Страница 62 из 64
— Его фамилия фигурировала в описании столкновения советского тральщика и немецкой подводной лодки на Черном море. И я пошел по «хлебным крошкам». Он был подозреваемым в убийстве троих сотрудников НКВД в Поти. Затем стало интереснее — на него начали охоту британцы. Вот… — Он открыл новую закладку и показал Карпову текст: «25 сентября 1942 года, операция «Эскейпед»: небольшая группа коммандос направлена в Каспийский регион на поиск предполагаемого советского агента».
— Но здесь ничего не сказано об Орлове, — возразил Карпов.
— Да, эта книга довольна расплывчата, но я нашел еще два источника, которые дали мне более подробные сведения. Они остались после Орлова. Они были серьезно засекречены, но я смог раскопать…»
Значит, это были те самые люди! Британские коммандос, отправленные на операцию «Эспейпед», чтобы найти Орлова! Теперь он вспомнил и фамилию капитана Хаселдена, командира группы, и именно его судьба заставила его порыться в этой части истории. Предполагалось, что Хаселден погиб по время операции «Согласие», отмененного британского рейда на Тобрук.
Господи, подумал Федоров. Хаселден был зомби, живым мертвецом. Это был замечательный пример человека, который должен был умереть, но жил, и именно ему поручили операцию «Эскейпед» по поиску Орлова. Это изменение истории привело Федорова к нахождению следов Орлова среди «писем мертвецов», позволивших обнаружить его в Кизляре. Его захватывало, как все эти факты накручивались друг на друга, как все эти люди оказывались тесно связаны переплетенными нитями тайны.
Он посмотрел на Сазерленда, понимая, почему тот так мучается по поводу того, что действительно видел, как Хаселден исчез. Но почему так случилось? Потому, что Хаселдену было все это время суждено умереть? Была ли его смерть просто записана в амбарную книгу Времени? Затем в голову пришла другая мысль.
— Третий член вашей группы, которого вы назвали Хаселденом… Я могу спросить, сколько ему лет?
Сержант Терри посмотрел на Федорова со странным выражением.
— Не могу сказать, что я вообще это знаю.
— Что же… Федоров зашел с другой стороны. — Вы все выглядите молодыми, рискну предположить, что вам обоим не намного больше двадцати. — Глаз у него был наметан. Сазерленд родился в 1920 году, и в 1942 ему было всего двадцать два. Сержант Терри, переживший войну и умерший в 2006 в возрасте 85 лет, был всего на год моложе. — Это будет весьма странным вопросом, но было ли Хаселдену примерно столько же?
— Какое это имеет значение? — Ответил Терри, полагая, что русский офицер забрасывает какую-то наживку. Сазерленд должен был держать рот на замке. Что случилось с лейтенантом? Он пристально посмотрел на него, желая подбодрить.
Федорову его ответ сказал все. Хаселден был их командиром. Он уже опросил Орлова, получив от него описания, и Орлов также полагал, что Хаселден был главным. Если он был старше лейтенанта, то должен был быть майором или хотя бы капитаном. Да, он должен быть старше и опытнее, чем эти двое. Им было лет по двадцати, и, соответственно, родились они примерно в 1920 году. Но если Хаселден был намного старше, то он мог родиться… До 1908 года! Что будет с человеком, если он попытается попасть во время, когда уже был хотя бы ребенком? Если Хаселдену было под сорок в 1942 году, когда мы оказались в 1908, он мог быть младенцем или ребенком.
Да! Очевидно, человек не мог появиться в том времени, когда уже существовал. Он часто задумывался об этом. Что будет, если они переместятся в ближайшее прошлое, уже после того, как должны были родиться? Что будет с ними в момент собственного рождения? Могли ли две версии одного и того же человека, существовать в один момент времени? Это был сводящий с ума парадокс, но сейчас, он, возможно, получил ответ — решительное НЕТ! Время не допустит такого. Хаселден не переместился вместе с ними, потому что он уже родился в 1908 году. Сазерленд говорил правду. Он просто исчез в момент перехода, будучи стерт в забвение парадоксом.
