Королева риверов

– Врать нехорошо, – согласилась Чудик, – но так ты и не ври. Просто скажи ему только ту часть правды, что можно сказать, а остальное умолчи.

– Это как?

– Скажи, что в честь своего дня рождения ты хотела бы порадовать бедных голодных риверов куском королевского пирога. Что-то в этом духе.

– Ты права. Просто передать им пирог, и всё, правда, Чудик? А потом я может вовсе и не соберусь никого идти искать?

– Пожалуй, – опять согласилась птица. – Дайка мне свою ленточку из волос, я попробую понять, не выйдет ли из этой затеи беды?

Лаэтан поспешно расплела волосы и протянула птице красную шелковистую ленту.

– Постарайся, пожалуйста!

Птица приняла ленту, слегка пожевала её и взлетела на ветку.

– Что могу сказать, – протянула она задумчиво, выпуская ленту из клюва. – Жизнь твоя скучной не будет. И друзей ты найдёшь. Быть может не таких, как теперь себе представляется, но настоящих! – птица взмахнула крыльями, собираясь улетать. – А мне потом, про риверов, расскажешь?

– Конечно! Только ты о нашей тайне никому ни слова. – Лаэтан строго погрозила Вещей пальцем.

– Да чтоб у меня все перья выпали!

Шумно хлопая крыльями, Вещая птица набрала высоту и скрылась за деревьями.

Глава 2

Корзинка с ягодами уже оттягивала руку, и, перекладывая её с одного бока на другой, Лаэтан поспешила домой. Избегая встретиться с кем-то из арахонцев на лесной тропинке, взяла напрямик через лес, вышла к морю и ходко пошла по еле заметной тропе идущей над кромкой воды. Море, ещё не успокоившееся после ночного шторма, гулко било в обрывистый песчаный берег, постепенно подтачивая его. С годами, оно всё больше и больше приближалось к Аридании, вгрызаясь в кромку земли, захватывая, местами, большие куски леса и превращая их в островки. Похожие на небольшие лодки, отплывшие в море, с накренившимися во все стороны деревьями-мачтами, они наводили на девочку тоску: ведь её дом стоял совсем недалеко от полосы прибоя, и, если бы миротворцы не укрепили берег огромными, плотно подогнанными друг к другу валунами, дом королевы Сежи давно и неизбежно поглотило бы море.

Девочка окинула внимательным взглядом величественное ветвистое дерево, с сожжённой молнией макушкой и начавшими от этого засыхать верхними крупными ветвями, под которыми ютился их маленький дом. Сложенный из бревна и крытый дранкой, совсем небольшой, всего из трёх комнат с небольшой прихожей, он многим показался бы неподобающим местом обитания королевской семьи. Но, выросшая в этом месте с рождения, Лаэтан считала его самым лучшим местом в мире.

Перекинула корзинку на другую руку и подумала, что её мама, не зря всё-таки, пожелала поселиться здесь на берегу. Пусть, в свои шестнадцать, она не предвидела всяческие опасности, которые могли случиться с домом в дальнейшем, зато из всех его окон открывались красивейшие виды на море, лес и Ариданию.

Заслонив ладонью лицо от солнца, посмотрела в сторону поселения, на дом королевы Элис: высокий, двухэтажный, выстроенный из серого камня под черепичной крышей. Его венчали четыре ажурные башенки с флюгерами, а с парадной стороны красовались два больших витражных окна и даже настоящая медная дверь, вывезенная из старого мира. Лаэтан с удовольствием разглядела теперь трепещущий на ветру вымпел, на высоком шпиле, прижмурив глаза, поймала взглядом красный отблеск от витража и заставила его преломиться в ресницах радужными короткими лучиками.

– Красота! – с удовольствием прошептала девочка, таинственно улыбаясь. Мало кто знал из арахонцев знал, что миротворцы неведомым способом так перестроили дом королевы Сежи, что внешне, по-прежнему оставаясь деревянным и маленьким, внутри он хранил большую пребольшую тайну!

