Страница 26 из 271
Когда всё было готово, я скопировала их в блокнот и подала лягушонку, посоветовав посмотреть. Он послушно начал просматривать. Пока это были корабли, флайеры и мобили, он с неподдельным интересом их разглядывал, задавая разные вопросы. Но, когда кикиморыш добрался до двухколёсных мопетов, циклотронов и, особенно, велосипедов, на лице у него нарисовался настоящий ужас.
- Сагите… – прошептал он. – За что его так?..
- Кого? – удивилась я, в недоумении изучая велосипедиста, накручивающего педали на велотреке. Вот ничего страшного в этом изображении не было!
- Вот этого… человека… – дрожащим голосом выговорил Вайятху, тыча в картинку пальцем.
- Почему мучают-то?
- Его же… на эту штуку…
- Что?
- Его же посадили, прямо на эту… машину!
- И что? – не поняла я.
- Это же… это же больно… – прошептал он со слезами на глазах.
Я помотала головой: получался разговор двух глухих. Наводящие вопросы ничего не прояснили, тогда я попросила Маугли изобразить, что он имел в виду. Он быстро, свободными штрихами сделал набросок и показал мне.
Я с усилием закрыла открывшийся рот и попыталась сохранить невозмутимое выражение лица. На рисунке была изображена какая-то непонятная конструкция, действительно, напоминающая велосипед. Даже, пожалуй, тандем. Только вместо двух сидений, там было одно седло и один…ээээ, искусственный фаллос. Причём, гигантских размеров! Если предположить, что тот, кто сидел на сидении, крутил педали (и они там были!), а тот, кто сидел перед ним… ну, скажем, получал всю полноту впечатлений от такой «езды», то я, пожалуй, понимала, почему лягушонок так испугался.
Мысленно пожелав всему роду Кальтари провалиться в тартарары, я начала объяснять:
- Нет же, Маугли. Это вовсе не то, что ты подумал. Этот механизм используется для того, чтобы на нём ездить.
- Ездить?! – ужас в глазах лягушонка достиг максимума.
Хм, ну и фантазия у него!
- Просто ездить и всё! Деона! Покажи что-нибудь о велосипедах и езде на них!
«Пока у меня самой в мозгах не сдвинулось что-нибудь!» – мысленно добавила я. Всё-таки это настоящее спасение: иметь палочку-выручалочку в виде кибер-консультанта, который может в любой момент подменить тебя. И которая не будет сидеть, пялясь во внешний экран, в состоянии полной прострации. К Вогранам! Ну, я ведь должна была догадаться, что в жизни у заморыша были и тёмные моменты, а вот поди же… И странно, что такой секс кикиморыш всё равно считал допустимым, а вот женщина вызывала в нём непреодолимый ужас. Кстати, возникает вопрос: а почему же он меня-то не боится? Или принимает меня за… За третий пол, что ли? Мрак!!
Дождавшись, когда лягушонок уверится, что велосипеды и циклотроны вовсе не являются орудиями пыток, я увела его на камбуз, с мыслью провести один эксперимент. Наполнив его тарелку всякой снедью, я взяла стул, отставила его от стола и велела Маугли сесть туда. А потом выдала ему его обед.
Только он начал есть, как я уселась за стол со своей порцией. Вполне ожидаемо, лягушонок немедленно сполз со стула на пол, собираясь пообедать там, но я не позволила. Заставила сесть обратно. Заморыш затосковал: и есть хотелось, и воспитание не позволяло.
Тут я сказала:
- Маугли, я разрешаю тебе сидеть, когда ты ешь. Тебе не нужно больше садиться на пол, слышишь? Ты должен сидеть на стуле!
Полюбовалась на замечательную смену цветов с зелёного на голубой… нет, на жёлтый… нет на розовый, на кикиморышевой физиономии, и повторила:
- Я разрешаю!
Лягушонок кивнул с самым несчастным видом. Можно подумать, я его несправедливо обидела! Лишила пожалованной возможности есть, как собачка, на полу! Вдох-выдох, посчитала до десяти и спросила:
- Что не так, Маугли? Тебе не нравится стул?
- Нет, сагите… простите, сагите… я буду сидеть…
А мордочка такая, что сейчас заплачет. Что ж за дела такие? Чем его, к диосам, мебель не устраивает?!
- Маугли, посмотри на меня… Вот так. А теперь расскажи, почему ты расстроился?
