Страница 7 из 20
– Наконец-то! – летающий зверь ринулся к земле, плащ Ракота воспарил, сброшенный и подхваченный внезапным порывом невозможного здесь ветра.
Тёмный дым в волосах или волосы – тёмный дым?
Пламя в очах или очи – теперь из огня?
Расступись, дай дорогу, Тьма устремилась вперёд.
Кто бы ты ни был, я дам тебе честный бой, посулил сам себе Ракот.
Вот – раздалась последняя шеренга, и вперёд выступил – кто это?
Низенькая фигурка, плотно завернувшаяся в коричневый плащ.
Ростом, наверное, с половинчика – кто-то из этих магов, что так азартно швырялись в него, Ракота, огнешарами?
– Это ты распоряжаешься здесь?
Голову коротышки скрывал низко надвинутый капюшон. Ладони, потемневшие, в старческих пятнах, обхватили оголовье причудливо выгнутого посоха, вырезанного из цельного древесного корня.
– Я… – прошелестело в ответ, Ракот даже не мог понять, кто перед ним – мужчина или женщина.
– Хорошо. Слово Мрака нерушимо. Я дам тебе поединок, и твои собратья смогут вернуться по домам. Вам нечего тут делать, это не ваша война. Кто привёл вас сюда, кто погнал на смерть?
Коричневая грубая ткань капюшона не дрогнула. Змеиным шорохом полз еле слышный шёпот.
– Мы бьёмс-ся за С-свет, великий Тёмный. Мы вечные враги с-с тобой. Так было, так будет. Ты обещал, что мои братья и с-сёстры невозбранно уйдут, но не с-сказал, должны ли мы для этого одолеть тебя?
– Одолеть меня?! – расхохотался Ракот. – Одолеть меня, ох, насмешил, честное слово!.. Нет, храбрый мой противник, достаточно того, что ты принял мой вызов. Как только мы… закончим, открывайте ваши порталы и уходите! Вы достаточно наказаны своими потерями.
– Но что, – продолжал шипеть коротышка в капюшоне, – что будет, ес-сли я возьму верх? С-согласись, великий Тёмный, нам с-следует это знать!
– Если ты одолеешь меня, – усмехнулся Восставший, – то я дам тебе место по правую руку и сделаю вожатым моих Легионов!..
– С-с-спасибо за чес-сть, великий Тёмный, но наш путь – путь С-света, и с-с него мы не с-сойдём…
– Кто «вы»? Кто вы такие? Кто привёл вас сюда? – резко бросил Ракот. – Зачем напали на Обетованное?
– С-с-с, с-сколько вопрос-сов, великий Тёмный… – с оттенком насмешки прошипела-просвистела фигурка из-под капюшона, словно из глубокой пещеры. – Но ты пос-свал нас-с с-сражаться или с-слушать ответы на вопрос-сы?
– Поединок – после ответа, безымянный. Кстати, негоже выходить на ристалище, скрывая лицо и собственное прозвание!
– С-с-с, наверное, это у вас-с так, у богов и с-сильных… а мы – прос-сты… ты пос-свал с-сражаться, великий Тёмный, так давай прис-ступим…
– Что ж, приступим, – пожал могучими плечами Ракот. – Я обещал тебе равный бой, поэтому…
– Не с-стоит, великий Тёмный, нам не нужны твои милос-сти. С-сражайся так, как хочешь, и тем, чем хочешь… – Коротышка отшагнул и вскинул наперевес свой корявый посох. Оголовье в виде иссиня-чёрного черепа, очень напоминавшего череп нерождённого дракончика, смотрело прямо в грудь Восставшему.
– Будь по-твоему, безымянный, – в груди Ракота клокотал гнев, достойный Владыки Тьмы. Чёрный меч, послушно укоротившись, тоже поднялся в позицию; алый плащ Ракот обмотал вокруг левой руки, хотя его противник не имел ничего колющего или режущего.
Воинства замерли. Кружащие в небе темнокрылые существа, охотники и разведчики при армии Тьмы, спустились пониже, словно боясь что-то упустить.
– Твой удар пусть будет первым, – великодушно заявил брат Хедина.
– С-с-с… – просвистело существо. – Пус-сть так…
Ракот не сомневался в себе. За плечами лежали бесчисленные поединки в облике черноволосого и голубоглазого варвара, когда Новый Бог, добровольно себя ограничивая, сражался и побеждал – безумных колдунов, спятивших чародеек, шаманов, заигравшихся в кровавые ритуалы, сошедших с ума и сведших с ума тех Древних, которым они служили. Короли и правители, жрецы, предводители магических орденов – пути многих скрестились с его собственным, и все они оборвались.
