Колдовские сказки

– Подождите, ребята, успокойтесь, – примирительно сказала Гилана. – Ты, Ириус, лучше бы воздержался от оскорблений. Согласись, ты не знаешь, что это за урод в перьях. А ты, парень, не обращай внимания на этого типа, у него совершенно несносный характер, – обратилась она к Киате.

Ее прочувствованная речь оказала самое благотворное воздействие на охотника. Он разжал кулаки и глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Его «ученик» облегченно расслабился.

– А у меня сердце не на месте, – заявил Ириус. – Я считаю, мы должны разведать обстановку. Вдруг окажется, что потом будет поздно.

– Ты опять лезешь в герои, – сердито одернула его Гилана. – Ничего страшного еще не случилось, и вообще… Может, эти звери ошиблись!

Адьяхо хором угрожающе зарычали. Киата и Ириус дружно замотали головами.

– Адьяхо не ошибаются, – возразил Киата. – Они не просто умны, они еще и не паникеры. Если адьяхо что-то говорят, значит, так оно и есть. Но один я туда не сунусь, и не просите.

– А я с тобой пойду, – робко подал голос Тэми.

– Спасибо, утешил!

– Я тоже пойду, не переживай, – буркнул Ириус. – Мне кажется, что с этим лучше разобраться. Если там будут колдуньи, я с ними справлюсь. А вот если твари, тогда твой ход, охотник!

– Ну, на такой расклад я согласен! – Киата с облегчением улыбнулся.

– Ириус, я тебя не узнаю! – поразилась Гилана. – Ты же всегда был трусом!

– Им и остался, – нехотя признался тот. – Я настолько боюсь того, что может случиться, что предпочитаю начать действовать заранее, пока ничего не происходит. Чтобы не пришлось потом локти кусать.

7.

– Я тут думал, а когда ты начнешь работать? – Тяжелая рука Хойса легла на плечо Уны, заставив его вздрогнуть. – В мастерской уже давно стоят три совершенно готовых нагвиорта и ждут только тебя. Вообще-то я полагал, что ты заглянешь туда еще вчера, но этого так и не случилось. Я даже хотел ничего не говорить и посмотреть, как долго ты можешь игнорировать свои обязанности, но сегодня там уже четыре машины, а я начинаю понимать, что твоей безответственности нет предела.

Во время этой речи Уна удивленно таращился на друга и судорожно сжимал в пальцах кольцо, которое поспешил спрятать в карман. Ему совсем не хотелось, чтобы этот парень его увидел и, не дай Бог, догадался, что это за колечко. Он был уверен, что Хойсу это совсем не понравится, – тот и раньше не сомневался, что от этих чуждых талисманов нельзя ждать ничего хорошего, – и чтобы отнять у колдуна опасную игрушку, парень вполне способен применить силу. И в таком случае Уне против него делать нечего. Но Хойс, похоже, ничего не заметил, по крайней мере, не порывался вывернуть чужие карманы.

– Ты прав, я сволочь, – повинился Уна. – Сейчас пойду и заколдую все четыре.

– Дело не в том, что ты сволочь, – покачал головой Хойс. – А в том, что ты не думаешь о работе. Мне просто интересно, о чем в таком случае ты думаешь.

– А вот это уже не твое дело, – неожиданно разозлился Уна. – Не пытайся стать моей нянькой.

– И все-таки я немного беспокоюсь. Дело даже не в том, что у меня есть вредная привычка тебя защищать. Просто я однажды видел тебя таким… Помнишь, когда ты таскал на голове эту проклятую корону. Ты, правда, утверждал, что тебе это нравится, но то, что ты тогда говорил, можно ставить под сомнение. Я просто хочу, чтобы ты мне сейчас еще раз сказал: все в порядке?

– Конечно, в порядке, – возмущенно отозвался Уна. – Просто ты не колдун, и тебе не понять. Мы все немного сумасшедшие, разве ты еще не заметил? Тогда, с короной, все действительно было просто здорово, и тебе не стоит об этом беспокоиться. С такими вещами я и сам управлюсь.

– Так значит, я угадал, и твое поведение действительно связано с этими амулетами?

– Нет, – твердо возразил Уна. – Не забивай себе голову, Хойс. Тебя это не касается.

– Ну хорошо, как хочешь, – невозмутимо согласился тот и в самом деле отстал.

