Осколки

– Брат, пожалуйста! – Рукия осталась серьезна. В конце концов, в шутке Ренджи была только доля шутки.

Бьякуя очень не хотел, чтобы она занималась остальными ранами: слишком уж серьезно они все воспринимают, к тому же он боялся сгореть со стыда, если Рукия начнет его щупать. Но в том, чтобы прибегнуть к ее помощи, был резон: он не мог позволить себе задерживаться дома слишком долго.

– Хорошо, – сдался он. – Сейчас я переоденусь, лягу в постель, а потом позову тебя.

Рукия с энтузиазмом закивала, и Бьякуя отправился в спальню. Лейтенанты переглянулись.

– Все плохо? – Тихонько спросил Ренджи.

– Не нравится мне эта реяцу, – призналась Рукия.

***

Небольшой разведывательный отряд из пяти синигами полагал, что их не видно. Однако арранкары наблюдали за ними уже некоторое время. Переговаривались только лишь взглядами и жестами. Диос, строго хмуря брови, веско тыкал пальцем в синигами. Бланко презрительно морщился. Месси насмешливо скалил мелкие острые клыки. Победил Диос со всегдашней своей обстоятельностью и убедительностью.

Едва патрульная группа выскользнула из своего убежища, имея целью сменить место дислокации, она в мгновение ока оказалась окружена. Бланко вырос на пути бойцов, Диос и Хоакин зашли с двух сторон позади них. Синигами только рты раскрыли, ничего не понимая. Куда им, обычным офицерам, даже не владеющим сюнпо, против сонидо арранкаров!

– Это они! – Опомнился командир группы. – Вперед, все! Не сдаваться!

И он первым набросился на Бланко. Остальные тоже выхватили оружие, но напасть не успели, потому что впереди творилась какая-то ерунда. Офицер с силой рубанул противника по обнаженной груди… и на светлой коже не осталось ни малейшего следа удара.

– Осторожнее, – лениво попенял ему Арнау. – Куртку испортишь.

Синигами зарычал от ярости и вновь набросился на врага. Остальные замерли в недоумении, потому что отчетливо видели, что арранкара это не слишком заинтересовало.

– Я же говорил, сразу надо было таких ловить, – не упустил случая позанудствовать Диос.

– Ладно, ладно, – великодушно согласился Бланко. – Признаю, я был чересчур брезглив. Но я и представить не мог, что капитаны такие вредные.

– Не надо было мне пинать его так сильно, – Хоакин смущенно почесал макушку. – Если бы меня кто-то так пнул, я бы тоже не согласился ни на какие условия. Обидно же!

– Ладно, забудь, – отмахнулся Бланко. – Если бы ты его не пнул, он бы наверняка что-нибудь еще выкинул, и тогда мы могли бы так легко не отделаться. Ты все сделал правильно.

Во время этого разговора синигами все рубил и рубил арранкара, а тот только лениво отмахивался рукой, чтобы катана не попала в глаз. Глаза офицера уже распахнулись на пол-лица и, похоже, не собирались останавливаться на достигнутом.

– Ты еще не устал? – Ехидно поинтересовался Бланко. – Когда устанешь, скажи, поговорить надо.

Офицер, тяжело дыша, отступил на шаг, вскинул меч наизготовку, но не ударил, промешкал, прицеливаясь. И тогда арранкар коротким, неуловимым жестом выхватил из его руки оружие.

Синигами только рот распахнул. Он взмок от страха, но не кричал, не падал, не просил пощады и не пытался удрать. Это пришлось Бланко по душе. Он одобрительно кивнул и решил больше не издеваться над беднягой. Извлек откуда-то из складок одежды небольшой, сложенный вчетверо лист бумаги.

– Вот, – он продемонстрировал листок синигами, подняв его двумя пальцами. – Это передашь своему капитану. Ну, или лейтенанту, чтобы он передал капитану. Короче, в конце концов эта штука должна попасть к главнокомандующему. Понял меня?

– Ты сначала спроси, – напомнил Диос, – кто у него капитан. Вот смеху-то будет, если тот же самый!

– Да, точно! – Спохватился Бланко. – Твоего капитана как звать?

– К-капитан Х-хицугая, – запинаясь, выговорил синигами, совершенно переставая что-либо понимать.

– Другой, – удовлетворенно кивнул Арнау. – В общем, ты меня понял?