Однако коротышка этот поистине бесстрашен. Вышел сразиться один на один, сознавая, что уже, скорее всего, не вернётся, разве что по моей милости, – мелькнула мысль за миг до того, как существо в низко надвинутом капюшоне вдруг сделало одно быстрое и неразличимое движение, выбросив посох вперёд; глазницы черепа вспыхнули ярким, травянисто-зелёным огнём.
В огне этом словно крылась квинтэссенция всего противоположного Тьме и Мраку, всего, что таил в себе Кипящий Котёл.
Свет, дающий жизнь, но не яростный, жгучий и иссушающий, а нежный, дарующий живительное тепло.
Жизнь, что в равной степени нуждается и в дне, и в ночи; которая вмещает в себя и то, и другое.
Смерть, что есть лишь великое Начало.
И, наконец, сама Тьма, укрощённая, поставленная на службу Жизни.
…Разбирать заклятия на составляющие всегда было уделом брата Хедина. Ракот привык встречать нацеленные в него удары клинком своего чёрного меча, принимая зачарованной сталью то, что составляло саму суть брошенных чар.
И сейчас он ответил как всегда, и клинок возмущённо загудел, россыпь голубых и синеватых рун вспыхнула на тёмном железе. Древняя магия, принимающая разные формы, столкнулась с не менее древней силой, той самой, что заставляет ростки раскалывать корнями неподатливый камень.
В глазах Ракота взвихрился зелёный хоровод, он невольно отступил на шаг, едва успев отразить ещё один удар, направленный теперь в ноги, чёрный меч рухнул, рассекая и дробя чужие чары.
И Владыка Тьмы отступил ещё на шаг.
Это не смертный маг, это даже не какой-нибудь «перворождённый эльф, изменённый муками и чародействами» с удивительно долгим веком, это…
Ракот отступил и в третий раз, пытаясь разглядеть лицо или хотя бы глаза под низким капюшоном.
– Кто ты?! – вырвалось у него.
Коротышка не ответил. Ловко закрутил посох перед собой, чертя им замысловатые петли и восьмёрки, словно в уличной драке. Из глазниц драконьего черепа изливалось изумрудно-зеленоватое сияние, оно обволакивало Ракота, обжигало глаза, заставляя их наполняться слезами.
Это лилась потоком чистая беспримесная магия, лишь в самой малой степени обрамлённая некими чарами.
– Постой! – вскричал Восставший. – Постой, зачем это тебе?
Мириады зелёных лучей вонзились в плоть Межреальности, и она стала поддаваться, расходиться, раскрываться, словно могильный ров.
Ракот проваливался, словно Междумирье более не могло удержать его на себе.
Тьма всклубилась у него за плечами, багровые молнии грянули в разные стороны; где-то далеко-далеко, в неведомой глуби Упорядоченного из Кипящего Котла вверх рванулся султан тёмного пламени, бездну сотрясал рёв.
Чёрный меч Восставшего с размаху вонзился в теряющую плотность, тающую подобно весеннему снегу твердь Межреальности. Лезвие провалилось, почти не встречая сопротивления, но Владыке Мрака этого хватило, чтобы вырваться из готовой вот-вот захлопнуться ловушки.
Вид его сделался поистине страшен. Чёрные волосы до плеч исчезли, вместо них тянулись длинные пряди серого дыма, дрогнули черты лица, расплавляясь и истаивая, заменяясь сотканной из дыма же маской-забралом островерхого шлема. Могучие мышцы исчезали под тёмной бронёй, и чёрный меч рубил крест-накрест, рассекая самую плоть брошенных против него заклинаний; однако они не дробились, не крошились, не ломались – напротив, мгновенно вцеплялись в сталь, обвивались вокруг, словно гибкие стебли.
– За… чем… э… то… те… бе?..
Слова едва находили дорогу с губ Владыки Тьмы.
Его противник уже ничего не ответил – отскочил, отмахиваясь посохом. Коричневый плащ дымился в нескольких местах, пламенели разрезы, оставленные чёрным лезвием.
– Обман… ты – один обман… – прохрипел Восставший.
Его противник не отвечал. Зелёное пламя перекинулось из глазниц черепа на самую кость, занялось уже и дерево посоха.
– Тебе не победить, – Ракот обретал прежнюю уверенность. С плеч его рвалось алое пламя, чёрный меч описал широкую дугу, сшибся с подставленным посохом, и отполированное дерево разлетелось вдребезги. Драконий череп, кувыркаясь, взмыл высоко вверх, таща за собой всё ширящийся хвост зелёных искр.