Большой переполох

Отодвинулась створка двери, и Ренджи повернул голову. Вошел тот, кого он меньше всего сейчас ожидал увидеть: капитан Кучики. Это было странно. За ним не водилось привычки навещать лейтенанта в госпитале.

– Что там произошло? – Без предисловий спросил капитан.

Ренджи вздохнул. Рассказывать о проваленном задании было стыдно. Ведь знал, что враг способен читать мысли, а воспользоваться этой информацией не сумел. И до сих пор не представлял, как ей воспользоваться. Даже разведкой такую вылазку не назовешь. Все же он честно рассказал о своей битве.

– Вот как, – только и сказал на это Кучики, ни интонацией голоса, ни движением лицевых мускулов не выразив своего отношения к произошедшему. – Унохана сказала, что отпустит тебя уже к вечеру, при условии, что ты не полезешь снова в драку, – добавил он.

Выходит, о состоянии лейтенанта все уже выяснил, подумал Ренджи и улыбнулся. Потому и не спрашивает ничего, а вовсе не от безразличия. Зачем ему выслушивать заверения Абарая, как прекрасно он себя чувствует, если ему известно, как все обстоит на самом деле? Кучики тем временем оглядел изголовье постели лейтенанта, и взгляд его остановился на прикроватной тумбочке.

– Да, здесь, пожалуй, дотянешься, – резюмировал капитан и поставил на тумбочку бумажный пакет. После чего, не говоря более ни слова, развернулся и вышел.

Разумеется, Ренджи немедленно потянулся к пакету. Ребра еще немного беспокоили, и он не стал подниматься, дотянулся левой рукой. Открыл и едва не прослезился от умиления: в пакете оказались сладкие пирожки. Вот это да! Чтобы капитан вот так взял и приволок Абараю его любимое лакомство! Ренджи откусил сразу половину пирожка. А ведь их, кажется, пекла Хисана. Ее рецепт, Ренджи не раз доводилось уже пробовать ее стряпню. Напекла, значит, пирожков и отправила с ними мужа. А тот не поленился лично припереть их в госпиталь. Да что же это делается? Испугались они за него, что ли?

***

На утреннем собрании зашла речь и о вчерашней битве в канализации. Кьораку возвел глаза к потолку, состроил невинную физиономию и говорил:

– То, что его даже Абарай не одолел, это уже серьезно. Ну, вы понимаете, что я имею в виду. Парень с нами на одном уровне. Он у нас даже в должности капитана побывал.

Бьякуя прекрасно понимал, что командир имеет в виду. И он решительно оборвал этот поток намеков:

– Я это сделаю.

– Возьмешься? – Кьораку сделал вид, что удивился и обрадовался. – Ну и отлично! Тогда займись этим.

Разумеется, после собрания в Кучики немедленно вцепился Хаями. Иного варианта развития событий нельзя было и предполагать.

– Надеюсь, ты не собрался охотиться в одиночку? Это нечестно.

– Мне пригодится твоя помощь, – сказал Бьякуя. – Но только при одном условии.

– Ладно, давай условие, – хмыкнул Хаями.

– Ты просто сделаешь то, что я тебе скажу. Не спрашивая, что буду делать я сам.

– Ага, понимаю, – Хаями медленно кивнул. – Он ведь угадывает наши мысли. Хорошо. Я ничего не буду спрашивать. И вообще постараюсь забыть о твоем существовании.

– Возьми с собой Рукию, – невинно предложил Бьякуя, – и думать обо мне тебе уже не захочется.

***

Свою позицию Бьякуя определил на краю города, возле последнего канализационного люка. Ренджи, конечно, был с ним. Когда лейтенант увидел, как капитаны разрабатывают операцию, он немедленно заявил, что просто обязан участвовать. Бьякуя не стал ему препятствовать: помощь действительно могла понадобиться. Ловить, судя по всему, предстояло нечто очень прыткое.

