Сувенир с Мирассы

А если ещё припомнить, с каким удовольствие он предоставлял себя в моё распоряжение, зная, что хозяева у него есть, то страшно даже представить, что он будет вытворять, когда, рано или поздно, останется один… Я, конечно, приложу все усилия к тому, чтобы обучить его необходимой сдержанности и правилам поведения, но… Это будет, судя по всему, ещё очень не скоро. Так что запрет, думаю, не будет лишним. Ну, а я, как-нибудь, постараюсь умерить его аппетиты…

Был большой соблазн подкорректировать реакцию лягушонка на страх или волнение, но я решила с этим повременить. Пока неизвестно, естественным ли образом это происходит, или потому, что так задано установками, – не стоит сходу ломать всё. Если его не программировали на возбуждение, то моё вмешательство могло привести к развитию заболевания в дальнейшем. Сначала посмотрим, подумаем, попробуем другие методы…

Ну, и последнее, – то, что мне очень мешало:

- Маугли, если Тэш разрешает тебе пользоваться своими вещами или мебелью, то ты можешь это делать. Тэш разрешила – Маугли пользуется. Можно. Ты понял?

- Да… – даже голос у него какой-то… серый!

Ну, всё, с такими изменениями, вроде, жить уже можно. А если что, – коррекцию проведём, слава Всевидящему, для этого его больше жечь не надо…

- Маугли, слушай меня. Слушай мой голос. Когда я скажу «три», ты проснёшься и будешь помнить свои предыдущие жизни с другими хозяевами. Ты будешь спокоен, потому что Тэш с тобой. Ты не будешь бояться.

Я сглатываю, ладони совершенно мокрые. Всё? Вроде, всё.

- Раз… два… три! Маугли, просыпайся!

Совершенно неожиданно жизнь вернулась в круглые зелёные глаза, уставленные в потолок. Лягушонок медленно заморгал, потом повернул голову, нашёл меня взглядом и облегчённо вздохнул:

- Сагите…

- Можно просто Тэш, – поправила я его.

- Тэш, – робко повторил он, словно боясь коснуться моего имени.

- Да, – я энергично кивнула. – Так хорошо: Тэш!

- Тэш… – сказал он тихонько и вдруг засмеялся.

- Что? – посмотрите-ка на него, ещё и веселится!

- Смешное имя, – выдал этот паршивец и опять захихикал.

- Почему смешное? – обиделась я. – Нормальное имя!

- Смешное, – покачав головой, ответил зелёный кикиморыш.

Так, ну, слава Всевидящему, он опять позеленел! И переход на лингву произошёл незаметно и безболезненно. Такое впечатление, что заморыш даже не заметил, что говорит на другом языке. Теперь можно, наконец, заняться и его бедром.

Я наклонилась к ожогу и внимательно его осмотрела. Да, впечатляет… Пожалуй, за всю жизнь таких ран не видела. Брррр… Представляю, как это должно болеть!

- Полежи спокойно, мне нужно полечить тебя, – предупредила я кикиморыша и потянулась к выставке лекарств, стоящей рядом на столике.

Стерильная салфетка, охлаждающая пена… Теперь таблетка и стакан специального напитка. Всё!

- Как ты себя чувствуешь? – интересуюсь у слегка поблёкшего недоразумения.

Похоже, процедуры были не слишком приятными.

- Хорошо, сагите, – и облизывает губы.

Хм, показывает, что он «стойкий оловянный солдатик»? Вот уж не надо! До сих пор в ушах звенит его крик… Надо его отвлечь и самой отвлечься.

- Так почему тебе моё имя кажется смешным?

- Простите, сагите…

- Тэш. Я же просила!

- Да, сагите… Тэш… Просто у госпожи оно должно быть другим – Линна, Ромина, Асварда… А у вас оно, как у господина… Альдор, Торес, Мидош, Тэш…

- Хм, скажи спасибо, что я ещё не заставляю тебя его полностью произносить. Знаешь, как оно звучит? Телларионеша!

Кикиморыш невольно хрюкнул. Ну, обычная реакция, я уже привыкла… Впрочем, имя – это было единственное, что я могла поставить в вину маме. В остальном она всегда была безукоризненна.

- Поэтому радуйся, что я сократила его всего до трёх букв, и привыкай, что меня зовут именно так! А теперь, я буду очень довольна, если ты постараешься заснуть.

