Страница 29 из 50
– Вовсе нет, – ехидно усмехнулась Минори. – Я следила лишь за твоей реяцу, а приблизилась только тогда, когда ты был почти у дома.
– Но что это было, потом? – Решил все прояснить до конца Бьякуя. – Что за странная игра? Ты так внезапно убегала, появлялась. Чего ты пыталась этим добиться?
– А потом, если бы до этого дошло, я бы наплела тебе о каком-нибудь женихе, – с готовностью объяснила Минори. – С которым уже все решено, и отец не потерпит бесчестья, если я вдруг откажусь. Ты должен был еще немного за меня побороться. Никакой приз не бывает достаточно дорог, если дается просто так.
– Что ж, понятно. И ты… – Бьякуя взглянул на нее снова, почти с интересом. – Ты действительно была готова пойти до конца? Связать со мной свою жизнь? Несмотря на то, что не испытываешь ко мне никаких чувств?
– Чувства? – Минори страшно расхохоталась, запрокинув голову. – Ты действительно хочешь это услышать? Что ж, я скажу, какие чувства я к тебе испытываю. Ненависть. Я ненавижу тебя, Кучики Бьякуя!
Это было неожиданно. Никогда прежде Бьякуе не приходилось сталкиваться с семейством Терашима. У нее не было никакого повода. Он мог понять, если бы она сделала это, просто подчиняясь приказу отца, но ненависть…
– Я же ничего тебе не сделал, – немного растерянно сказал он.
– Ты сделал, – зашипела Минори со злостью. – Ты это сделал, а он не смог. Ты хочешь знать? Изволь! Когда я была еще глупой сопливой девчонкой, я влюбилась в одного руконгайца. Его родители были родом из Руконгая, но окончили Академию синигами и остались в городе. Отец не попал в Готэй и сделался торговцем, а мать некоторое время служила, пока не вышла в отставку. Сейчас ведь в Сейрейтее целая куча таких семей, правда? Ничего особенного, скажешь ты. Но он был простолюдином. Его мать была синигами, он родился в Сейрейтее, но все равно оставался простолюдином! Он говорил, что тоже любит меня. Но дочь семьи Терашима не могла выйти замуж за какого-то руконгайца! Я предлагала ему вместе сбежать в Руконгай, где никто не помешал бы нам быть вместе, но он не осмелился на такое. Он заявил, что мы там пропадем. Как будто это имело какое-то значение! Он сказал, что мы должны остаться друзьями. Друзьями, представляешь?! Я прокляла его. Руконгайцы… лучше бы им вовсе никогда здесь не появляться! Насколько проще было бы всем, и им, и нам.
– Не понимаю, – сухо сказал Бьякуя, – какое я имею ко всему этому отношение.
– А почему тебе было можно? – Почти завизжала она. – Почему ты это сделал? Как я могу после этого не испытывать к тебе ненависти?
– Так ты злишься на меня только за то, что я смог сделать то, что не удалось тебе? – Бьякуя холодно взглянул на нее. – Это не ненависть, Терашима-сан. Это зависть.
И он решительным шагом прошел мимо нее и двинулся прочь из сада по едва заметной тропинке. Он уже услышал все, что хотел, и не намеревался слушать больше.
– Да пошел ты!.. – Зло заорала вслед Терашима и разразилась потоком такой отборной брани, что Ренджи, пожалуй, было чему у нее поучиться.
***
По дороге домой его разум был совершенно холоден, сердце спокойно. По-настоящему накатило только в саду, куда он отправился, не заходя в дом. Бьякуя прислонился к стволу дерева, нашел одинокую звезду в клочке неба, видневшегося сквозь крону, и долго еще не отрывал от нее взгляд.
Вот так тебе, твердил ехидный внутренний голос, ставший в последние дни уже привычным. Распустил слюни. Размечтался, что все может быть почти как раньше. Не расслабляйся, солдат. Кругом враги. Все хотят тебя убить. Может быть, если ты будешь помнить об этом, дольше проживешь.
Все так, твердил он себе, уставившись на мерцающий огонек в небе. Никому нельзя доверять. Ни на мгновение нельзя расслабляться. А ведь он уже всерьез поверил. Убедил себя в том, что можно вернуть прежние, счастливые времена, теперь уже навсегда. Потерять теперь эту надежду… так больно.
Бьякуя сполз по стволу на землю, устроился поудобнее, прислонился к дереву затылком. Только на дерево и можно опереться.
