Правила соблазна

– Правда? Я вам не надоедала?

Селия покачала головой.

– Вовсе нет, ни капельки.

Девочка широко улыбнулась.

– Я так рада это слышать. – Она склонила голову набок и немного подумала. – Должно быть, с мальчишками все по-другому. Иногда я слышу, как ее светлость рассказывает маме про дядю Риза, и, похоже, он был даже хуже Томаса.

– Ну, моя мать познакомилась с Дэвидом, когда ему уже исполнилось десять, – сказала Селия. – Поэтому я уверена, что он причинял ей куда больше беспокойства, чем на данный момент способен Томас.

– Будет хуже? – Молли театрально вздохнула, и на этот раз Селия засмеялась. Совсем коротко, но до этого она вообще не смеялась долгие месяцы. Нужно проводить больше времени с Молли, решила она. Селия очень любила Молли, когда та была еще маленькой девочкой, а сейчас она, кажется, единственный человек в доме, кто не наблюдает за каждым движением Селии с тревогой или отчаянием.

– Прогуляемся до пруда? – спросила она, снова поддавшись порыву.

Лицо Молли просияло.

– Да, конечно!

– Может быть, сумеем поймать пару лягушек, – добавила Селия, хотя не имела ни малейшего представления о том, как это делается.

Молли насторожилась.

– Для… Томаса?

– Точно. Кто-нибудь должен научить его этому, чтобы однажды он принялся мучить своих гувернеров. – Селия улыбнулась, и Молли захихикала.

– Да, давайте! – Она затолкала этюдник подальше под скамью, и они вместе отправились к пруду.

– Дивные ноги.

– И рот прекрасный, такой красивый и мягкий.

– Хм-м. А как она в движении?

Вместо ответа Дэвид Риз поманил, и интересующая особа послушно подошла к нему. Наездник спрыгнул.

– Мистер Гамильтон хочет прокатиться, Саймон, – сказал Дэвид.

Молодой человек кивнул, передавая Энтони поводья для управления высокой гнедой кобылой.

– Ход плавный до невозможности, – произнес Дэвид.

Гамильтон устроился в седле. Лошадь стояла совершенно спокойно, пока он усаживался. Это была исключительно красивая кобыла, хороших кровей и отлично вымуштрованная. В конюшнях Дэвида были отличные кони, но молодой грум, мистер Бичем, превращал их в превосходных.

Вообще-то Энтони не собирался покупать лошадь, чтобы ездить на ней, но Дэвид поклялся, что это лучшая кобыла из всех, что вышли из его конюшен, что она кроткая, но при этом энергичная, изысканная до последней черточки, но крепкая, здоровая и совершенно не пуглива. Гамильтон повернул лошадь и обошел кругом небольшую площадку. Прекрасная поступь, и действительно очень плавная. По кивку Дэвида он направил кобылу на улицу, внимательно наблюдая за ней, но не находя никаких недостатков. Добравшись до парка, Энтони предоставил лошади полную свободу, и ее рысь вскоре перешла в легкий галоп, а потом и в быстрый. Она поворачивала при малейшем прикосновении и исполняла любую команду практически мгновенно.

Он вернулся обратно и спешился.

– Мистер Бичем, это отлично выдрессированное животное.

Во взгляде молодого человека вспыхнула гордость.

– Спасибо, сэр.

– Риз, ты меня все-таки победил. Она соответствует всему, что ты говорил, и я не могу не купить ее.

Дэвид ликующе улыбнулся. Он больше трех лет уговаривал друга купить у него лошадь.

– Превосходно. Я знал, что эта тебя покорит. Саймон, отведите ее домой, хорошо? А мы с мистером Гамильтоном обо всем договоримся.

– Да, сэр. – Мистер Бичем снова взял поводья, поглаживая кобылу по морде. А когда конюх запрыгнул в седло и ускакал, Энтони пригласил друга в дом.

– У тебя отличный старший конюх, – заметил он.

Дэвид ухмыльнулся.

– Это точно. Мне с ним чертовски повезло. А Вивиан хотела сделать из этого парнишки забойщика скота, представляешь?

Гамильтон вскинул бровь.

– Забойщика скота?

– Что-то в этом роде. Честная профессия, как она утверждала.

– Да он бы пропал забойщиком скота! Может, мне лучше забрать его у тебя?

Дэвид фыркнул.

– Ничего не выйдет. У него всего одна сестра, и я на ней уже женат. Он член моей семьи и старший конюх к тому же. Извини, старина.

