Страница 3 из 12
А в субботу, 19 октября 1614 года, был подвергнут казни элефант.
Слон вошел в загон, построенный специально для него, и замер, уткнувшись в стену. Загон был узким, тесным – не повернуться. Ворота за слоном закрыли и заложили тяжелыми дубовыми запорами.
Стрельцы подтащили к загону лестницы и вскарабкались на стены.
Снегопад усиливался, и при мятущемся свете нескольких фонарей и факелов нельзя было понять, что происходит на пустыре. Стрельцы наверху энергично двигались, взмахивая руками, но из-за бревенчатых стен не доносилось ни звука – ни всхлипа, ни хрипа.
– А вдруг он сейчас затрубит? – проговорил кто-то в толпе купцов.
Но ему никто не ответил.
Стрельцы били элефанта копьями и алебардами, пытаясь достать до сердца. Слон вздрагивал при каждом ударе так, что сотрясались бревенчатые стены загона. В темном тесном закуте, под снегом, продрогший и обессилевший от болезней, покрытый язвами и струпьями, полуослепший и полуглухой, он был легкой добычей, но прошло не меньше двух часов, пока наконец одному из стрельцов удалось пробить элефантово измученное сердце. Слон упал на колени, уткнулся бивнем в землю и обмяк.
Снег вокруг загона стал быстро темнеть, и иностранцы бросились к Серпуховским воротам, за которыми их ждали кучера с санями и возками, а кровь шла за ними по пятам, стремительно черня снег, пока не добралась до городской стены…
До самого утра мясники разделывали слоновью тушу, чтобы продать ее по кускам в тюрьмы, на псарни и в зверинцы, а араб потерянно бродил между людьми и тихонько выл, и выл, и выл, пока кто-то не увел его в лавку, чтобы напоить допьяна, до забвенья.
Казнь элефанта была событием скорее поэтическим, нежели политическим, скорее необходимым, чем неизбежным, но без таких событий, которые часто кажутся бессмысленными, книга истории была бы если и не лживой, то неполной.
Казнью ребенка, казнью безумца и казнью слона, как тогда казалось, и завершилась Смута…
Врата первые,
из которых появляются вампиры, злокозненная форма жизни, суровые шотландцы, трезвые стрельцы, царские доктора, ядовитые коты, загадочная девушка, милая попка и шифрограммы
Матвей Звонарев,
тайный агент, записал в своих Commentarii ultima homini[1]:
Человек пишущий вызывает подозрение и страх, особенно если он пишет не по приказу свыше, а по собственному желанию и разумению. Писателю не под силу добавить что-либо к Священному Писанию, которое содержит в себе альфу и омегу истории – всё, что следует знать человеку о Боге и людях, а вот вызвать демонов – по неосторожности, небрежности или по злому умыслу – он может вполне: ошибка в Имени калечит судьбы и отворяет источники зла. Это-то и пугает малых сих – людей обыкновенных, неученых, которые в каждом слове пытаются расслышать Слово.
Я понимал, чем рискую, когда однажды утром открыл эту тетрадь, сшитую из листов лучшей испанской бумаги, и приступил к труду, который не нужен ни Господу, знающему всё, ни людям, не желающим знать ничего. В те мгновения я пережил приступ отчаяния, и сердце мое наполнилось черной желчью одиночества. Что ж, я знал, на что шел. Но болезненное, почти невыносимое чувство неполноты жизни, острое нежелание и впредь оставаться безъязыкой тенью истории, разрушительное стремление к истине толкали меня к продолжению моего труда. И, как ни странно, именно обреченность этого труда пьянит и придает сил, заставляя двигаться к цели, собирая из осколков целое, исцеляя и исцеляясь.
Суздаль – Крепости:
шифр «решетка от Марка»
Инокиня Ольга умерла.
Крепость – Суздалю:
шифр «решетка от Марка»
Держите тело на льду до особых указаний.
Алексей Перелешин,
галицкий губной староста, Ефиму Злобину, дьяку Патриаршего приказа, главному следователю по преступлениям против крови и веры, докладывает:
За последнюю неделю в городе Галиче и окрестных лесах найдены 14 трупов детей, из которых высосана вся кровь.
Допрошены все зарегистрированные галицкие ведьмы и колдуны, но они как один поклялись на Святом Евангелии, что к этим преступлениям непричастны, после чего были отпущены под подписку о смирении.
Ангус Крепкий Щит Маккензи,
начальник шотландской дворцовой стражи, князю Афанасию Лобанову-Ростовскому, боярину, судье Стрелецкого приказа, доносит следующее:
Вчера, 3 сентября 7131 года от сотворения мира – 13 сентября 1622 года от Рождества Христова, – в царский дворец пыталось проникнуть некое существо, которое было остановлено на Постельном крыльце и убито до смерти бдительными, верными и безжалостными шотландцами из ближней стражи Его Величества Государя Московского и всея Руси.
Попытка опознания этого существа оказалась бесплодной. Оно похоже на крупную черную свинью с волчьими зубами, человеческими руками и козлиными ногами.
По моему приказу труп был завернут в рогожу и помещен в яму со льдом у Свибловой башни. У ямы выставлен усиленный караул из шотландских стрелков и стрельцов.
Копия – боярину Федору Шереметеву.
Анисим Громыкин,
сотник, начальник стрелецкого караула у Никольской башни, князю Афанасию Лобанову-Ростовскому, судье Стрелецкого приказа, доносит следующее:
Эта злокозненная тварь проникла в Кремль невидимой. Это происки дьявола. Караульные были трезвы. О чем готов свидетельствовать перед дыбой, царем и Богом.
Князь Афанасий Лобанов-Ростовский,
боярин, судья Стрелецкого приказа, Великому Государю и Царю всея Руси Михаилу Федоровичу и Великому Государю и Патриарху всея Руси Филарету Никитичу доносит следующее:
Гриф «Слово и дело Государево»
Вчера, 3 сентября 131 года, за полчаса до полуночи в государев дворец через Постельное крыльцо пытался проникнуть некий враг, который был остановлен и убит стражей.
Труп врага осмотрен комиссией в составе князя Афанасия Лобанова-Ростовского, дьяка Патриаршего приказа Ефима Злобина, дьяков Стрелецкого приказа Анпилова и Мерцалова, государевых докторов Валентина Бильса и Артемия Дия, а также лекаря Арнольда Кнопфа.
При вскрытии хирург Арнольд Кнопф не обнаружил в этом существе ни сердца, ни иного вместилища бессмертной души, каковое бывает даже у котов и медведей.
Государевы доктора Валентин Бильс и Артемий Дий утверждают, что подобия этого явления нет ни у Аристотеля, ни у Плиния, ни у Фомы Контипратанского, ни у Конрада Геснера, ни у Улисса Альдрованда, ни в многочисленных Bestiarium vocabu-larum.
По зрелом размышлении и рассуждении мы пришли к согласию в том, что перед нами – злокозненная форма жизни, не имеющая ничего общего ни с человеческой, ни с животной природой.
Следовательно, эта бестия есть порождение самого зла, угодное лишь врагам трона и веры, а дело подлежит рассмотрению как покушение на жизнь Великих Государей.
Виссарион,
личный секретарь Великого Государя и Патриарха Московского и всея Руси Филарета, записал в рабочем дневнике:
Сегодня Великому Государю Филарету доложено:
О попытке проникновения некоей злокозненной бестии в государев дворец;
О доносе агента Швивого, готового свидетельствовать в суде, что князь Иван Хворостинин тайно и многократно дрочил penis на икону Пресвятой Богородицы;
1
Записки последнего человека (лат.).