Страница 2 из 9
– Как Сергей? – Екатерина Викторовна виновато посмотрела на мать, как будто стеснялась своего вопроса.
– Так же, – тихо ответила она. – Ничего уже не изменится. Это мой крест.
– А это еще что? – подойдя к матери, Екатерина Викторовна показала на ее морщинистую, покрытую гребешками вен руку. Как грозовая туча, синяя гематома обвивала женское предплечье.
Анна Владимировна махнула рукой.
– Он опять распускал руки? – в глазах дочери появились слезы.
– Он не распускает руки, просто иногда как вцепится, так не отодрать! – женщина погладила больное место.
– Мама, мне обязательно нужно поговорить с ним еще раз! Может, он все-таки согласится закодироваться? В Минске делают эту процедуру! Мы заплатим.
– Он не согласится. Не о чем тут говорить, – сказала как отрезала Анна Владимировна, больше не желая разговаривать на эту тему. – Когда вы назад?
– Завтра. В понедельник Аркадию на службу.
– Так и служит на границе… Когда его уже переведут куда-нибудь, а то вы там зачахнете в своей глуши.
– Возможно, и переведут. Уже давно пора. Засиделся он на этом месте.
– Ну и хорошо, – спокойным тоном сказала Анна Владимировна. – Скоро два часа, пойдем собирать обед. Алена будет кушать?
– Ну, если мы ее поймаем, то, возможно, мне удастся запихнуть в нее пару ложек. Куда она побежала?
– К Даше. Вон они на крыльце сидят, – она отодвинула тюль и посмотрела в окно. Внучка активно жестикулировала, что-то быстро рассказывая подружке.
– Одни кости! – снова начала причитать Анна Владимировна. – Ну, ничего, вы приедете и не узнаете ее. Я вам обещаю.
Глава 2
Алена бежала по переулку, спотыкаясь о мелкие камушки и теряя на ходу новые голубые поролоновые шлепанцы. Они были последним писком моды: толстая подошва напоминала слоеное пирожное из выпуклых разноцветных полосок прочного поролона; спереди материал был заплетен в «косичку», которая покрывала верх стопы. Увидев их когда-то на рынке среди синтетического обувного разнообразия, Алена прыгала от радости, цепляясь за мамин локоть и умоляя купить их. Девочка резко остановилась и огляделась по сторонам, пытаясь найти потерянный шлепок, который валялся в траве у забора. Алена рванула назад. Шлепок был порван: «косичка», не выдержав нагрузки, разорвалась на две части. Девочка взяла находку в руки, и слезы хлынули из глаз. Она судорожно вертела его в руках, пытаясь оказать первую медицинскую помощь. Понимая, что реанимационные действия не помогают, сняла второй, засунула под мышку и босиком побежала к дому.
– Дядя Сергей! Дядя Сергей, – Алена с такой силой толкнула калитку, что та жалобно заскрипела. – Помогите! – она трясла шлепанцем возле его лица, пытаясь сквозь слезы объяснить, что случилось.
Сергей плохо соображал, что хочет племянница. Ее голос громом и молнией стучал в висках – мужчина пил несколько дней подряд, ночуя под заборами соседских домов и питаясь тем, что попадется под руку. Но, увидев слезы ребенка постарался взять себя в руки.
– Не переживай, – мозолистой рукой Сергей вытер горькие слезы с ее розовых щек. – Сейчас что-нибудь придумаем, – он скрылся в сарае, держа в руках «умирающего больного».
– Только ты обязательно должен что-нибудь придумать! Иначе никак, – Алена следовала за дядей по пятам, становясь на цыпочки перед высокими столами, чтобы разглядеть, как идет починка.
Сергей достал из шуфляды самодельного шкафа суперклей, нанес его и быстро соединил порванные концы. Затем что есть сил сжал их и не отпускал больше минуты. От напряжения его лицо стало красным.
– Теперь ему нужно полежать, чтобы клей взялся.
– А сколько дней он будет так лежать?
– Думаю, завтра все будет готово. Но бегать в них уже не сто́ит – иначе снова порвутся.
Алена прикусила губу, стараясь не расплакаться. Она с тоской посмотрела на чудесный шлепанец, который навсегда останется «инвалидом», и направилась в сторону дома. Девочка села на крыльцо, поставив босые ноги на бетонные ступеньки, и опустила голову на сложенные руки. Белокурые волосы упали на худенькие плечи, которые то и дело сотрясались от слез.