Лаэтан толкнула дверь в дом, быстро прошла прихожую и спальню родителей и оказалась у стены, за которой не должно и не могло, было быть ничего, кроме берега. Но теперь здесь была скромная дверь, за которой…. Девочка осторожно потянула ручку на себя…

Насколько хватало взгляда, вдаль уходила анфилада красивых узких залов, отделанных чудесным сине-голубым камнем с узорчатым витиеватым рисунком. Полированный иссиня-черный пол мерцал мелкими золотистыми вкраплениями, а мраморные колонны поддерживали и арочные перекрытия, и молочно-белый потолок, источавший такой же белый ровный свет. Лаэтан прижмурила глаза, стараясь, глядя через ресницы, разложить его на лучи, но не смогла этого сделать.

– Странно. – прошептала девочка. Она прекрасно знала, что любой свет: солнца, свечи, факела и огня в камине, всегда распадается на лучи, и считала это его естественным свойством. Непонятно, из чего же тогда был соткан этот свет?

Лаэтан, задрав голову, пристально вгляделась в бесконечно длинный светящийся потолок, пытаясь постичь его суть. Пожалуй, девочка смогла бы его сравнить только с зашторенным белой тонкой тканью окном, за которым вставало солнце. Вот только она уже давно заметила, что этот свет всегда оставался неизменным и днём, и ночью.

– Эй! – осторожно крикнула вдаль Лаэтан, прислушалась к убежавшему вдаль эху и добавила ещё осторожней. – Риверы? Вы где?

В ответ её чуткое ухо различило звук лёгких шагов, и в конце анфилады показалась молодая королева Сежи со своим неизменным верным спутником Ороном.

Узкое, длинное, тёмно-синее платье королевы, которой можно было дать от силы лет двадцать пять, плотно облегало стройную невысокую фигуру. По высокому воротнику, под самый подбородок, и бокам, шла серебряная вышивка с оторочкой речного жемчуга, а голову покрывала тончайшая голубая ткань, которую удерживала жемчужная диадема.

Белая узкая рука Сежи неторопливо отвела от лица край накидки, серые внимательные глаза устремились на дочь.

– Мама? – смутилась Лаэтан. «Как не вовремя решилась я на исследования!». Дождалась её подхода и, придав лицу самое невинное выражение лица, проговорила:

– Я набрала ягод. Целую корзинку. – девочка выдвинула доказательство вперёд, и поспешила прикрыть глаза ресницами, скрывая блестящие от волнения глаза.

– Ты знаешь Лаэтан, как я огорчаюсь, если вижу тебя там, где бывать тебе пока рано. Ты обещала, что не будешь входить в Запретный Город.

– Да, мама, – ещё ниже опустила взгляд девочка. – Я не входила, а только посмотрела, нет ли тебя поблизости. – Девочка отступила на несколько шагов в свой маленький деревянный дом, подождала, пока плотно закроется дверь скрывая потайные залы.

Молодой человек, которому королева едва доставала до плеча, задумчиво взглянул на свою ученицу. Он был весьма проницателен, и наверно мог бы легко раскусить игру подопечной, вот только в чём он мог её заподозрить?

– А мы, с Ороном, как раз говорили о тебе… – продолжила, улыбаясь королева Сежи, ласково оглаживая ладонью волосы дочери. – Завтра день твоего рождения, моё сердечко, я могла бы чем-то порадовать тебя?

– Да! – выдохнула Лаэтан, с надеждой вглядываясь в её лучистые серые глаза. – Ты, так давно не пекла мне ягодного пирога, а я о нём так мечтаю, так мечтаю, что он даже приснился мне этой ночью. Такой большой, ароматный, расчудесный, – Лаэтан нежно прижалась к матери, – ведь только ты умеешь испечь его удивительно вкусно.

Сежи с улыбкой поцеловала дочь в макушку.

– Ты просто умница, что позаботилась об этом, ведь и твой папа, ужасный сладкоежка, недавно вздыхал о том, что мы так давно его ничем не баловали.

Лаэтан подняла лицо вверх, прислушиваясь к чему-то далёкому.

– Папа идёт! Отвлеки его, а я пока, как следует, спрячу ягоды, пусть и ему завтра случится получить неожиданный подарок.

– Куда же деть аромат, который разлился теперь по всему дому?

Лаэтан на мгновение замешкалась, откинула прядь волос с лица и по-взрослому рассудила.