Время подводило собственный баланс, однако теперь ему предстояло решить, что делать с ними. Он не мог сказать им, где они находятся, а оставив их здесь, он в скором времени получит тот же самый парадокс, поскольку через несколько лет они должны будут родиться. Но как ему вернуть их в 1942? Они готовились снова запустить процедуру со стержнем № 25. Если они случайно вернутся в 1942, останется просто отвести их подальше от «Анатолия Александрова». Если же они переместятся куда-то еще… Он понял, что их судьба оказалась каким-то образом связанной с его собственной, с Орловым, со всеми остальными.
— Хорошо, господа, — тихо сказал он. — Мы должны будем задержать вас на некоторое время. На самом деле, возможно, нам придется задержать вас на достаточно длительное время. Я не могу объяснить вам все сейчас, но со временем, когда мы закончим наши дела, я попытаюсь. Тем временем, старшина Трояк обеспечит вас всем необходимым.
Он вышел из помещения и направился в оперативный центр к Добрынину, готовящемуся снова выполнить процедуру. Он изучал показания за время прошлой процедуры, и решал сложную задачу — попытаться отменить последствия и вернуть их домой.
— Мы сделаем это?
— Не могу знать, товарищ капитан. Можем только попытаться. Готовы начинать.
— Хорошо. Мы и так здесь слишком долго. Я потратил это время, пытаясь найти пропавшего британского офицера, потом мы ждали связи с Карповым, но теперь, похоже, я все понял относительно него. Корабль в боевом положении. Радары не фиксируют ничего в радиусе пяти километров, так что, надеюсь, мы никогда с собой не прихватим. Давайте начинать.
Отдав этот приказ, он внезапно ощутил холод в груди. Что будет, если Карпов радикально изменит историю, в результате чего окажется, что относительно 2021 года мы даже никогда не родились? Если мы попытаемся вернуться туда, как можно будет объяснить наше появление в 2021? Мы исчезнем, как Хаселден? Он понял, что они могут переместиться прямо в небытие. Затем другой голос словно успокоил его. Карпова бы просто здесь не было, если бы они не выжили на «Кирове» и пропали бы во время их странной одиссеи. Каким-то образом он был неотъемлемой частью всего этого, и парадокс не мог протянуть свою руку, чтобы украсть его.
В голову пришла более мрачная мысль… Что, если Карпов сделает что-то, что приведет мир к катастрофе? Что, если стержень № 25 благополучно доставит нас в 2021 год, но от мира не останется ничего — только те опустошенные города, которые мы видели всякий раз, когда перемещались вперед. Это означало, что Последняя война случалась до 2021 года! Вот почему мы видели разрушения! Но у нас был «Киров», чтобы вернуться в прошлое и повторить попытку. Но что мне делать с теми средствами, что есть на «Анатолии Александрове»? Голова шла кругом. Однако времени думать об этом не было.
Добрынин кивнул, посмотрел на техника за пультом, и поднял палец, словно дирижер, дающий команду оркестру начинать.
— Стержень номер восемь готов. Можем начинать.
Техники начали работу над пультами, и Федоров уже мог слышать изменения звука работы реактора, когда сервомоторы и другие системы включились для обеспечения процедуры вывода стержня из активной зоны реактора. Стержень № 25 уже замер над активной зоной, ожидая погружения в ядерный суп.
Добрынин закрыл глаза и прислушался. Он помнил звук, сопровождавший их падение в этом время, и теперь он словно звучал наоборот. Он вслушивался в тонкую увертюру звуков и едва заметных вибраций, которые, казалось, не замечал никто, кроме него. Затем он мягко поднял руку.
— Начать вывод стержня. Время на второй интервал.
Вот она, подумал он, песнь ангелов. Он слышал это, ощущал это, с каждой дрожью понимая, что произойдет дальше. Он произвел несколько корректировок, то тонко увеличивая скорость вывода, то наоборот замедляя. И все это время стержень № 25 вел свою арию, голосом, выбивавшийся из хора в 48 других голосов, обеспечивающих контроль ядерной реакции, солист, предвосхищающий набирающий силу хор нейтронного потока.