Страница 12 из 17
Может быть, я плохая жена, раз позволяю себе подобные мысли, но сложно испытывать жалость к почти тридцатилетнему мужчине, которого не заботят ничьи комфорт и счастье, кроме собственных.
Март 1822
Сегодня утром Берти умер.
Доктор сказал, была острая пневмония.
Лорд Л. полностью раздавлен.
Март 1822
Сегодня мой муж упокоился вечным сном в склепе Лансборо. Лорд Л. весь день тихонько плачет. Он последний из Бертрамов, потому что его сын ушел, не оставив наследника. Лорд Л. выглядит на дюжину лет старше, чем пару недель назад.
Меня никто не беспокоит, все решили, что я убита горем. Может, и убита. Я не знаю. Я не испытываю ни боли, ни страданий, не чувствую утраты. Просто сижу и смотрю в никуда и не могу осознать, откуда эта пустота внутри.
Не думаю, что я продолжу вести дневник. Боюсь, мои мысли не стоят того, чтобы их записывать.
Глава 4
Весна 1823 года
Селия, леди Бертрам, прислонилась щекой к стенке кареты и смотрела в окно. Прошло так много времени с тех пор, как она покинула Лондон, что Селия уже забыла, какой это шумный и суетливый город. Карета ехала по улицам, наполненным другими каретами, а еще джентльменами верхом на лошадях, пешеходами и уличными торговцами. После тихого и уединенного аббатства Кенлингтон все здесь казалось слишком шумным, грязным и настолько чуждым, что Селии с трудом верилось, будто она когда-то здесь жила.
Мать, некоторое время назад задремавшая, проснулась, когда колеса загрохотали по булыжникам мостовых.
– Боже, мы уже почти дома! – Она прикрылась носовым платком и зевнула. – Ты себя неважно чувствуешь?
Селия быстро выпрямилась.
– Нет, мама.
Мать просияла.
– Так хорошо, что ты к нам вернулась, моя дорогая. Я по тебе очень скучала эти четыре года. Ты будешь потрясена, увидев, как в Эксетер-Хаусе все изменилось. Двое маленьких мальчиков с легкостью переворачивают дом вверх дном! И конечно, Дэвид с Вивиан тоже приедут в город на пару недель. О, моя милая, мы все так по тебе скучали… – Розалинда продолжала говорить, подробно рассказывая обо всем, что произошло после отъезда Селии. Дочь ее не слушала. Селия находилась в рабстве рассказов матери уже больше недели, с тех пор как они покинули аббатство Кенлингтон. Селия даже не догадывалась, насколько сильно привыкла к тишине, пока не оказалась вынуждена выслушивать бесконечные новости восемь дней подряд.
Карета остановилась перед Эксетер-Хаусом, лакей опустил лесенку, и Розалинда вышла первой. Следом за ней выбралась Селия, не отрывая взгляда от дома и ожидая, что ее захлестнет привычный восторг. Эксетер-Хаус всегда воодушевлял ее, а приезд в город расценивался как грандиозное приключение. Селия запрокинула голову, чтобы оценить всю роскошь особняка, и… не почувствовала ничего. Ни трепетного предвкушения, ни ощущения, что она дома; казалось, Эксетер-Хаус – обычное место, куда она приезжала очень давно и ненадолго. Может быть, стоило попросить маму отправиться сначала в Эйнсли-Парк, а не в Лондон? Возможно, в Эйнсли Селия смогла бы почувствовать себя как дома и избавилась бы от ощущения, что она посторонняя, пытающаяся проникнуть туда, где ей не место?
Селия вслед за матерью прошла мимо приседающих в реверансе и отдающих поклоны слуг в дом. Холл выглядел точно так же, как раньше, и все-таки по-другому. Когда-то белые стены теперь стали желтыми. На столике около двери стоял букет лилий.
Селия развязала ленты шляпки, чувствуя себя практически самозванкой.
– О, вы приехали! – Ханна, герцогиня Эксетер, появилась в дальнем конце холла и торопливо пересекла его. Она быстро обняла Селию и чуть отодвинулась, разглядывая ее. – Так чудесно снова тебя видеть, – с теплотой в голосе произнесла герцогиня. – Надеюсь, поездка была не слишком утомительной.
