Фермер

- Пусть хоть финансы и корпоративное право преподает, здесь это очень актуально. Мне - похуй! Главное - чтобы к цели привел.

Негр помялся, не зная, куда спрятать руки, суетливо перебиравшие тряпки, потом все же решился:

- Федор, я тебя прошу, не надо его убивать... Пожалуйста.

Фермер недобро усмехнулся и резко бросил в ответ:

- Надо же, даже имя мое знаем... Еще раз говорю: выведет на груз, и пусть катится куда хочет, мне до него дела нет. Но если фуфло впарит, отдам Чохе. И даже слезинки не пролью над твоей бумажной крысой. Понял, умник? Ты обещал найти серьезный контакт, ты должен слово сдержать. Или так черножопой обезьяной и останешься навечно. Потому как здесь верят только делам. И за первую же ошибку спишут под чистую, без сожаления...

Через час, сменив белую жилетку на видавший виды бурый балахон, мрачный латифундист в сопровождении работников пристроился рядом с темным узким проходом, ведущим в скопление кривых переулков. Обещанный информатор запаздывал, и Фермер тихо наливался желчью, пока лишь молча играя желваками. Но вот сбрякала в подворотне банка, прошуршала бумага, и к троице выбрался худой нескладный дяденька-переросток, чей гордый профиль даже в темноте демонстрировал произраильскую родословную.

- Вот, Исаак Моисеевич, - представил мужчину Роджер, переживший перед этим под насмешливыми взглядами торговца не лучшие пятнадцать минут в своей жизни.

- Приятно познакомиться, - буркнул охотник за бомбой, крепко пожав руку и задержав чужую ладонь в своей. - Значит, вы знаете, где лежит упавшая боеголовка.

- Простите, но это недоразумение... Я не знаю, где лежит эта страшная штука, - замямлил гость, безуспешно пытаясь освободить руку. - Ваш коллега... То есть не ваш, а американский коллега... Он меня, видимо, не совсем правильно понял. Я...

Фермер покосился на поперхнувшегося профессора могучего русского языка, после чего указательным пальцем левой руки пришпилил замершего Исаака Моисеевича к кирпичной стене, словно жука на булавке.

- Ребята, хуже всего, что я ничего не понял... Вы на пару мне обещали дать адрес. Один рассказывал о светлом будущем нашему потомственному людоеду, другой мне по ушам ебошил со страшной силой. И теперь вдруг оказывается, что все это не так, и целку вам драли не по любви, а по статье за совращение малолетних... Знаете, пил вчера, утром был благостен и добр без меры. Но уже вечер, и время шуток закончилось... Оба, в темпе, что за херню вы тут устроили?

Нахлебавшегося историй про кровавую гэбню Роджера просто прорвало. Он частил словами, периодически путая английские, русские, и какие-то свои древние диалекты, доставшиеся в наследство от бабушки. Его можно было понять: голос торговца эксклюзивной зеленью обещал быструю и неприятную смерть:

- Ноу, ноу! Он не знает о боеголовке! Зато он знает человека, который даст адрес! Это единственный человек, которого я смог найти! Йес, ван онли! И господин Исаак не обманывает, ему от нас ничего не надо! Наоборот, он будет рад, если мы уберем эту штуку подальше, чтобы...

- Шадап, умник... А ты, дитя Моисея, открывай рот. Только медленно и внятно, чтобы я тебя услышал и понял. Потому как завтра утром я хотел свое барахло уже пощупать и домой отвезти, а не нырять в засраный канал, в надежде найти там товар. Итак, что за херню ты мне можешь рассказать, гандон обрезанный?

Бывший специалист по делопроизводству перестал стучать от страха зубами и тихо прошептал, косясь в черноту прохода:

- Я сам не видел эту штуку. И никто из наших не видел. Говорят, ее прибрали к рукам садовнические, но точно не известно... Зато от них сбежал молодой человек, который может рассказать подробнее. Очень хороший молодой человек.

- Кто он?

- Японец, турист. Был здесь, когда все началось, потом никак выбраться не мог. Спокойный, вежливый, но почти не говорит по-русски.

- Что?! Турист ебанутый? И он, не умея связать два слова, может нам рассказать... Бля, Мойша, я скорее поверю в то, что Моисей сорок лет искал единственное место в пустыне, где нет нефти, чем в умника-камикадзе...

