Снежный Ворон

- Я могу…

- Не стоит, - перебил Виктор, - Все верно. Воды слишком много утекло, нечего пенять на время, оно никому ничего не должно.

- Что думаешь делать дальше?

- Вернусь на Дехра Дан. Меня не было там слишком давно, а я так хотел увидеть свой дом. То место, где я появился на свет как нормальный человек. – Виктор натянуто улыбнулся, - Там мой дом, старина, и я хочу закончить свою жизнь в том месте, где она началась.

- Ты раньше не говорил об этом. Разве ты родился в столице?

- Немного дальше, в двенадцати километрах от главного хранилища. Тогда оно только строилось и никто подумать не мог, какую цель оно несет в себе и что будет дальше. Толпы людей сходились со всей тундры, чтобы увидеть дивное строение в виде пирамиды, уходившее своей вершиной прямо в заснеженное небо. Мальчишкой я часто видел его, когда пробегал рядом в поисках снежных воронов, чьи особи были перевезены из Страны Мечты в столицу, а они все никак не хотели показываться мне на глаза.

Виктор замолчал.

- Я хочу провести остатки дней там, в своем доме.

Потом он поднял вещи, чувствуя, что больше его здесь ничего не держит, и зашагал к двери. Кураев не знал, что сказать. Хотел было остановить направлявшегося к выходу старика, но не сделал этого, сам не зная почему.

Наверное, в глубине души он понимал престарелого капитана, чей жизненный путь подходил к своему завершению

На площадке Виктора уже дожидался отдельный транспортный корабль. Охрана молча сопроводила взглядом последнего из «безымянных» торжественно подняв винтовки вверх. Уже на борту, в полном одиночестве, капитан опустился на одно из свободных мест и едва коснувшись головой верхней части кресла, заснул.

Сон унес его далеко за пределы завоеванной Цирцеи. Туда, где был его дом, далеко, в самую глубь владений Клана Снежного ворона. К прекрасной Дехра Дан. В каменную столицу Клана. Детские воспоминания вспыхнули в его разуме, как огни большого взрыва. Все вокруг искрилось, полыхало, а ему хотелось сильнее и сильнее погружаться в это. Вот маленький дом, занесенный со всех сторон снегом, сугробы высотой со взрослого человека и вьюга, метавшаяся вокруг него, как зверь в клетке. Было холодно, он невольно обхватил себя руками, будто удерживая тепло внутри себя и не давая тому испариться из его тела. Отец учил мальчика, что самое главное – это сохранить в себе тепло.

- Возьми себя в руки. Холод – наша стихия. Если научишься с ним ладить, то все у тебя получится.

- Правда? – спросил Виктор детским голоском. – А он не убьет меня?

- Если будешь вести себя как подобает настоящему человеку, то он не тронет тебя. Вот смотри.

На его глазах отец скинул с плеч громоздкий тулуп, весивший для ребенка неподъемные двадцать килограммов, потом верхнюю одежду, оголив торс. Мороз тут же набросился на него, холод, вьюга, все они окутали отца Виктора, стоявшего посреди бушующей стихии, склонившего голову и державшего сложенные руки перед собой. Прошла минута, а его кожа даже не покраснела. Холод не причинял ему зла, наоборот, Виктор видел, как природа бережно относилась к стоявшему почти обнаженным человеку. Потом руки отца разомкнулись и все опять стало привычно. Мышцы содрогнулись – кожа покрылась «мурашками» став грубой и похожей на наждачную бумагу. Отец быстро оделся, накинув тулуп на плечи, после чего подошел к Виктору почти вплотную.

- Ты не обязан бороться с тем, что по праву рождения является тебе другом. Природа – наш союзник. Умей разговаривать с ней на ее языке.

Потом он взял его за руку и они оба пошли по заснеженной дороге, уходя все дальше вглубь тайги, где высокие деревья, как часовые, стояли по обе стороны их пути. Кругом было пусто, люди почти не попадались им, но Виктор знал, что все это обман, что соседи где-то рядом, сбоку, скрываются от холодной вьюги в своих домах, закрытых от посторонних глаз. Здесь не было жалости к другим, как не было ее к себе. Отец с самого детства учил его полагаться всегда только на себя, не думая, что кто-то сжалиться над ним и придет на помощь. Это правило он усвоил давно и на всю жизнь, жаль, что теперь ему просто некому было передать эти навыки.

Сон прошел.

Виктор проснулся, чувствуя как трясет транспортный корабль от вхождения в плотные слои атмосферы. Повернулся к небольшому окошку и посмотрел в него, прильнув к разрисованному ледяному узору, паутинкой расходившейся по стеклянной поверхности.

- Прибыли, - объявил один из пилотов корабля, - Идем на посадку. Держитесь.

Это была Дехра Дан. Та самая, родная для него планета. Он не был здесь несколько десятков лет и совсем забыл какая она в это время года. Хотя большую часть на большинстве ее поверхности никогда не сходил снег, сейчас это мало волновало старого капитана – его сердце колотилось так, что он ничего вокруг не слышал. Ни тряски, грохотом распространявшейся по всему корпусу летающей машины, ни гула двигателей, то замолкавших, то вдруг просыпавшихся звериным рыком, выплевывая из своих сопел потоки отработанной энергии. Внимание было далеко не за этим, оно было там, на поверхности родной планеты, где бушевала метель и от летавшего повсюду снега было практически невозможно что-то разглядеть перед собой.

Приземление завершилось не сразу – пилоту пришлось пойти на второй круг, уходя от налетевшего циклона, властвовавшего в тот момента у космопорта. Задержались на пару десятков минут, но и этого было недостаточно. Словно чувствуя прибытия Виктора, природа не хотела пускать его сюда, все сильнее и сильнее закручивая потоки снега и мелкого льда в своих объятиях.

Однако кое-как машину удалось посадить. Не дожидаясь команды, Виктор встал со своего места и накинул теплую куртку, ожидая, что после открытия люка, холод сомкнет на нем свои тяжелые клешни, заморозив все до самых костей.

Двери распахнулись – прозвучала сирена. Едва только металлическая стенка смогла приоткрыться, как край ее тут же облип мелким снегом, а метель бесцеремонно ворвалась прямиком в корабль.

- Что дальше? – будто спрашивая самого себя, говорил Виктор. – Меня уже ничего не испугает.

Он смело шагнул вперед, не склонив голову перед порывом ветра, взял в руку сумку с пожитками и направился по посадочной полосе к ближайшему зданию, где ему, согласно правилам, следовало отметиться о прибытии.

Таким стал высокий корпус с диспетчерской, где Виктора на удивление ждали несколько человек. Пройдя все процедуры регистрации и оформив документы о прибытии, ему сообщили, что о его появлении доложат на Цирцею, чтобы ни у кого не возникло никаких сомнений.

- Я думаю, вы понимаете о чем идет речь?

- Конечно, ответил Виктор маленькому, но коренастому мужичку, заведовавшему всем в этом здании. – Могу я увидеть свой дом?

Тут же взгляд мужичка опустился в горевший экран ручного компьютера, где система тут же выдала ему всю информацию о прошлом капитана.

- Да, конечно. Это в двенадцати километрах отсюда.

- Именно. Ну так что?

- Все будет устроено, капитан. Скоро вы сможете увидеть дом ваших родителей, только вот.

Мужчина остановился у дверей, ведущих в зал для приема и указал в окно, откуда даже в такую метель было видно пирамидальную конструкцию главного генетического хранилища.

- Лучше, чтобы ваш визит был неофициален.

- Я не понимаю.

- Командование Клана не поощряет подобное ввиду очевидных причин, посему вам стоит навестить могилы предков чуть позже, когда немного улягутся страсти из-за сражений на Цирцее. Вы ведь там были?

- Я был среди тех, кто сражался за ее освобождение.

- Вот и прекрасно. Это даже хорошо, ведь в случае, если вас заметят, то закроют глаза, т.к. вы один из тех героев, кто вернул нам право быть в одном ряду с остальными Кланами.

Виктор усмехнулся над последними словами.

- Герои, они только в книгах, здесь просто люди.

16.

Дехра Дан была не просто столицей Клана, где вершились судьбы многомиллионного населения, она была центром притяжения всего в округе. Несмотря на суровый климат, почти не проходящую зиму и постоянный мороз, здесь жило очень много людей, считавших своим долгом помочь молодому Клану выстоять в тяжелой конкурентной борьбе за место под солнцем. И хоть в этой системе оно почти не грело, так, давало лишь свет, да два месяца в году, когда наступало календарное лето, едва пригревало, чтобы люди могли спокойно ходить по улице, не думая замерзнуть насмерть, где-нибудь неподалеку от своего дома, для многих столица была лакомым местом.