С трудом сглотнул, по горлу прыгнул кадык. Трогательно так, прямо цветочек-поредомка…
- С-сагите… пугает Вайятху…
О, Всевидящий! Что за заявление? И почему опять в третьем лице?! Ррррррр!..
- Маугли, говори всё, что хочешь сказать, всё, что тебя беспокоит. Я разрешаю тебе говорить со мной. Мне нужно, в конце концов, чтобы ты говорил со мной!
Ответом стал град слёз, прямо в многострадальную тарелку, которую он, кажется, и так сейчас уронит. И за что мне это, кто бы сказал?!
Я встала, подошла к нему, забрала из дрожащих рук еду, поставила на стол и присела на корточки около него. Н-да, видимо, это было неосмотрительно, потому что в глазах у лягушонка появился такой ужас, как будто произошло святотатство, и он начал спонтанно стекать со стула вниз, намереваясь, видимо, бухнуться передо мной на колени.
- Ма-у-гли! Всё в порядке, честное слово! Я не сержусь, я хочу тебя понять! Что случилось? Почему ты испугался? Чего?
- С-сагите… Вайятху не должен сидеть… рядом с госпожой… есть рядом с госпожой…
- Маугли, посмотри на меня! Ну же!
Так, ладно, со стулом, видимо, произошла ошибочка… Ох, Вограны, хорошо, сейчас поправим.
- Иди сюда, ко мне… Ближе, ещё ближе… Вот так! – я обняла трясущееся недоразумение и принялась поглаживать его по голове. Да, я, конечно, не забыла, к чему это приводит, но и утешать его сейчас «на расстоянии» нельзя. Похоже, для лягушонка физический контакт – не просто приятная, а жизненно необходимая вещь! Вон как сразу прильнул, аж руками в свитер вцепился… – Ну, видишь? Я вовсе не собираюсь тебя ругать или наказывать. Я хочу, чтобы тебе было хорошо, чтобы ты не боялся и не ждал, что я тебе сделаю больно! Понимаешь? Может быть, ты просто не понял меня, а я – тебя? Расскажи мне, что ты подумал, когда я велела сесть тебе на стул?
Вздрогнул, помялся, но ответил:
- Сагите… вы сказали сесть, но ведь мне нельзя… Я подумал, вы хотите наказать меня.
- Почему? Я ведь сама тебе сказала?
- Всё равно, нельзя – он упрямо покачал головой. – Нарушать запреты нельзя!
- Маугли, хочешь знать секрет?
- Какой? – глаза опять становятся похожими на блюдца.
- Запреты устанавливают хозяева? Так ведь?
- Да…
- А я кто?
- Госпожа… хозяйка…
- Ну, так вот, я снимаю этот запрет. Уничтожаю его. Отменяю. Его больше нет, понимаешь? Нету! Всё, он развеялся, как дым!
Я дунула на ладонь, изображая, как этот противный запрет улетает от нас подальше, и посмотрела в круглые, зелёные глаза.
- Его больше нет!
- Но так нельзя… – Вот упёртый какой! Ещё и сопротивляется.
- Тебе нельзя, а мне – можно. Я – госпожа! И могу отменять старые запреты или вводить новые, понял?
Послушно кивнул. Такое ощущение, что в голове у него идёт непосильная умственная работа, прямо вот-вот искры посыплются!
- Госпожа уничтожила старый запрет? – наконец, выдал этот титан мысли.
- Угу, – энергично подтвердила я.
- А… новый? Какой?
- Ээээ… – что бы придумать? О, знаю! – А новый запрет вот какой: нельзя есть на полу! Только на столе, понятно?
Кивает, но видно, что совершенно ошарашен. Ну, да… Формально – новый запрет, а по сути – отмена двух старых. Лишь бы мозг не взорвался.
Конечно, можно плюнуть на эти стулья, Вогран с ними, пусть бы и дальше сидел на полу, но надоело, что он ведёт себя, как домашний питомец. Было и ещё одно соображение, которое заставляло меня настаивать на своём: рано или поздно, но самосознание лягушонка разовьётся настолько, что он начнёт оценивать моё поведение, мои слова, мои действия именно с самого начала нашего знакомства. И если он почувствует фальшь, даже задним числом, я никогда не смогу убедить его, что всегда видела в нём существо, заслуживающее уважения. Если я хочу, чтобы он стал полноценным – надо именно так себя с ним и вести. А какое может быть уважение, если я сижу в кресле, а он – у моих ног, как собачка?
- Ну, теперь тебе не страшно? – мягко так интересуюсь, без нажима.