– Котик мой, ты чего грустишь? – Анна Владимировна появилась на веранде с полотенцем в руках. Она как раз готовила обед и увидела внучку в окно.
– Бабушка, я порвала шлепанец!
– Ерунда какая! Дядя починит.
– Уже починил, но мой шлепанец больше никогда не будет прежним! Бабушка, это так ужасно! Мама не купит мне новый…
Анна Владимировна присела рядом с внучкой.
– Послушай, у меня скоро пенсия, мы с тобой пойдем и вместе купим самые красивые сланцы!
Алена тут же подняла голову и бросилась в объятия к спасительнице.
– Милая моя бабушка, я тебя так люблю!
– Ой, лиса! – она потрепала Алену по светлым чуть вьющимся волосам.
Обнявшись, они несколько секунд сидели в тишине, слушая дыхание и стук сердец друг друга. Нарушила молчание Алена.
– Даша рассказала мне, что Катя с родителями переехали в город…
– Да, они продали дом.
– И теперь будут жить в квартире? А как же Жужик и Леопольд? – Алена вспомнила маленькую собачку и лохматого кота, которых так любила. – Они забрали их с собой?
– К сожалению, нет. У них маленькая квартира.
Алена вскочила со ступенек.
– Как же так? – воскликнула она, и ее губы снова задрожали. – И где они теперь будут жить?
– Их отдали соседям, пока те не подыщут для животных новый дом.
– Разве так можно?! – Алена негодовала. – Разве можно бросать друзей только потому, что появилась новая квартира! Как Катя могла так поступить! – из детских глаз брызнули слезы.
– Вряд ли Катя могла что-то сделать. Так решили ее родители. Я думаю, что она очень переживала…
– Могла! Она могла попросить их! – Алена стояла на своем. – Я не прощу этого Кате! Хорошо, что она уехала!..
– Не надо так. Пойми, милая, иногда обстоятельства сильнее нас. И нам приходится принимать решения наперекор голосу сердца. Во взрослом мире так бывает.
– Я не буду взрослеть! В моем мире такого нет!
Анна Владимировна, не выдержав, рассмеялась.
– Пирожок мой, но тебе придется повзрослеть, так устроена жизнь.
– Ладно, я повзрослею, – с серьезным лицом ответила внучка, – но я буду другой! Вот увидишь! – она снова села на крыльцо. – Бабушка, но я видела, что дверь в Катином доме открыта. Там кто-то живет?
– Его купили новые жильцы.
– И кто они? Там есть дети? Было бы здорово, если бы там жили дети…
Анна Владимировна замялась, подбирая нужные слова.
– Понимаешь, котик, там есть дети, точнее, девочка. Кстати, твоего возраста…
– Ух ты! – Алена перебила бабушку и ловко спрыгнула с крыльца. – Я побегу познакомлюсь.
– Подожди! – резко крикнула Анна Владимировна.
Алена удивленно и одновременно испуганно посмотрела на бабушку.
– Эта девочка… Ее зовут Женя… Она не совсем здорова…
– Может, ей нужны лекарства? Я могу сбегать в аптеку! Или ягоды? Давай я нарву ей баночку смородины или поречек[1]! – девочка в предвкушении потерла маленькие ладошки.
– Ей это не поможет, – Анна Владимировна снова замялась, мысленно ругая себя за то, что заранее не подготовилась к такому разговору. – Девочка не может ходить, – наконец сказала она.
Алена тихонько села рядом и внимательно посмотрела на бабушку.
– Она передвигается в инвалидном кресле.
– И эта девочка не сможет ходить больше никогда? – в глазах внучки было столько сострадания, что Анна Владимировна не решилась сказать ей правду.
– Я не знаю. Наверное, сможет. Но лечение очень длительное. Возможно, оно займет много лет.
– Ничего страшного! – Алена снова улыбалась. – Главное, что девочка сможет ходить!
– И еще. Она почти не умеет разговаривать.
– Это как?
– Ну, у нее проблемы с речью… Но она все понимает и хорошо изъясняется жестами.
– А ртом, как я, она не может говорить? Я не понимаю тебя, бабушка.
1
Красная смородина (бел.).