Страница 3 из 64
— Хайнц! — Крикнул он ближайшему фельдфебелю. — Гони сюда тяжелый батальон и быстрее!
Вскоре информация достигла штаба полка под командованием Франца Вестхофена. Его колонна встретила такое же ожесточенное сопротивление на главной дороге к городу.
— Мы сейчас к югу от соленого озера, у противника танки и броневики, блокирующие наше наступление. Не можем атаковать с ходу. Я предлагаю вам дождаться оставшейся части батальона, а затем мы начнем спланированное наступление. Я отправлю казаков, чтобы разведать высоту к югу от города. Возможно, удастся обойти их с фланга. Держите связь. Орудия Керцена будут готовы через пять минут.
— Они должны быть готовы прежде, чем мы вступим в бой, генерал-лейтенант Вестхофен[6]. Мы недооценили русских. Они знают, что нас ничто не остановит, если мы возьмем это место.
— Тогда возьмем его, и дело с концом, — ответил голос на другом конце линии. — Весь полк в нашем распоряжении, Вельман. Планируйте атаку.
Занявшие хорошие позиции морские пехотинцы Трояка остановили немецкий прорыв, как он и обещал Федорову. Но 23-я танковая дивизия была опытным и закаленным в боях подразделением. Они прошли по России более полутора тысяч километров, и для них это был лишь очередной бой. У Трояка было 180 морских пехотинцев, вооруженных легко по современным стандартам, два танка и несколько БТР. У немцев было значительно больше, и бой только начинался.
ГЛАВА 2
Артиллерия открыла огонь по вокзалу через десять минут. Первые снаряды легли с недолетом, разнося крепкие железнодорожные пути и разбрасывая во все стороны осколки и обломки деревянных шпал. Вскоре они начали ложиться все ближе, пока немцы не определили дальность и один из снарядов с грохотом не ударил прямо в крышу здания вокзала.
— Не высовываться! — Крикнул Трояк. Они ожидали этого. Он снова вызвал Добрынина, осуществлявшего координацию операции на «Анатолии Александрове».
— Нужны координаты немецкой артиллерии, Добрынин. Они порвут нас на тряпки за полчаса!
Снаряды продолжали бить по станции, и три из них ударили в непосредственной близости от здания вокзала, и еще один попал в крупный склад поблизости. Однако Ми-26 Добрынина держался в серой облачности в непосредственной близости от берега, используя радар для отслеживания немецких снарядов. Бортовые системы с легкостью определили координаты немецких орудий, и через несколько минут они были переданы Трояку.
Старшина припал к полу и отпрыгнул за ящики, когда снаряд ударил по крыше здания, пробив значительную брешь. Свет ударил внутрь, освещая дым и пыль от взрыва. Он поднялся и бросился за здание, где располагались средства огневой поддержки. Затем, сверившись с картой и отметив на ней переданные координаты, он нахмурился, поняв, что немецкие орудия находились в почти семи километрах к северу от города, далеко за пределами досягаемости 82-мм минометов. Однако у них был один 120-мм миномет 2Б11 «Сани», способный достать немецкие орудия и подавить их, или, по крайней мере, заставить уйти из зоны досягаемости. Это бы купило им драгоценное время.
— Огонь по координатам! — Приказал он.
Звуки выстрелов были обнадеживающими, хотя он понимал, что немцы быстро ответят огнем. Он направился в главное здание, представляющее собой огромное помещение для ремонта вагонов и складирование рельсов. В северную часть здание попали три снаряда, вызвав пожар, однако его подчиненные были дисциплинированы и держались. Многие из них были ветеранами Третьей Чеченской войны, участвовавшими в боях в этом же регионе в 2018 году. Они уже бывали под огнем и держались с мрачной решимостью.
Десять минут спустя обстрел прекратился, и Трояк услышал с позиций противника свистки и громкие крики фельдфебелей. Немцы предприняли еще одну атаку пехотой, намереваясь пересечь железнодорожную станцию и добраться до основных сооружений, представляющих собой несколько зданий и бараков в ста метрах от основных позиций морской пехоты. Они двигались быстро, низко пригибались, но даже не успев добраться до цели поняли, что артиллерия не сделала свое дело. Российские морпехи открыли огонь из АК-74, и их скорострельность снова быстро остановила продвижение немцев. Они понесли тяжелые потери и снова откатились за пути, ища укрытие среди нескольких старых вагонов.