***
Когда утром капитан не явился к положенному времени, Ренджи встревожился. Вчера Кучики был сам не свой, и неизвестно вообще, куда он пошел после службы. Может быть, он просто понял, что погорячился, выйдя с больничного так рано, и остался дома, но Абарай был уверен, что тогда бы он как-то предупредил. Ведь у них каждое утро происходит короткое совещание, и капитан знает, что лейтенант будет его ждать. Нет, надо было проверить, просто потому что… ну, мало ли что!
Ренджи первым делом бросился в поместье Кучики. Парни у входа, пожимая плечами, сказали, что вчера-то он приходил, а вот ушел ли потом, неизвестно. Потому что, если он захочет, выскользнет незаметно. Предложили Абараю самому поискать хозяина, что он и сделал.
Этот дом слишком велик, чтобы в нем кого-то найти. Ренджи стеснялся спрашивать, потому что не понимал, кто тут кто, и решил попробовать сориентироваться по реяцу. Это было чрезвычайно сложное упражнение, тут полно различных реяцу, и все они ровные, ни одна не выделяется. Тренируйся давай, велел себе Абарай, отходя в сад и прислоняясь к дереву. После продолжительной медитации он понял, что ощущает реяцу капитана где-то совсем недалеко. Едва различимое давление, какое бывает разве что у спящего.
Кучики и в самом деле нашелся в саду, буквально в нескольких шагах. Он сидел, прислонившись к дереву, в форме, с заткнутым за пояс занпакто, будто пришел сюда прямо из штаба. Его голова свесилась на грудь. В первый момент Ренджи перепугался, совсем забыв, что только сейчас ощущал его реяцу. Он бросился к капитану, встряхнул за плечи.
– Кучики-тайчо!
Капитан поднял голову. В его взгляде в первый момент мелькнула растерянность, но он мигом взял себя в руки.
– В чем дело, Ренджи?
– Эээ… – Абарай растерялся, подался назад. – Ну, вы на службе не появились, и я подумал… Вы же не предупредили.
– Я проспал? – Без особого интереса к этому факту спросил Кучики.
– Вы что же, прямо тут спали? – Удивленно буркнул Ренджи.
– Разве это не очевидно? – В голосе капитана уже появились привычные надменные нотки. – Что ж, раз уж ты явился за мной, идем работать.
И он поднялся на ноги. Ренджи тоже встал и уставился на капитана изумленно.
– Что, прямо сейчас?
– Разумеется. Когда же еще?
– Но вам, наверное, позавтракать надо!
– Нет. Я не голоден. Обойдусь без завтрака.
– И вообще… – Ренджи насупился. Капитан, конечно, не послушает, но попробовать он просто обязан. – Вы еще нездоровы. Может, вам лучше остаться дома и отдохнуть?
– Идем, Ренджи, хватит тянуть время, – заявил Кучики, отворачиваясь от лейтенанта и направляясь к воротам поместья. – Работа и есть лучшее лекарство.
========== 4. Полшага до войны ==========
В этот раз на вечерний чай собрались на территории шестого отряда. Именно на этой веранде когда-то давно Бьякуя угощал чаем лейтенантов. Теперь он не порывался приготовить чай, несмотря на то, что это он пригласил всех сегодня. Чайником завладела Рукия, Сайто приволок сладостей, а Ренджи накрыл на стол. Кучики же сидел неподвижно, с каменным лицом, изучая безразличным взглядом какую-то точку на дальней стене веранды, и отмер, только когда Рукия придвинула к нему чашку. Тогда он подался вперед, протянул руку, но тут же ее отдернул и опять замер в неподвижности. Очевидно, неосторожное движение причинило ему боль.
– И чего тебе в госпитале не лежалось? – С мягкой укоризной спросил Хаями.
– Хотел поскорее кое-что выяснить, – ответил Бьякуя. Он осторожно вдохнул, выдохнул, и снова потянулся за чашкой, на сей раз успешно.
– Ну и как? Выяснил?
– Да. Поэтому я вас всех и собрал. Я уже знаю, кто наш враг, и чего он добивается.
Все собравшиеся дружно вздрогнули и уставились на Кучики округлившимися глазами. Во взглядах их светилась надежда. Ведь, если враг известен, с ним можно начать открытую войну и одержать, наконец, победу. Что ж, придется их разочаровывать.