Снежный Ворон

- А ты что мне можешь предложить?

Кураев пожал плечами. В темном кабинете, где горела всего одна настольная лампа, его лицо старело еще сильнее.

- Сложно сказать, может «Бешеный Кот»?

- Сомневаюсь, что он даст мне возможность выстрелить все короба с ракетами, да и «Каратель» слишком бронирован, чтобы упасть от них. Это не годится.

- Может «Лиходей»?

- Он неповоротлив и слабо вооружён. Это верная смерть. Излучатели не прожгут толстую шкуру «Карателя», максимум оставят неглубокие следы. Плюс мне придется уворачиваться от выстрелов противника. Реактор просто не выдержит такой нагрузки и перегреется.

Секундант развел руками.

- Вижу отсутствие боевого опыта дает о себе знать, - подметил Виктор, поднимаясь из-за стола. – Мне нужно дать ответ до утра. Сэт постарается подготовить мех до рассвета, когда мы и сойдемся в поединке.

- И что ты решил?

- Возьму «Пуму». Машину уже перевели в мой бокс и Сэт работает над ней.

- Этот кусок развалины? Я надеюсь ты шутишь, старик? Этот мех не жаловали даже самые отъявленные пилоты. Ходячий металлический гроб.

- У меня есть идея и скоро ты все сам увидишь.

Кураев еще несколько минут пытался переубедить Виктора, но все оказалось напрасно. Капитан стоял на своем и был непреклонен.

- Поверь, дружище, все будет хорошо.

Поверить в подобное было очень сложно, но Кураев промолчал, медленно выходя из кабинета, будто чувствуя, что забыл о чем-то сказать. Потом ушел дальше, и Виктор больше не слышал его шагов.

На первый взгляд все выглядело как настоящее самоубийство. В какой-то степени Виктор и сам то понимал, но в этом и заключался его секрет. Все, что ему было нужно – это ввести противника в замешательство и не дать воспользоваться всеми преимуществами тяжелого меха. «Каратель» был силен, хорошее и мощное вооружение только увеличивало боевой потенциал машины и в лобовом столкновении «один на один» очень мало мехов могло выстоять длительное время. Поэтому расчет был прост – подойти к машине противника как можно ближе.

Спустившись в бокс, он увидел чумазого механика, копавшегося в ящике с инструментами, отыскивая «вечно теряющийся гаечный ключ». Услышав посторонние шаги, обернулся.

- Ты сделал все о чем я тебя просил?

Механик вытер рукавом грязное лицо.

- Мне нужен еще как минимум час. Если не повезет – два.

- Что не так?

- Я пытаюсь усилить гидравлику. Машина легкая, но для увеличения скорости одной модернизацией реактора не обойтись. Нужно усилить узлы, передвижные колодки, привести гидравлику в нужное состояние, ведь если просто увеличить мощность, может произойти разрыв опор и тогда машина рухнет прямо на ходу.

- Час говоришь.

- Ну-у, я стараюсь, однако мне все равно не хватает времени. Уже поздно и не хочу, чтобы завтра из-за меня случилось что-нибудь неприятное.

- Главное не забудь сделать то, о чем я тебя просил.

- Уже сделал. На этом я сконцентрировался еще в самом начале. Остальное до рассвета сделаю.

- Прекрасно. Значит завтра после боя и встретимся.

- Надеюсь, капитан. Очень на это надеюсь.

14.

«…Нельзя не верить в то, что уже становилось обыденностью. Жизнь отвернулась от него и смерть взяла в руки бездыханное тело, не дав остаткам энергии тепла улетучиться прочь. Теперь он стал другим. Превратился в нечто, что уже нельзя было назвать человеком. Некая хрупкая середина между жизнью и смертью, маленькая дорожка, где одно неловкое движение в любую возможную сторону обернется катастрофическими последствиями.

На дороге все было тихо. Слабый ветер носился вокруг него, все еще напоминая откуда вышел воскресший. Лес остался позади, шелест поредевших листьев уже не доносился до него – стало тихо. Впереди виднелся небольшой поселок, между ним и этим странным источником человеческого присутствия растянулось всего двести шагов пути, преодолеть которые оказалось не так уж и легко. Шаги стали непривычно трудными, кости трещали, хрустели, готовые разломаться и раскрошиться в прах. Мышцы едва слушались его. Это новое тело, некогда налитое огромной силой, теперь едва ли напоминало о том, что в былые времена он мог нести на своих плечах громоздкие доспехи, возносить длинный меч к небесам и с силой опускать на головы неприятеля. А щит? Эта непробиваемая стена, скрывавшая за собой рыцаря и казавшаяся неподъемной для простого человека, всегда помогала ему в тяжелых сражениях. Сегодня вряд ли ему удалось ненамного приподнять его и с досадой о прошлом, рыцарь медленно зашагал вперед.»

До самого рассвета он сумел поспать всего несколько часов. Выбрался к боксу, когда шум в казарме стал увеличиваться и направился к Сэту, который к тому времени уже доделывать то немногое, что еще оставалось привести в порядок к бою.

Слух о Вызове разошелся по Цирцее почти мгновенно. Командование было недовольно – потери пилотов и без того перешагнули все допустимые рамки, но препятствовать не стало. Традиция решения любых конфликтов как внутри Клана, так и между ними, была незыблема и мало кто хотел брать на себя ответственность, чтобы запретить подобное а время войны.

Виктор ждал до последнего. Потихоньку стало светать и местное солнце, едва пригревая своими лучами, поползло на небосвод.

- Готово, - коротко заявил Сэт, устало кладя инструмент в железный ящик. Он еле держался на ногах – работал всю ночь, и глаза были красными как у вампира.

- Отдыхай, ты как никогда заслужил это.

Он ушел, что-то бормоча себе под нос, а Виктор встал на поверхность открытого подъемника, чтобы взобраться на мостик своего боевого робота. Все ждали. Даже патрули, бродившие вокруг почти круглосуточно и державшие под контролем каждый метр мехбазы, теперь держались в стороне. Был там и Кураев, дожидаясь, когда секундантов отправят параллельным курсом к назначенному вернорожденным офицером месту схватки.

Кто-то из местных даже принимал ставки и перед отправкой старый капитан узнал, что они далеко не в его пользу. Многие из наблюдавших, видя как его робот немного прихрамывая на один бок, выбирается из бокса, не верили своим глазам. Это против «Карателя»!? Против одного из самых сильных машин Клана?

И правда, выбор Виктора смущал всех без исключения. И чем дольше он шел к пустырю, тем сильнее росли ставки в противоположную его победе сторону.

- Что говорят, старина?

Виктор связался по внутренней связи с Кураевым. Тот не разделял оптимизма по поводу Вызова и в голосе его звучала досада.

- Тебе пророчат смерть. Учитывая тот факт против кого ты выходишь, в этом нет ничего удивительного.

- А ты?

- А я просто надеюсь и молюсь.

Пустырь находился в нескольких километрах южнее, почти в самом тылу войск Клана. Инфраструктуры там не было – сплошная грязь и месиво, где построить что-то прочное было почти нереально. Это могло сыграть на руку капитану. «Каратель» был слишком тяжелым и неповоротливым. Многотонное вооружение только усугубит его положение, заставив тонуть в растопленной грязи, как в болоте, когда солнце начнет греть сильнее. У Виктора был шанс, вполне не иллюзорный, но он очень рисковал, ведь дай «Каратель» полный залп его «Пума» разлетится на части, не оставив после себя даже мокрого места.

Вот скрылись за горизонтом самые высокие здания, почти перестал быть виден главный корпус и перед глазами Виктора открылось просторное поле, где когда-то росли многовековые деревья, теперь превратившиеся в обугленные, разорванные взрывом, коряги. Это было идеальное место для схватки, как для него, так и для противника. Странно, что его самого не было видно здесь. Датчики ничего не фиксировали. Молчал и Кураев, летевший на специальном транспортнике прямиком за ним. Уж ему-то должно было быть видно с высоты, где затаился его заклятый враг.

Попытки связаться по внутреннему каналу ничего не дали. Что это могло значить? Неужели кто-то решил избавить его от второй пары глаз, которые сейчас были ему так необходимы.