Он обернул листок вокруг рукояти занпакто, обвязал веревочкой, а потом все тем же неуловимым движением вложил меч в ножны его владельца. Синигами хлопал глазами.

– Теперь-то не потеряешь, – ухмыльнулся арранкар. – Давайте, топайте домой. Мы и так уже целый лишний день ждали, но этот, черт бы его побрал, видимо, так ничего и не рассказал.

Вся троица испарилась столь же мгновенно, как и появилась.

Офицер медленно протянул руку к мечу, непослушными пальцами потянул завязку, снял с рукояти записку и развернул. Прочитал. Моргнул. Прочитал еще раз. Еще раз моргнул. Остальные бойцы обступили его, тоже сунули носы в бумагу. На всех лицах отразилось одинаковое недоумение. Прочитав текст в десятый раз, командир группы, наконец, поднял голову.

– Что это за чушь?!

***

Мацумото в изумлении подняла глаза от бумаги.

– Что за ерунда?

– Я и сам ничего не понимаю, лейтенант, – признался офицер. – Но они действительно вели себя не как враги.

– Хм, – Мацумото недоуменно пожала плечами. – Значит, они очень хотели, чтобы капитан это увидел?

***

– Тайчо, что вы думаете?

Мацумото нависала над капитаном, опираясь ладонями о стол. Хицугая на нее не оглядывался. Он столь внимательно изучал измятый листок, словно надеялся, что на нем сейчас проявится какой-нибудь скрытый текст. Содержание письма, что и говорить, вызывало только лишь недоумение.

– Странно это все, – проговорил, наконец, Тоширо.

– Патрульные ведь не могли придумать это сами, – задумчиво протянула Рангику.

– Конечно, нет, – так же задумчиво согласился Хицугая. – Они ведь понимают, что с ними будет за такие шуточки. Я передам это главнокомандующему, – он решительно поднялся из-за стола. – Пусть он сам над этим думает.

Мацумото только растерянно покивала, провожая его взглядом.

***

В ожидании, пока все соберутся, Ямамото «медитировал» над запиской. Ситуация складывалась совершенно нетипичная и нелепая. Логичнее всего было послать ко всем чертям этих сбрендивших арранкаров, но командира разобрало любопытство: чего же на самом деле добиваются эти трое? Сначала фактически спасли от пустых офицеров шестого отряда, потом никого не тронули, проникнув в Руконгай, да еще и в переписку вступают… Хотелось знать мнение остальных капитанов, тем более, что в любом случае придется им все рассказать, ведь о письме знают и Хицугая, и Мацумото, да еще и несколько офицеров. Не скроешь.

Наконец, все собрались. Последним с царственной неспешностью вплыл Кучики, не поднимая глаз, величественно занял место в строю. Двигаться быстрее Бьякуя не решался. Тогда станет заметно, что его немного ведет на сторону. Проснувшись утром, он обнаружил, что тот мелкий гаденыш избил его сильнее, чем показалось поначалу. Весь день Бьякуя лежал пластом; не то, чтобы совсем не мог встать, – встал бы, если бы прижало, – просто ужасно не хотелось этого делать. Вечером Рукия еще немного полечила его, так что теперь он вполне мог явиться на собрание, не выдав себя. Забинтованную руку он постарался спрятать в складках хаори. Однако Унохана, едва Кучики встал рядом с ней, тут же принялась с интересом коситься в его сторону. Заметила? У нее все же колоссальный опыт. Да и синяк на челюсти, хотя Рукия по просьбе брата занималась им особенно усердно, все еще был немного виден.

Ямамото обвел глазами присутствующих, немного покряхтел и зачитал вслух записку арранкаров. Капитаны озадаченно шевельнулись, но пока молчали: осмысливали услышанное.

– Ничего не понял, – первым высказался Хиракава. – Арранкары – это же те ребята, с которыми вы сражались несколько лет назад? Подчиненные Айзена?

– Они самые, – буркнул Ямамото. – Правда, конкретно с этими тремя мы не встречались, но это неважно.

– Тогда какого черта они пытаются уверить нас, будто они наши союзники?

На этот вопрос ответа ни у кого не было.

– Это какая-то немыслимая чушь, – проворчала Сой Фонг. – По-моему, тут нечего обсуждать. Такое невозможно, и точка!

– Они просто спятили, – вставил Комамура.