Печать позора

Я не стала дослушивать.

-С чего ты взял, что я собираюсь тебя слушать?!

-Ты зависишь от меня материально!

-Мне не нужны ваши деньги, бизнес, этот дом – это всё может идти к чёрту! Но я не откажусь от дружбы с Яной! Даже и не надейтесь!

Отец опешил. Думал, что я всё та же маленькая девочка, что слушала тебя с открытым ртом?

Ха, я давно уже не она. И дело не в Яне. Всё, что не убивает – делает нас сильней. Я сама не понимала до сегодняшнего дня, насколько окрепла. Глина мягкая, податливая, но люди обжигают еще огнем. Так она закаляется, становится твёрдой.

Я зашла в комнату. Меня изнутри съедала ярость. Появилось желание разнести всю комнату в пух и прах, выплеснуть её наружу.

Отец меня ударил. Впервые за всю мою жизнь. Он сказал, что я сама виновата. Но в чём? Разве любить человека – это преступление? В нашей школе нет ангелов. Секс, наркотики, алкоголь – нельзя встретить того, кто не пробовал это. Но изгоем выбрали именно меня.

Почему?

Я не сразу заметила чехол, висевший на дверце шкафа. В дверь нерешительно стукнули. Я напряглась. В комнату вошла мама. Она ступала очень аккуратно и тихо, будто полы нашего дома были сделаны из хрусталя. Говорила мама тоже очень тихо, растягивая слова. Странно, но она не улыбалась.

-Сегодня приём у мистера Палмера. Он партнёр отца. Мы обязаны присутствовать, не смотря ни на что.

Она подошла ко мне, коснулась чехла. Я немного отодвинулась.

-Я купила тебе платье. Оно будет хорошо сочетаться с твоими волосами. Через несколько часов приедут визажист, парикмахер и специалист по маникюру. Мы должны выглядеть на все сто.

-Я не пойду, - процедила я.

-У нас нет выбора. Это необходимость. Ты должна понимать это.

Она глубоко вдохнула. Сейчас мама не напоминала того счастливого человека, что жизнерадостно улыбалась каждое утро. Она была натянута, как струна.

-Нет, я не понимаю.

Мама провела рукой по моим волосам, затем аккуратно погладила щёку, задержавшись на том месте, где было больнее всего.

-Краснота быстро пройдёт. Тебе надо принять душ.

Я не успела ответить, мама быстро покинула мою комнату, оставив меня в недоумении.

Она не злится на меня? На мою гневную тираду мама отреагировала не так, как отец. Всё это время она смотрела в пол. Когда я проходила мимо неё, поднимаясь по лестнице, я заметила, что она дрожит. Её рука нервно сжимала перила. Но мама не бросилась меня защищать.

Краснота быстро пройдет….

Откуда она знает?

Моя семья – это всего лишь иллюзия для окружающих. Я поняла это сразу после того, как печать была поставлена.

Знаете, сейчас я впервые была благодарна Николасу за этот урок. Знаю, что это безумие. Возможно, мне пора вернуться в сумасшедший дом. Но, благодаря ей, я поняла, какие люди меня окружают, что собой представляет моя семья, лучшая подруга, первая любовь. Мои розовые очки всё равно бы слетели, пусть лучше сейчас, когда я фактически на перекрёстке жизни. Сейчас я могу сделать свой выбор, который и поведёт меня дальше.

Сегодня меня ждёт еще одно испытание. Я пройду его с гордо поднятой головой. Возле меня будет Яна и Оливер Палмер.

Я всегда буду благодарна мистеру Палмеру, ведь он спас меня. Теперь жизнь для меня будет ассоциироваться с ароматом дорогих сигар и запахом медикаментов....

Глава 14

-Это не страшно. Немного побольше тонального крема, румяна и всё. Видно точно не будет.

В словах визажиста слышалось слишком много энтузиазма. Она уже накрасила маму, и сейчас внимательно осматривала моё лицо, прищурившись. Её ничуть не смутила моя щека. За пару часов она раскраснелась, и появился небольшой синяк.

-У вас очень выразительные глаза. Божественного синего цвета. Мы подчеркнём их, используя ….

-Извините, можете вы просто красить, не вдаваясь в подробности.

Я была слишком резка. Но моя щека ныла, голова гудела. Мне совсем не хотелось слушать жужжание мастера. Хватило и того, что я выслушала целую лекция специалиста по маникюру о том, как важны ухоженные ногти для девушки в современном мире.

