Сильнее сильного

– Сколько вам понадобится времени? – спросил главнокомандующий у обоих разом.

– До вечера управимся, – уверенно заявил Куроцучи.

– Тогда вообще нет проблем! – легкомысленно откликнулся Кьораку. – Даже если сюда сегодня кто-то и проникнет, мы с ним без труда справимся. Были мы и в худшей ситуации, помните ведь?

– А сегодня объявим всеобщий больничный, – улыбнулся Укитаке.

– Что же это с нами такое? – сетовал Укитаке. Они с Кьораку немедленно воспользовались объявленным командиром выходным и забрались в летний домик пить чай. – Я никогда еще себя так скверно не чувствовал. Мне кажется, заставь меня сейчас просто побежать, я метров через сто упаду. Не завидую тому, кому случится сегодня сражаться.

– Не нравится мне это, – задумчиво проговорил Кьораку. – Опять непонятно что взялось непонятно откуда и исчезло непонятно куда. У меня такое впечатление, что кто-то ставить на нас эксперименты.

– Ты Куроцучи имеешь в виду?

– Нет, – покачал головой Шунсуй. – Не думаю, что это он. Ему незачем, у него полно материала для опытов. К тому же, зачем ему рисковать своим положением, проводя опыты над всем Готэй? Боюсь, что это кто-то другой. Внешний враг.

– Да ну, брось! – изумился Укитаке. – Кто бы мог? Не Пустые же!

– В том-то и дело, что некому, – вздохнул Кьораку. – Было бы на кого подумать, я б тут голову не ломал.

– Может, все-таки утечка? – С надеждой предположил Джууширо. – Куроцучи ни за что не признается, но он так уверенно говорил о сроках окончания исследования… Наверняка знает, что распылил!

– Ладно, будем предполагать это за неимением лучшего варианта.

– Унохана-сэмпай совсем зашивается, – сменил тему Укитаке. – Видел, какой измученной она выглядела? Наверняка потратила немало реяцу, прежде чем поняла, что происходит.

– Думаю, да, – согласился Кьораку. – Но хуже всех сейчас двенадцатому отряду. Тоже с ног валятся, как и остальные, но им придется работать, не покладая рук. На них вся надежда.

Кучики сидел на диване в своем кабинете, задумчиво уставившись в окно. Напротив сидел за своим столом Ренджи и тупо пялился на капитана. Кучики его не отпускал, а сам уйти он почему-то не решился. Вообще-то, мог бы. Ямамото велел никому сегодня не заниматься делами, а вместо того сидеть смирно и экономить силы на всякий случай. Ренджи ни о чем не спрашивал, надеясь, что капитан сам что-нибудь скажет, но тот молчал, и приходилось сидеть на месте, изнывая от безделья. Абарай люто завидовал Кире: тот наверняка сейчас треплется со своим капитаном на сотню разных тем, потому что Сайто никакая болезнь не заставит заткнуться. Ужасно хотелось присоединиться. Или сходить к Рукии, поболтать, получить по башке пару раз. Или к Иккаку – самое время, он давно звал. Посидели бы, выпили немного. Ренджи вконец извелся.

– Кучики-тайчо, может, я пойду?

Капитан едва заметно вздрогнул, недоуменно взглянул на лейтенанта.

– Ты разве здесь? Я про тебя забыл. Конечно, иди куда хочешь.

«Ни фига себе, – подумал Ренджи, выбираясь из-за стола. – Он меня вообще замечать перестал?»

В этот миг за окном раздался треск и рокот, плеснуло агрессивной реяцу Пустых, и почти сразу вслед за тем зазвучал сигнал тревоги. Оба офицера тут же метнулись к окну… и застыли. У Кучики расширились глаза, у Ренджи отвисла челюсть. Совсем невысоко в небе, почти прямо над крышами, разверзлась огромная дыра гарганты, и в нее сплошным потоком сыпались Пустые. Кажется, их были сотни. Гремел набат, загрохотали десятки бегущих ног. Бьякуя опомнился.

– Пошли! – он бросился к двери.

Выскочив наружу, они огляделись. На улице было полно синигами, все озирались, держа оружие наготове. Какая-то пакость уже бежала по крышам к штабу шестого отряда. Группа бойцов поджидала ее внизу.

– По одному никому не сражаться! – скомандовал капитан. – Кто не может драться, прячьтесь в зданиях. Бить только наверняка, попусту сил не тратить. Оставь эту мелочь рядовым, – сказал он Ренджи, заметив, что тот выхватил занпакто. – Поищем себе что-нибудь покрупнее.