Энтони хмыкнул и направился через холл в библиотеку. Он предпочитал работать в ней, а не устраивать себе кабинет в другом месте. Библиотека была большой светлой комнатой с высокими окнами между полками. Собственно, именно библиотека была главной причиной, по которой Гамильтон купил этот дом два года назад.

– Кофе? – предложил он гостю. Было раннее утро, слишком раннее для напитков покрепче.

– Спасибо.

Энтони позвонил, чтобы принесли кофе, и к тому времени, как слуга исполнил поручение, друзья уже договорились о цене за лошадь.

– Какое удовольствие наконец-то иметь с тобой дело, – сказал Дэвид, взяв свою чашку.

Гамильтон махнул рукой.

– Мне и самому приятно.

– Саймон приведет ее послезавтра. – Энтони кивнул и сделал глоток. – Это самое удачное время, – продолжал Дэвид. – Мы все скоро уедем в деревню, и мне бы не хотелось оставлять ее тут.

– Обратно в Блессинг-Хилл? – поинтересовался Энтони, вспомнив о ферме, где Дэвид разводил и растил лошадей.

Друг покачал головой.

– В Эйнсли-Парк.

– А. – Фамильное имение. – Славное время для поездки за город. Я собирался посмотреть новое железнодорожное предприятие в Дурхеме, но Пейс меня отговорил.

– Так приезжай в Кент.

Гамильтон откинулся на спинку стула.

– Чего ради?

– Мачеха устраивает загородный домашний прием.

– Сомневаюсь, что она будет мне рада. – Энтони криво усмехнулся. – Но за приглашение спасибо.

– Но это прием в честь Селии, – возразил Дэвид. – Точнее, чтобы подбодрить ее. Видишь ли, она вернулась в город, но мы ее еле узнали. – Гамильтон замер с чашкой в руке. – Бертрам оказался отвратительным мужем. Впрочем, я совсем не удивлен.

– Они же были лучшей парой сезона, – пробормотал Энтони, глядя в свою чашку. – Брак по любви. И она казалась такой счастливой.

– Не думаю, что счастье продлилось долго, и не сомневаюсь, что этому ничтожеству быстро наскучил Камберленд. Вряд ли можно его за это винить, но я никогда не видел свою сестру такой молчаливой. Это неестественно. – Дэвид встал. – Она чертовски несчастна, поэтому Розалинда пригласила нескольких ее подруг на месяц в Эйнсли. Она очень хочет, чтобы Селия снова стала веселой.

– А ты боишься, что подругам не удастся ее подбодрить?

– Ты ей всегда нравился, – ответил Дэвид. – Я уверен, что Селия будет куда больше рада увидеть тебя, чем дюжину сплетничающих и вездесущих женщин. Они будут докучать бедняжке, желая узнать все чертовы подробности о том, почему из Бертрама не получилось хорошего мужа. Очень сомневаюсь, что ей это чем-то поможет.

– Мне не хотелось бы нарушать траур леди Бертрам, – возразил Гамильтон. Последнее, что он желал бы увидеть, – печальная и горюющая Селия, ставшая уязвимой, Селия, сердце которой разбито из-за смерти мужа.

– Кто-то должен, – откровенно сказал Дэвид. – Она находилась в трауре больше года. И если ее не вытащить оттуда как можно скорее, то Селия просто задохнется в этой скорби.

Энтони засомневался.

– У меня даже приглашения нет.

Кофе давно остыл. Гамильтон осторожно поставил чашку на письменный стол.

– Черта с два нет, – заявил Дэвид. – Я дал тебе его минуту назад. Собственно, считай это моей личной просьбой. Я просто с ума сойду без дружеского плеча рядом. – Энтони оскорбленно посмотрел на него. Дэвид захохотал. – Завтра получишь. Но имей в виду, после того как я уговорю Ханну послать тебе приглашение, ты обязан поклясться, что приедешь.

– Я подумаю, – ответил Гамильтон, избегая прямого ответа.

– Считай это обязательным к выполнению. Ради старого друга. – И он вышел, не дожидаясь ответа.

Энтони сделал глубокий вдох. Нет, ему ни в коем случае нельзя туда ехать. У него есть дела, требующие внимания, а поездка в Кент на один день ровным счетом ничего не даст. Уже не говоря про целый месяц. Леди Бертрам вряд ли захочет его увидеть, если она так сильно расстроена, как говорит Дэвид. Риз всегда несколько бесцеремонно обращался с правдой и был склонен к преувеличению, если ему это было выгодно. Любая недавно овдовевшая девушка будет молчалива и подавлена. А вдовствующая герцогиня скорее предпочтет увидеть на своем домашнем приеме дикаря из Америки, чем Энтони Гамильтона, незаконнорожденного наследника графа Линли.