– Нет-нет, всю дорогу стояла чудесная погода, – ответила Розалинда. Она уже сняла дорожный плащ и шляпку и подошла поздороваться с Ханной. – Как вы тут без нас?
Ханна засмеялась.
– Жили в ожидании! Только и слышали: «Они уже приехали? Бабушка и тетя Селия вернулись? А сегодня приедут?» – Она покачала головой. – Эти трое неисправимы.
– Трое? – Селия отдала лакею плащ, а через мгновение пожалела об этом, сообразив, как мрачно и уныло выглядит ее запылившееся помятое черное платье.
– Да, Молли рассказала о тебе Томасу и Эдварду все, что только возможно, – улыбнулась Ханна. – Они просто с ума сходят, так хотят скорее с тобой познакомиться.
Проницательный взгляд голубых глаз скользнул по лицу Селии, но никакой реакции герцогиня не выразила. Селия предположила, что теперь кажется Ханне другой, так же как и сама Ханна выглядит иначе: темные волосы стали более гладкими, больше никаких небрежно болтающихся черных кудрей, а у глаз появились едва заметные морщинки, каких Селия не замечала раньше. Но Ханна жила с Маркусом в Лондоне, и у нее двое детей. Должно быть, за прошедшие четыре года в ее жизни многое изменилось.
Селия выдавила улыбку.
– А мне очень хочется познакомиться с ними. Мама так много рассказывала.
Ханна закатила глаза и засмеялась.
– О них можно рассказывать бесконечно! Ты в жизни не видела бо́льших сорванцов.
– Просто не терпится, – негромко отозвалась Селия.
– Но сначала нужно отдохнуть с дороги.
Герцогиня повернулась и позвала дворецкого.
– Харпер, пожалуйста, пусть через час нам подадут чай. – Дворецкий поклонился и торопливо ушел. – Я велела приготовить тебе комнату. Ты наверняка устала и хочешь передохнуть.
Селия кивнула не столько потому, что действительно устала, ей просто требовалось немного побыть одной. Поразительная ирония: она так отчаянно тосковала по друзьям и семье все эти месяцы в Кенлингтоне, а теперь испытывает столь же отчаянное желание сбежать подальше от близких. Ей, как матросу, вернувшемуся на сушу после нескольких месяцев в море, требовалось время, чтобы заново привыкнуть к этому дому и к Лондону. Она молча последовала за Ханной и матерью вверх по лестнице, не понимая, о ком и о чем они разговаривают.
По коридору они дошли до комнаты, принадлежащей Селии с самого детства. Ханна остановилась у двери.
– Ну, пока не буду тебе мешать. Дети просто с ума сойдут, когда узнают, что ты приехала, и я обещала предупредить Молли сразу же, как только ты вернешься. О, Селия, я так рада тебя видеть! – И Ханна опять обняла ее.
Услышав про Молли, Селия почувствовала, что невольно улыбается.
– Мне не терпится скорее снова увидеть Молли. Она будет пить с нами чай?
– Я сейчас же ее приглашу, – засмеялась Ханна.
– Тебе что-нибудь нужно, дорогая? – ласково поинтересовалась Розалинда.
Селия покачала головой.
– Нет, мама. Я просто немного отдохну.
Вдовствующая герцогиня сжала ее ладонь.
– Ну, тогда мы тебя оставим.
Они вместе зашагали по коридору. Селия какое-то время смотрела им вслед, а затем вошла в комнату.
Она словно попала в прошлое. Здесь все было точно таким, каким она помнила. Должно быть, Ханна закрыла комнату и ни разу не открывала ее. Селия прошла дальше, удивленно осматриваясь. В последний раз она была в этой комнате в качестве юной невесты. В ее голове начали пробуждаться воспоминания. Подвенечное платье висело на манекене, горничная сказала, что его утюжили три часа и теперь боятся, что оно снова может помяться. Это было вечером перед свадьбой. Тогда Селия долго не могла заснуть и от возбуждения с трудом заставляла себя оставаться в кровати.
Она подошла к окну и выглянула на улицу. Внизу расстилались сады, роскошные и разноцветные. Куда ярче, чем в Кенлингтоне, там господствовала практичность, ведь многие растения не могли пережить суровые северные зимы.
Селия отвернулась от окна и села за свой туалетный столик. Не только растения чахли в Камберленде. Селия, наклонившись вперед, стала внимательно рассматривать свое отражение.