Дождавшись, пока его самоотверженный телохранитель уберется подальше, Уна тихонько выскользнул из дома. Да, раньше он нередко обращался к Хойсу со своими проблемами и был только рад, когда за их разрешение брался такой обстоятельный парень, но теперь, в этой ситуации, вмешательство друга было нежелательно. Более того, оно было недопустимо. С волшебным кольцом он должен разбираться сам.

Заколдовать повозки было делом несложным и недолгим. Уна предпочел потерять немного времени в мастерской, чтобы у Хойса больше не было повода к нему придраться. Мастер все-таки невероятный зануда, и когда захочет, душу вынет. Впрочем, в процессе работы у колдуна родилась невероятно удачная, как ему показалось, мысль: экспериментировать с силой кольца лучше всего в Трущобах. Это жутковатое место просто создано для всяческих страшных тайн. Не проводить же опыты в собственной спальне, куда в любой момент может ворваться кто угодно, начиная с того же Хойса и его помощников, и кончая бывшим учителем Уны, который тоже не одобрит изысканий своего воспитанника.

Так что из собственного дома Уна удирал, как вор. Осторожно выбравшись через заднюю дверь, прокрался во двор и, убедившись, что никто из помощников Хойса его не видит, увел ближайший к выходу драндулет. И только повернув за угол, облегченно перевел дыхание. Теперь оставалось только добраться до Трущоб, не наткнувшись на всезнающего учителя, а уж там укромных уголков хоть отбавляй. Впервые Уна пожалел, что подарил нагвиорт своему наставнику-предсказателю.

Однако, пронесло: погони не было. Он промчался недалеко от дома своей подружки Хеллин, с улицы Желтых Лепестков свернул на ветхий, почти уже негодный мост через протоку, отделяющую Город Тысячи Мостов от Трущоб, и запетлял по заброшенным улочкам. Он не стал далеко углубляться в этот район, в котором стоял ощутимый гиблый «запах», а просто, едва река скрылась из виду, свернул в ближайший сад. Он был тих, пуст и печален. Колеса нагвиорта едва не увязли в буйных зарослях сорной травы. Но обветшавший дом, равно как и сад, выглядел так, словно здесь никого не было уже лет триста, а потому Уна выбрался из повозки и расположился в траве перед зданием. Заходить внутрь ему не хотелось.

Колечко загадочно поблескивало на пальце. Уна пытался вызвать в себе ощущения вроде тех, что он испытывал, надевая корону, но ничего подобного не происходило. Должно быть, кольцо понимает какой-то другой язык. Впрочем, с короной он и не пытался что-то проделывать, она сама нашла способ их взаимодействия. Теперь же ничего не получалось, и Уна начал опасаться, что этот талисман ему просто не подходит. Но нет, это было бы слишком большим разочарованием. Помнится, Кейрин Сохортос обозвал его «видящим суть». Так может попробовать увидеть суть талисмана?

Уна потел над кольцом несколько часов. Временами ему чудились какие-то проблески мощи, движение магических токов, вызванных усилием его мысли, но они тут же исчезали. А может, и не было ничего, и он просто перегрелся на солнцепеке. Но бросать начатое было жалко до слез, особенно после героического сошествия на дно Тэйса. И Уна продолжал пыхтеть над этой неразрешимой задачкой. Внезапно его занятие было прервано посторонним звуком, ворвавшимся в симфонию шелеста трав.

Дорожку к дому решительно преодолевала женщина. Не старая, не молодая, а будто вовсе без возраста, сколько ни дай, все равно не угадаешь. Статное, сильное тело скрыто непонятным полотняным балахоном, волосы заплетены в толстую косу. Она чуть улыбалась уголками губ, но Уне вдруг стало не по себе. Он вскочил на ноги, поспешно пряча кольцо в карман.

– Какой это силой ты тут забавляешься, молодой человек?

В том, как она говорила, было что-то неправильное, но что именно, Уна не смог определить. Так что вместо ответа он уставился на непрошенную гостью. Та тоже внимательно рассматривала его, как будто стараясь не встречаться с ним взглядом.

– Покажи мне свою игрушку, – приказала она. Именно приказала, а не попросила. В другой ситуации Уна бы страшно возмутился подобному тону, однако тут вдруг вытащил колечко и протянул женщине. Он внезапно потерял способность не то, чтобы соображать, а скорее оценивать свои поступки, их причины и последствия. Женщина велела повиноваться, и он повиновался, не размышляя об этом.