Наступило короткое затишье, нарушаемое лишь уханьем 120-мм миномета. Трояк знал, что снаряды рушились на немецкие позиции, а отсутствие ответного огня означало, что координаты были определены верно. Он прикинул, что немцам потребуется где-то полчаса, чтобы отвести орудия за пределы досягаемости миномета, но новый вызов был брошен еще раньше — немецкими танками.
Они услышали тугой гул с севера и Трояк поднял ИК-бинокль. Он увидел колонну из пяти танков, продвигающихся по железной дороге тем же путем, которым раньше подошли броневики. Старшина не стал терять времени. Нащупав микрофон в воротнике, он отдал приказ.
— Шилков, твоя группа готова?
— Так точно, товарищ старшина.
— Тогда скажи «привет» этим танкам!
Шилков командовал расчетом безоткатного орудия СПГ-9, имевшего дальность до 1 300 метров и стрелявшего 73-мм кумулятивными снарядами ПГ-9ВС. Они могли пробить до 400 миллиметров брони и имели хорошую точности благодаря оптическому прицелу с лазерным дальномером. Немцев ожидал еще один неприятный сюрприз.
Оберлейтнант Вельман не удосужился сообщить Беккеру о новом ручном противотанковом оружии, но оно не могло бросить вызов немецким танкам, продвигавшимся примерно в 600 метрах от главного здания вокзала — так он полагал. Затем что-то вспыхнуло, и промелькнула полоса света, словно от выстрела малокалиберной противотанковой пушки. Ведущий танк Беккера в колоне из пяти вспыхнул, пораженный в лоб кумулятивным снарядом, который легко пробил даже дополнительную 20-мм плиту, усиливающую стандартную 50-мм лобовую бронеплиту. Немецкий танк получил попадания снаряда, рассчитанного на поражение современных тяжелых танков, с броней, превосходящей броню Т-III в десять раз.
Вельман был потрясен, когда первый танк замер, объятый дымом и пламенем. Русская 37-мм противотанковая пушка могла пробить 50 мм брони, но с дальности не более 100 метров. Они не потеряли ни одного нового Т-IIIL с дополнительной 20-мм плитой от огня 37-мм орудий с момента поступления этих танков на вооружение. 45-мм пушка была не намного лучше. Только 76-мм орудие могло поразить этот танк, однако он не видел никаких признаков присутствия вражеской бронетехники, хотя Вестхофен и упоминал о двух танках, блокировавших главную дорогу. Его пехота тоже не видела никаких противотанковых средств, так что это должны были быть какие-то новые противотанковые ружья. Двух сюрпризов в один дель было более чем достаточно. От третьего у него обвисла челюсть.
Оберлейтнант пораженно увидел, как с русских позиций вылетели две ракеты, поразив второй танк, в котором находился Беккер, положив конец его многообещающей военной карьере, а заодно уничтожили танк номер три.
— Mein Gott! Was werden sie schlagen mit uns? — Господи! Чем они нас атакуют?
Русские называли этот противотанковый ракетный комплекс с тандемной головной частью «Метис»[7], но в НАТО он был известен как АТ-13 «Саксхорн-2». Это оружие уничтожало современные израильские танки «Меркава» в Ливане, и легкая броня танков «Панцер-III» не представляла для них ни малейшей проблемы. Немцы могли бы выставить даже тяжелые «Тигры» или иные монструозные танки конца войны. Это бы не имело значения. Ракета пробила бы 185-мм броню «Тигра-II» без каких-либо трудностей.
Вельборн немедленно вышел на связь.
— Вестхофен, ответьте. Что у вас происходит?
У командира полка дела обстояли не лучше.
— Сильное сопротивление! Не можем вывести танки на огневые позиции. Они атакуют нас чем-то новым. Ждем подхода 8,8-см зениток, чтобы открыть огонь по их танкам с большой дальности.
6
Генерал-лейтенант — командир полка? Вообще-то, это командир даже не дивизии, а армейского корпуса…
7
В оригинале Mongrel, что может означать и «Метис», но только «в плохом смысле», то есть «полукровка», «дворняга» и т. п.