Страница 8 из 10
- А...
- А отказ, в том числе с позорным бегством на больничный, приведёт вас к увольнению с отвратительными рекомендациями.
- Выбора нет? - смотрю на него пристально исподлобья.
- Не-а, - он расплывается в обаятельной улыбке. - Считайте, это расплатой за то, что я прикрыл глаза на вашу подработку в «Эдельвейсе».
- То есть я могу там продолжить работу? - почему-то спрашиваю и прикусываю язык из-за сердитого взгляда Дамира.
Моя неприкрытая наглость ему явно не понравилась. Ещё чуть-чуть и зарычит так, что мало не покажется. Все знают, что под руку боссу, когда он в гневе, лучше не попадаться.
- Идите, Александра, - на удивление спокойно отвечает он. - Завтра в семь на работу. Два часа вам на то, чтобы разобраться со всеми делами моей секретарши и приступить к новым обязанностям.
- Но...
- Будете плохо работать, - он посмотрел на меня так, что мне захотелось съёжиться, - накажу.
А вот спрашивать, как он это сделает, у меня в этот раз язык не повернулся. Меньше всего хотелось услышать ответ, потому что в дьявольских глазах Дамира полыхнул такой огонь...
В общем лучше мне не косячить. От слова совсем.
- Могу идти?
- Идите, - он кивнул и развернулся спиной, демонстрируя, что аудиенция завершена.
Помедлила. Хотелось спросить, что это был за напиток такой, от которого до сих пор першит в горле, но... передумала. В конце концов, ощущения за последние дни стали ещё глуше. Врач никаких паталогий не выявил. Так, глядишь, и само пройдёт.
И лишний раз нарываться на выяснения? Нет, я поспешила со своим любопытством. Быстро развернулась и вылетела из кабинета, в порыве не подумав придержать дверь.
И как подскочила в холле! Потому что эта деревянная зараза с грохотом захлопнулась следом. Это что? Получается ещё и ушла под фанфары, выражая своё фи? Ну всё... Радужное будущее начало наливаться красками. Отчего-то в серой палитре оттенков.
Возвращение в отдел прошло едва ли не под аплодисменты сотрудников. Все знали, что к Альвари просто так не вызывают. До совещания я не доросла — уровень не тот. Премировали, повышали и увольняли чаще через непосредственных начальников рангом ниже. К боссу попадали особо отличившиеся. А так как я успела привести себя в порядок в ближайшем туалете и отдышаться, то в свой кабинет зашла с лёгкой улыбкой на лице. Показывать всем, что творится у меня на душе я не собиралась, поэтому моя «счастливая, умиротворённая рожа» (по меркам нашей организации и большинства сотрудников) бросалась в глаза.
- Зачем вызывал? - перешла в наступление Марковна, грузно развалившись в кресле. Кресло угрожающе скрипнуло и покачнулось. Когда-нибудь свежие пончики его точно добьют.
- Назначил вместо Марины на должность личной помощницы, - ответила так, словно оповестила всех о погоде. Но по лицам сослуживцев поняла, что ошиблась сезоном или рассказала о засухе на Аляске.
- А почему мне ничего не сказал? - (А Марковна всё пытается усилить свою значимость перед нами).
- Видимо не счёл нужным, - пожала плечами и этим окончательно добила её.
Церберша раззявила свою пасть, чтобы разразиться потоком ругательств и… закрыла её, лишь смерив меня презрительным взглядом. (О да. Конечно! Уже сегодня этаж будет трындеть в подробностях, каким способом досталось мне злачное место.) И... завалила работой. Из вредности. Хотя прекрасно знала, что я ни за что не соберу показатели в сводной таблице. Так и просидела остаток дня, ковыряясь в ворохе чисел под неусыпным взором шефини.
- Ась, - ко мне подошла Пилова, минут через десять после начала шестого.- Пора домой.
- Что? - вдруг поняла, что цифры меня отвлекли от удручающих мыслей. - Хотела три показателя рассчитать, - кивнула на кипу бумажек.
- Я завтра сама доделаю, - мило улыбнулась подружка.
Глянула на неё. Хотела пожать плечами, мол, работы своей мало что ли? Потом поняла — великодушие лучший друг любопытства. Пилова не Марковна, информацию об утреннем визите к боссу вытянет под пытками. Слабоалкогольными, нытьём или просто приставанием. Легче ей дать, чем отказать, но и рассказывать всё не обязательно.
