез в политику.
Он смотрел на неё и сравнивал с собой. Кто она сейчас? Как была тайной, тайной и осталась. А он — такой простой понятный «патриот», которому очень захотелось власти. И спроси его сейчас, зачем ему всё это, вряд ли смог бы ответить.
Женщина стояла перед ним и он пытался найти что-то давнее знакомое, что-то такое за что бы цеплялось воспоминание и индульгировало. Но ничего не было, не было тьмы в глазах, напротив, они казались настолько яркими и зелёными, как молодая трава весной. Странный мир несла эта женщина в себе. Он был огромным и незнакомым этот мир, и он же как будто окружал обволакивал и не давал проникнуть посторонним звукам.
Установился диалог. Ни одного слова не было сказано, но в голове звучали слова:
- Вера, зачем я здесь?
- Чтобы вспомнить!
- Что вспомнить?
- Кто ты, зачем ты здесь!
- Не вспоминается.
- Не помнишь, потому что не хочешь.
- Значит, захочу — вспомню?
- Обязательно вспомнишь! Мы все приходим чтобы вспомнить и больше не забывать.
- Можешь ли ты мне помочь, напомнить?
- Могу, ты — Дух. Я- Дух. Все мы — Единый Дух.
- Страшно.
- Нет, легко и радостно. Это ты потом поймёшь, когда вспомнишь.
Виктор задумался. Хотел ещё что-то спросить, но слова не складывались. Почему-то спросил вслух:
- Кто вы, что идут прежде нас?
- Вспомнившие свою суть, проснувшиеся. Нас пока немного, но будет больше, вот и ты уже на пути …
Подошёл тот, кто приносил Вере еду, что-то шепнул.
Намастэ — Вера прощалась. Около столика задержалась, что-то отдала Галине и ушла. Виктор стоял и не мог сдвинуться с места, колдовство? Магия? Да он — прагматик до мозга костей! А тут — такое…
Он посмотрел на свою жену. Галина разглядывала что-то, он подошёл и она протянула ему почти детскую ладошку. На ней лежало серебряное кольцо с двумя глазками-изумрудами. Как -то растерянно проговорила: «Она сказала, что в нём сила, которая всегда будет охранять нас». «Наверное она права. Пойдём отдыхать, а завтра решим, оно — он обвёл взглядом вокруг — нам «надо»? Думаю, нет! Хватит, устал. Пора наконец заняться собой. Вспомнить...».