Вдвоем они бросились по направлению к гарганте.

Туда же спешили и старшие офицеры десятого отряда. Хицугая не обращал внимания на мелких Пустых, пока они не обращали внимания на него. Он стремился прорваться к гарганте, хотя и не представлял, что сможет сделать, попав туда. И все же логичнее было заняться сначала источником неприятностей, а потом уж последствиями.

Неожиданно улица перед синигами оказалась буквально запечатана Пустыми, как пробкой. Они лезли друг дружке на головы, пытаясь первыми пробиться на запах лакомой реяцу.

– Ну-ка, посмотрим, на что мы сейчас способны, – пробормотал Хицугая. – Снизойди с ледяных небес, Хьоринмару!

Синий дракон, сорвавшийся с кончика меча, превратил Пустых в одну ледяную глыбу и с хрустом лопнул, разрывая их на части. Хицугая, упершись ладонями в колени, с трудом переводил дыхание.

– Мацумото, не используй шикай, – посоветовал он. – Отнимает слишком много сил.

– Вы в порядке, тайчо? – озабоченно спросил Рангику.

– Ничего, сейчас отдышусь, и пойдем дальше. Надо экономить реяцу, иначе не сумеем прорваться.

Хисаги даже не пытался куда-то прорываться. Капитан появился в отряде настолько недавно, что к его наличию еще не успели привыкнуть. А все то время, пока Хисаги оставался один, от него требовалось только сохранить отряд, а не геройствовать. Вот и теперь, когда капитана Ито не было с ними, лейтенант принял то же решение, какое обычно принимал раньше: ушел в глухую оборону. Девятый отряд успешно защищал границы своей территории.

Зараки Кенпачи носился по улицам без определенной цели, просто рубя всех, кто попадался ему на пути. Но и он, наконец, выдохся, остановился.

– Ячиру, хватит на мне ездить, – проворчал он. – Лучше бы слезла и помогла.

– Кен-тян? – удивилась та.

– Чего? Слезай, говорю. Я тебе никогда не говорил, что ты тяжелая?

– Нет, – Ячиру, улыбаясь, помотала головой.

– Ну вот, теперь говорю. Все плечо отдавила. Не хочешь помогать – хотя бы не мешай.

– Кен-тян устал, – сочувственно вздохнула девочка, однако слезать не торопилась. – Ты просто устал, поэтому так говоришь.

– Да, – согласился Кенпачи. – Устал. Вот черт! Я устал сражаться! Что за чушь?!

– Может, ты все-таки снимешь повязку? – предложила Ячиру.

– Точно, – Зараки сдернул повязку и недоуменно на нее уставился. – Как же я про нее забыл?

– Ты просто привык к ней. Ну как, теперь лучше?

– Ага! – Зараки оскалился, поудобнее перехватил меч. – Держись крепче, еще побегаем!

Кьораку несся в расположение своего отряда со всех ног. Когда их с Укитаке чаепитие было столь грубо прервано, он не стал оставаться с приятелем по двум причинам. Во-первых, тот сразу бросился строить свой отряд и ему было не до посторонних, а во-вторых, Шунсуй тревожился за своего лейтенанта. Он старался не позволять ей сражаться. Накладывали отпечаток воспоминания о предыдущем лейтенанте, так похожем на нынешнего. Кьораку почти неосознанно оберегал Исэ от всяческой опасности. Он не сомневался, что в отсутствие капитана Нанао сама поведет отряд в бой, и потому ужасно торопился.

Тревога оказалась не напрасной. Недалеко от штаба, среди остатков развороченных сражением зданий он заметил неподвижную темную фигурку. Заметил издалека и сразу узнал, и екнуло сердце. Он бросился к ней, не обращая внимания на то, сколько сил тратит на скорость, опустился на колени.

– Нанао-тян, ну как же так?

Кьораку обхватил лейтенанта за плечи, приподнял. Исэ открыла глаза, подняла голову, поправила очки.

– Со мной все в порядке, капитан, – сказала она со своей обычной строгостью. – Я не ранена.

– Ну да, как же! – Шунсуй облегченно улыбнулся. – Я вижу. Потерпи немножко, милая.

Он взял ее на руки и понес к ближайшему целому зданию.

– Не злоупотребляйте своим положением, – холодно проговорила Исэ. – И моим заодно.

– Ты, как всегда, слишком строга, Нанао-тян, – вздохнул Шунсуй.