Фермер отпустил информатора и направился к выходу. Настроение у него было испорчено напрочь, и даже Змей предпочел не открывать рот, чтобы не попасть под тяжелую руку. Но обидевшийся на 'Мойшу' долговязый Исаак все же пересилил себя и добавил в уходящую спину:

- Господин Хироси у себя дома был программистом. Поэтому его и взяли в рабство. Хотели, чтобы он разобрался с устройством и сумел его выключить. Или наоборот, как-нибудь обошел защиту инопланетян от взрыва. Его хозяева тоже мечтают шантажировать власть за Периметром. И господин Хироси не только видел эту проклятую боеголовку, он пытался подключиться к ее управляющим цепям и считать информацию.

Шаги стихли, почти растворившийся во мраке мужчина постоял на месте и медленно вернулся назад.

- Значит, у тебя есть студент-недоучка, который лично откручивал гайки на нужном мне товаре. И ты готов за это жизнью рискнуть. Я правильно тебя понял, фантазер?

- Господин Хироси сумел сбежать, и мы прячем его теперь у себя в анклаве. У нас там несколько семей, можно сказать родственников, пытаемся помочь друг другу. Сами понимаете, как к нам здесь относятся. Нам прихо...

- Я спросил тебя, Моисеевич: ты готов сдохнуть за японца? Ведь если окажется, что он место не знает, или если товар перевезли после побега - я вас обоих отдам костоломам. В назидание другим... Мамбу просто здесь брошу, пусть выживает, как хочет, а тебя и яппа пущу под нож... Итак?

Информатор помолчал. Его худой кадык прыгал вверх-вниз, пока мужчина пытался сглотнуть. Наконец он прокашлялся, и забормотал, выставив перед собой грязные ладони, в тщетной попытке защитится от страшного собеседника:

- Я все понимаю, это очень серьезно. И вы шутить не будете. Вы никогда не шутите, про вас так говорят. О вас много чего говорят, люди вас боятся. Я имею в виду местных, 'политических'. Но должен признать, что никто не слышал, чтобы вы не сдержали данное слово. Уголовники обманывают постоянно, а вы - никогда... Понимаете, у меня жена болеет. И дочка... Доктор у нас есть, мы нашли, но нужны хотя бы простейшие антибиотики. Хоть немного... Если бы не семья, я бы не стал к вам обращаться... И японца жалко, его найдут у нас. Не сейчас, так позже... Я прошу... Я вынужден поставить условие... Вы дадите нам лекарства и заберете с собой Хироси. Чтобы его не убили местные... А я вас провожу к нему прямо сейчас, если договоримся... Кроме вас никто не сможет достать лекарства. Только вы бываете везде в городе и можете найти нужное...

- Так... Значит - переговоры... И если не договоримся?

- Тогда я ничего не скажу. И вы не найдете свою бомбу, - информатор гордо выпрямился. Но как только Фермер начал говорить, тыкая его жестким пальцем в грудь, снова ссутулился, испуганно хлопая глазами. Казалось, что он съеживается и уменьшается в размерах при каждом новом слове.

- Слушай меня, глиста-переросток. Чтобы торговаться, надо иметь за спиной что-нибудь побольше, чем жену и детей. Надо иметь клыки, надо уметь пускать их в ход. Надо иметь силу за спиной, если сам слабак. А у тебя?.. Ты что, думаешь, под пытками будешь молчать, как партизан? Думаешь, ты ничего не скажешь?.. Ебанный идиот... Ну полный долбоеб... Я тебя даже колоть не стану, морду твою покажу местной братве, они на вашу еврейскую кодлу выйдут за пять минут. А там начнут детей на кишках по ближайшим столбам вешать, и твои же родственнички сдадут японца в момент... Ты понимаешь, что полез не в те игры, не на ту кочку взобрался? Тебя раскатают в лепешку быстрее, чем пернуть 'мама!' успеешь... Бля, как вы только тут еще в живых остались... Нельзя быть такими придурками, слышишь меня? Можно быть профессором, можно быть полным уродом, оторванным от жизни. Но подставлять своих близких - это полная херня. А из-за твоих условий их жизни не стоят уже ничего. Ни-че-го...

Сложив руки на груди, мужчина постоял, качаясь с пятки на носок и обратно, потом посмотрел на мрачного Змея, застывшего бугристой грудой рядом, и подвел итог: