Печать позора

-Марк сказал, что вам необходимо поговорить, и потом ты отвезёшь её домой. Я согласилась на это. Вам действительно было, что обсудить.

Она резко дернулась. Маркус отпустил её. Яна подошла к Николасу.

-Но он не говорил, что отвезёшь ты её к себе домой!

Яна ткнула пальцем в грудь Николаса. Он опешил от такой смелости и наглости. Его брови взлетели вверх, глядя, как её красный ноготок упёрся в его голую грудь. Готова поспорить на что угодно, так с ним ещё не обращались. Николас отодвинул её руку в сторону.

-Марк, сделай одолжение, убери её от меня.

Маркус не сдвинулся с места. Но в его взгляде появилась некая заинтересованность. Казалось, что происходящее начинает его забавлять. Николас по-прежнему загораживал меня своим телом.

-С чего это ты решил, что можешь вот так вот просто привозить сюда Жаки?!

Николаса эта ситуация и раздражала и веселила. Яна с раскрасневшимися щеками, раздувшимися ноздрями, и сверкающими глаза, выглядела потрясающе. Маленькая разгневанная фурия.

Я прислонила голову к шкафчику, что висел позади меня. Голова трещала, желудок странно сжимался.

-Жаки! Почему ты молчишь?! Что тебе сделал этот самовлюблённый идиот?!

-Маркус, неужели ты не в состоянии справиться со своей женщиной?

Николас начал злиться. Но Яна даже глазом не повела. Эта девушка что-то пьет, чтобы быть такой яркой, смелой, наглой, острой на язычок? и … можно было бы ещё перечислять, если бы не моё состояние.

-Надеюсь, что секс с ней действительно хорош, иначе, как вообще её можно терпеть?

-Да как ты смеешь?! – крик Яны должно быть взорвал мой мозг.

Маркус схватил её за плечи и притянул к себе.

-Ник, это тебя не касается.

Не видела, чтобы он когда-нибудь кого-нибудь защищал. Его вечная мина, типа «а мне всё пофиг», на миг сменилась раздражением и чем-то еще. Ну, знаете, когда самец защищает свою самку.

-Да? А твою маленькую подружку не должно касаться, что происходит в моём доме!

-Она – моя подруга! А ты – тот мерзавец, что чуть не угробил её! Вчера я действительно думала, что вам есть о чем поговорить. Но сейчас, при свете дня, я, как-то, по-другому вижу эту ситуацию. Ты можешь снова втоптать её в грязь. И на этот раз, её уже могут не успеть спасти.

-Заткнитесь все, - сперва тихо сказала я, - но никто не услышал. – Заткнитесь!

Я прервала Яну, пока она не успела сказать ещё что-нибудь. Но она права. Какого чёрта я здесь делаю? Сижу на кухне Николаса, позволяю ему меня трогать. Я чуть не убила себя всего месяц назад. Этот человек начал то, что привело меня к тому обрыву. Меня начала бить дрожь. Вчера ночью я тоже позволила себе слишком многое. Николас слишком близко подобрался ко мне.

Я слезла со столешницы. Меня немного пошатнуло. Голова раскалывается. Николас положил руку мне на плечо, видимо, пытаясь придержать меня. Но я скинула её.

-Я же сказала – не трогай меня, - я была очень раздражена, кровь пульсировала в висках, меня подташнивало. – Яна, прости, не могла бы ты перестать кричать.

-Прости, детка. Что он с тобой сделал?

-Господи, - выдохнул Николас, - у неё просто похмелье. Она отключилась вчера возле машины. Я не повёз её к родителям в таком виде.

-Жаки? – Яна вопросительно подняла бровь. Она уже не пыталась вырваться из рук Маркус. Просто стояла и смотрела. Крик тоже куда-то исчез. Я облегчённо вздохнула.

-Да, я вчера, похоже, переборщила немного с алкоголем.

-Рад, что мы разобрались. А теперь, почему бы вам не покинуть мой дом?

Я решила сделать это первой. Быстро развернулась и пошагала к выходу. Но Николас преградил мне дорогу.

-Кроме тебя. У меня правда к тебе есть несколько вопросов.

-Кто сказал, что я собираюсь на них отвечать?

Я гордо вздернула голову. Неужели он думает, что со мной можно так легко играть? Не понравилась игрушка – выбросил, снова захотел поиграть – подобрал. Я больше не играю.

-Яна, ты подкинешь меня до дома?

-Жаки, пожалуйста…

Николас коснулся моего локтя. Я отшатнулась от него.

Пожалуйста? Этот человек смеет о чём-то меня просить? Как это вообще возможно. Два года назад я просила его о помощи: в его комнате, в школе. Каждый божий день мои глаза взывали к нему. Но он отворачивался, уходил прочь, оставляя меня на растерзание.

-Я тоже тебя просила, помнишь? Я умоляла тебя. И что сделал ты?

Николас молчал. В его глазах я видела… Что это? Раскаяние? Это невозможно.

-У меня нет никакого желания разговаривать с тобой. Два года назад твоё молчание многое мне показало. Я не была тебе нужна тогда, так с чего понадобилась сейчас? Что могло измениться? Просто оставь меня в покое.

Я закончила очень тихо. В груди что-то заныло. Николас никогда не оставлял меня равнодушной. Будь то любовь или ненависть, но я всегда к нему что-то испытывала. Даже сейчас мое сердце сжалось.

Я обошла его, но остановилась.

- Будет лучше, если ты снова будешь делать вид, что не видишь меня.

Я не обернулась. Зачем? Имело ли значение, что происходит за моей спиной. Я собиралась оставить прошлое там, где оно должно было быть – позади.

Яна подвезла меня. Мы молчали. Стоило ли что-то говорить? Вчера мы все были немного не в себе. Я уже собиралась выйти из машины, когда вдруг кое-что вспомнила.

-Откуда ты узнала, что меня спасли от смерти?

Яна скривилась. Она убрала руки с руля и сжала их.

-Мистер Палмер рассказал тебе?

-Да, - она говорила непривычно тихо. – После того, как я попыталась с тобой познакомиться, и ты упомянула неизвестную мне «печать позора», я спросила у него. Он объяснил мне, и сказал, что в нашем городке сейчас есть такая девушка. Оливер тогда сказал лишь, что тебя до такой степени затравили, что ты пыталась покончить с собой.

-Он отговаривал тебя начинать общаться со мной?

-Нет, Оливер сказал, что печать перестанет иметь смысл только, если у тебя появится соратник.

-Так, ты, поэтому, подружилась со мной? Пожалела? Решила помочь бедной девочке?

Моя догадка болью отозвалась в груди. Нежели это всего лишь благотворительность? Дружба с Яной – это как дар Божий. Она с каждым днём все больше и больше вытягивала меня из этого болота.

-Нет, нет, нет, - Яна смотрела на меня широко открытыми глазами. – Мне самой захотелось подружиться с тобой. Я ещё не знала тогда про печать. Мне было очень одиноко весь первый месяц, а потом появилась ты. И я подумала, что ты так же одинока, и нуждаешься в друге, как и я. Конечно, у тебя всё оказалось намного сложнее, нежели у меня, но мы ведь справляемся.

Я выдохнула. Яна была искренна, сомнений не было. Её глаза блестели, губы слегка дрожали.

-Но как ты узнала про то, что меня спасли?

-Оливер рассказал.

-Сразу в тот же день?

-Нет, - виновато выдохнула Яна. – Помнишь тот вечер с барбекю. Оливер тогда поймал тебя, чтобы ты не упала, потом ты так странно отшатнулась от него. И эти его взгляды на тебя. В общем, я предположила самое худшее…

-Боже мой, ты же не могла подумать…

-Да, - кивнула она, - я решила, что у вас какие-то личные отношения. Не обязательно сейчас есть, но могли быть…

-Ты подумала, что я спала с мистером Палмером?!

Это просто не укладывалось в голове. Я и отчим Яны – вместе? Какой ужас! Да, он и правда очень привлекательный мужчина, но скорее для моей мамы, чем для меня.

-Прости, - Яна покраснела от корней волос, и наверно, до пят. – Он просто так на тебя смотрел, и потом постоянно спрашивал, в порядке ли ты.

-И что ты сделала?

Зная Яну, я даже не могла предположить, что она могла сделать. Да что угодно. Всё, что в тот момент взбрело её в голову. Я согласна с тем, что мистер Палмер вёл себя слишком странно. Мне самой было очень неловко тогда. Но тогда решила, что мне кажется. Видимо, не только я это заметила. Но миссис Палмер никак не отреагировала, значит, знала обо всём.

-Пошла и спросила. Ты же знаешь, что я люблю правду. Сама не вру. Ну, больше не вру. И другим не позволяю, - она нервно засмеялась. – Представляешь, так и спросила: «Оливер, ты, что, спишь с Жалкин Томсон». Он аж подавился. А потом рассказал, что в прямом смысле снял тебя с обрыва.