Ну, а успокоительное в питье будет тебе в помощь… Заморыш послушно закрыл глаза и, буквально, минут через десять засопел. Вот и славно. А мы пока регенерирующее излучение включим… Полностью оно шрам не уберёт, но менее заметным – точно сделает. Зачем Вайятху носить на себе такое уродство? Убедившись, что он крепко заснул, я потихоньку освободила его от ремней и ушла, наказав Деоне следить за состоянием пациента.

Рухнув в кресло пилота, я закрыла глаза и, наконец-то, расслабилась. За последние сутки нервы словно в клубок смотали. И устала я – ни сказать, ни описать. Пара часов у меня точно есть, так что надо воспользоваться ими. Неизвестно, что будет потом. Я решила полежать, благо, кресло можно было перевести в горизонтальное положение. Мысленно приказала Деоне включить в рубке звук морского прибоя и, сама не заметила, как заснула.

Проснулась я от голоса кибер-консультанта, которая настойчиво повторяла:

- Тэш, у твоего пассажира повысилась температура. Пульс учащённый и усиленная выработка лейкоцитов.

Я открыла глаза, в очередной раз с тоской вспомнила, что собиралась проваляться всю обратную дорогу, читая романчики, и поплелась в каюту. Заморыш и вправду выглядел неважно: он был какого-то багрово-серого цвета, тяжело дышал и вздрагивал. На сон это было совершенно не похоже. Я наклонилась, подняла веко и убедилась, что он без сознания. Вот только этого мне и не хватало!

- Деона, какие рекомендации?

- Жаропонижающее, антибиотик, охлаждение на рану, внутривенно физиологический раствор. Он почему-то активно теряет жидкость из организма.

Вот ещё новости… как это он может терять жидкость? Куда она там, к диосам, девается?! Испаряется, что ли? Я быстро подняла простыню, которой был накрыт лягушонок и обомлела. Он просто-таки плавал в какой-то непонятной, буроватой жиже!

- Деона, что это?! Из чего это состоит?

- Железо, кальций, гемоглобин, эритроциты…

- Погоди, это что… его кровь?!

- По составу похоже, вполне возможно, что так и есть. Во всяком случае, соответствие на семьдесят шесть и три сотых процента.

- Почему он истекает кровью?! У него что, внутренние ранения? Что с ним такое, Део?!

- Я не знаю, Тэш. У меня нет данных. Я не наблюдаю ранений, и повреждений внутренних органов тоже не вижу. Возможно, это какая-то физиологическая реакция на боль или на процедуру клеймения. Возможно, спонтанное выделение, соответствующее человеческому потению.

Я поперхнулась. Это вот – пот? Жидкость, на сколько-то там процентов состоящая из крови – это его пот?! Всевидящий, я рехнусь с этим подкидышем!

- Деона, срочно начинай лечение, как планировала. Только вот надо убрать это как-то…

Медицинский модуль пришёл в движение, аппарат подъехал ближе, опустился, раздался щелчок фиксации лекарства в инъекционной установке… А я сидела, трясясь, в кресле около кровати, совершенно без сил. Нет, это просто уму непостижимо! Я состарюсь и умру ещё до окончания этого полёта, если зелёный паршивец не прекратит подкидывать мне сюрприз за сюрпризом! Просто печёнкой чувствую, что у меня появились седые волосы!! Всё, вылечу мерзавца, а потом сама прибью. Чтобы не мучился, и других не мучил. Только такая дура, как Линн, могла вообразить, что Вайятху – «безобидные и нежные», ничего подобного! Это самые гнусные в Галактике мотатели нервов тем несчастным, которые имели глупость их пожалеть…

- Тэш… – неуверенно донеслось с кровати.

В следующее мгновение я уже стояла рядом, вглядываясь в него. Огромные зелёные глаза казались обведёнными коричневыми кругами, губы как будто ссохлись, кожа облепила череп… Ужас. Даже не кикиморыш, а реальный зелёный зомби. Впрочем, какой там зелёный, – отнюдь! Серо-синий, с фиолетовыми пятнами.

- Тэш, – прошелестело это привидение, – я умираю?

- Вот ещё! Чего это ты себе придумал? Ничего подобного! Сейчас мы тебя полечим, и сразу станет легче. А если будешь себя хорошо вести, я… почитаю сказки. Хочешь?

- Хочу… А что это такое?

Вот тебе на… Заморыш не знает, что такое сказки? А что, – очень может быть, что и не знает.