-Вау, - в комнату зашел еще кто-то, - твои волосы… Они просто белиссимо!

Только этого мне не хватало. Восторженный парикмахер. Я знаю, что у меня хорошие волосы, по крайней мере, были. Но сейчас они немного изменились. Отсутствие хорошего питания, витаминов не могут способствовать хорошему росту и внешнему виду волос.

Парикмахер начал перебирать пряди, вздыхая и что-то говоря по-французски. Мама была уже готова к выходу. Она стояла сзади и смотрела на меня в зеркало. Мама выглядела очень элегантно. Темно-синее шелковое платье-футляр длинной до икр, на талии кружевной поясок. Высокие босоножки на шпильках. Волосы уложены в высокую причёску, на лице классический макияж.

-Что, если мы тоже соберем ваши волосы в высокую причёску?

Я посмотрела на него равнодушным взглядом.

-Мне всё равно.

Какая разница, что у меня на голове?

-Нет, - вмешалась мама, - сделайте ей голливудские локоны.

Парикмахер просиял.

-Конечно, мэм. Просто идеальное решение.

Ага, конечно. Она же платит. Любое её решение будет считаться идеальным. Визажист тем делом уже заканчивал с макияжем. Ничего особенного. Smoky eyes, матовая помада розового цвета. Но, как по мне, так слишком много тонального крема и пудры. Скулы сильно выделялись. Я и так слишком худая. Не обязательно акцентировать на этом внимание. Но я не протестовала. Просто сидела, позволяя себя красить.

Мама купила мне безумно красивое платье-трубу. Или как сейчас можно услышать – «русалочку». Только подол платья не расходился в сторону, как русалочий хвост, а прямо ложился на пол. Сложно было сразу определить его цвет. Что-то среднее между белым и серым. Оно было длинное, без бретелек. Держалось только на корсете и моей небольшой груди. Но это платье сразу привлекало внимание. Оно всё было расшито камнями, вследствие чего сверкало и переливалось. Платье казалось такого цвета, как и освещение в комнате. Ткань платья лёгкая и прозрачная, но благодаря корсету, скрывало грудь, живот и интимные зоны. Ноги же были видны, хотя и не чётко, так как камни отражали свет. Я не стеснялась своих ног, наоборот, считала их своей гордостью.

-Знала, что это платье создано для тебя, - просияла мама, увидев меня в нём.

Волосы мне уложили именно так, как сказала мама. Голливудские локоны. Убрали мой привычный прямой пробор, увеличили объем у корней. Накрученные пряди глянцево блестели, мягкой волной падая на обнаженные плечи и спину. Благодаря им я не выглядела слишком откровенно. Моя мама всё продумала. Никаких украшений. Камни на платье итак сильно сверкали. Маленький клатч, высокая шпилька.

Я готова.

У двери уже ждал отец. Я не могла на него смотреть. После случившегося мне было неприятно находиться рядом с ним. Стена, что уже два года стоит между нами стала не просто выше. Её, наверно, можно было увидеть из космоса. Папа окинул меня взглядом, кивнул, затем вышел из дома. Надо еще пережить поездку с ним в одном автомобиле.

Атмосфера в салоне была натянута до предела. Казалось, один сильный взмах ресницами, и она взорвется. Я ощущала на себе взгляды родителей, но сама упрямо смотрела в пол. Ехать было недалеко, все-таки мы соседи, но наши дома всё же находились друг от друга на приличном расстоянии, так как у каждого, кроме самого дома, была и огромная территория. Дома в нашем городке не стояли забор к забору. Богатые люди огораживают себя не только высокой преградой, но и землёй.

Дом семьи Палмер сейчас сиял, как никогда. Цветочные, фонарные украшения, много людей, смеха, шума, музыки.

Я вошла в дом. Рядом мама и папа. Нас встречают мистер и миссис Палмер. Они выглядят сногсшибательно. Мама Яны напоминает лебедя. Она стоит, вытянув длинную шею, гордо подняв голову. Длинное шёлковое платье вамп, свободного покроя, подчёркивало её осанку балерины. Мистер Палмер в тёмном фраке, с зачёсанными назад волосами, улыбался, показывая ровные тридцать два зуба. Он посмотрел на меня, и его взгляд просиял. Я смущённо улыбнулась.