- Ну хорошо, - кивнула и встала, отключая питание у компьютера. - Заберёшь тогда файл на рабочем столе.
Я решила, что после ужина в местной, неприметной кафешке сразу поеду домой. Так прямо и заявила Олеське со всей ответственностью, на которое был способен мой расслабленный белым вином мозг. Думаете у меня склонность к алкоголизму? Нет. Просто день был ужасный. Особенно его средняя часть.
- Представляешь! В семь утра сказал явиться! - поставила бокал на стол и сжала кулак. - Подумаешь, что рабочий день в девять начинается, да?
- Он — тиран и сатрап! - поддакнула пьяная Пилова, выстукивая пальцами по столу в ожидании счёта. - Трудовой кодекс ему не писан!
- И ведёт себя не как джентэльмен, - это слово далось трудно, при воспоминании об исследовании мягких пространств в виде моей пятой точки.
- Они все такие, - доверительно прошептала Олеська. - Вон! Васька, гад! Как в воскресенье свалил, так и не звонил больше.
- Потому что ты - тряпка!
- Чего это? - надула губы Олеська.
- А потому. Он пальцем тебя манит — ты и бежишь. У тебя — за-ви-си-мость!
- Ой-ой-ой, - Пилова замотала головой. - Смотри, чтобы босс у тебя её не вызвал. Икотную от страха.
- Гадина ты, Пилова, - и мы обе расхохотались.
Настроение было таким... Легко-поэтическим... Когда о работе не думается, на приключения тянет, а вино греет и радует кровь.
- Ну что? - спросила Олеська, после того как мы рассчитались с официанткой. - Домой рановато, да?
- Ага. Можно ещё часик погулять.
- Поехали в «Карамель». Там мой Васька на тарелочках подрабатывает.
- Официантом что ли?
- Дура! Он так пульт ди-джейский зовёт. Клуб элитный, закрытого типа. Он давно приглашал — пора обещание выполнять. Я не из тех кто три года ждёт, а потом плачет.
- А поехали, - и я согласилась на всё.
Группа поддержки в действии называется. Самое противное, что ничему меня прошлая пятница не научила: эту мою слегка пьяную ипостась. Мне бы задуматься об Альвари ещё раз, но тёплая душевная компания оказалась дороже, чем грядущий рабочий день на новой должности.
Мы приехали в «Карамель» рано и преспокойно сидели за барной стойкой, наслаждаясь причастностью к элитному обществу. Вернее, сначала сидели. Потом я осталась одна, пока Олеська «выясняла отношения» с Васькой по поводу новой блондинки, которая проявилась как всегда невзначай. Народу постепенно прибавлялось. Я посасывала третий по счёту коктейль, бессовестно пользуясь добротой лицемерного Васьки, когда ко мне подсела дико расстроенная подружка.
- Ну что? - хмыкнула я, глядя на Пилову.
- Скотина он, - она повернулась к Максиму. - Налей-ка мне за счёт Бессонова. Хочу сто грамм ХенессиВСО.
- Сто ВСО, - ухмыльнулся бармен. - Это будет уже пятьсот.
- Ничего страшного. У нас семейный бюджет, - отмахнулась Олеська.
- Сомневаюсь, - заржал Макс как Креол, но коньяк подал.
Ну а что? Встряхнём чуток Ваську на деньги, так сказать за моральный ущерб. Нечего было нас приглашать, протежируя, как в доску своих.
Вокруг гремели песни о любви и сексе, вспыхивал неоновый свет, народ расслаблялся, а Пилова материлась на мужиков. Сначала у меня на плече за барной стойкой, потом в туалете, заливаясь слезами. Вот уж правда: зачем три года ждать, чтобы выяснить ещё раз прописную истину, что твой мужчина бабник?
Ещё мы танцевали и развлекались в надежде найти личное счастье. Счастье не находилось, поэтому списали всё на вторник. Потом гости клуба начали расходиться. Тогда то и выяснилось, что на часах уже три утра.
На всё про всё оставалось четыре часа, а я... Я оставила Олеську на плечи Василия и, не расшаркиваясь, сбежала домой. Пьяная, спать хоть сколько-нибудь времени. Включила все будильники разом. Один затолкала в кастрюлю, чтобы разбудил наверняка. И, о чудо! Не проспала.