Улица обрывалась на краю рощицы, и вход в подземелье был посреди небольшой мощеной площадки за двумя последними домами. Офицеры устроились на траве, прислонившись к деревьям, и принялись ждать. Ожидание должно было стать долгим. Хаями с Рукией сейчас только входили в подземелье довольно далеко отсюда. Капитаны раздобыли карту канализации и разработали маршрут для офицеров девятого отряда. Они должны были пройти его, высвобождая реяцу, не со всей силы, конечно, но достаточно угрожающе. Туда, где сидели сейчас офицеры шестого, вел длинный коридор, оканчивающийся тупиком и выходом наверх. Но путь Хаями лежал мимо, в этот тоннель он входить не должен. Если пустой сумеет угадать намеченный маршрут, он решит, что загоняют его в другое место, к другому выходу в нескольких километрах отсюда. Бьякуя полагал, что пустой постарается воспользоваться именно этим тоннелем для бегства. От того места, где Ренджи сражался с ним, откуда начнется облава в этот раз, не было другого удобного люка для отступления. Разумеется, он может так не сделать. Он может поступить как-то иначе. Что ж, тогда операцию просто придется повторить. Но Бьякуя полагал, что получится с первого раза. Мысли тех, кого зажимают в угол, обычно развиваются вполне определенным образом.

Ренджи сидел рядом с капитаном и сосредоточенно молчал, вглядываясь в неподвижную крышку люка. Нужно быть готовым, когда она двинется. Не следует забывать и о том, что не до конца зажившие ребра заметно сковывают подвижность.

– Ренджи, – вдруг спросил Кучики, – как проходят твои тренировки с Кентаро?

Абарай покосился на него изумленно. Нашел время, конечно!

– Он ведь вам, наверное, и сам рассказывает, – нехотя проворчал он.

– Я хотел бы услышать и тебя. Расскажи, чему ты успел его научить.

– Да мы все больше фехтованием, – пожал плечами Ренджи. – Он быстро учится.

– Он способный парень, правда? – Спросил Кучики как-то очень уж безразлично.

– Еще бы не способный! – Ренджи усмехнулся. – И очень старательный. И ему обычно все удается почти сразу.

– Кстати, пирожки пекла Хисана, – невпопад сообщил капитан. – Надеюсь, они тебе понравились?

– Конечно! Я сразу понял, что это она. У нее вообще потрясающая выпечка!

Ренджи довольно заулыбался, поражаясь про себя еще больше. Что это вдруг нашло на капитана? То из него слова не вытянешь, а то вдруг принялся посреди операции обсуждать свои домашние дела!

– И я не нашел на месте «Летопись древнейших времен», – мысли Кучики снова сделали непредсказуемый скачок. – Она у тебя или у Хаями?

– Я не брал, – решительно отперся Абарай. Он и в самом деле до сих пор таскал иногда книги из библиотеки Кучики, скорее просто по привычке, поскольку Хаями от него по этому поводу давно уже отвязался.

– Значит, у Хаями, – все так же безразлично отозвался капитан. – А каллиграфией он с тобой еще не занимался?

– Да с чего бы? – Окончательно обалдел Ренджи.

– Почему бы и нет? Дело полезное.

– Он же не мой папочка, – буркнул Абарай. – И слава богу. Мне хватило и того времени, когда он вдруг взял надо мной шефство.

– Неужели не понравилось?

– Хорошего помаленьку.

– Как хочешь. Твой рост – это твое личное дело. А что офицер Ватанабэ? – Кучики снова непредсказуемо перескочил на другую тему. – Мне кажется, я не видел его довольно давно.

– Он в госпитале.

– Я знаю. Я спрашиваю, как надолго он там обосновался?

Заговорили о делах отряда. Кучики ни с того, ни с сего вдруг принялся въедливо интересоваться мелочами. Ренджи только диву давался. Да что же за приступ словоохотливости такой?

Бьякуя лихорадочно подыскивал тему для разговора, цепляясь за все, что случайно приходило в голову. Ренджи ведь скажешь не думать о пустом, так он только о нем и станет думать. Нельзя было допустить, чтобы враг, приблизившись, понял, что здесь сидят в засаде охотники. Поэтому нужно было занять голову чем угодно, чтобы отвлечь Абарая, да и себя самого, от мыслей о пустом. Кажется, за те полчаса, что они сидели на полянке, Бьякуя исчерпал десятилетний лимит слов.

Все произошло более чем внезапно. Без предупреждения, без топота, без грохота, просто вдруг отлетела в сторону крышка люка, и нечто крупное метнулось прямо на офицеров. Нет, все же это не было нападением, просто пустой их действительно не заметил. Он пытался пробежать по линии, лежавшей точно между капитаном и лейтенантом. Их реакция была неосознанной и молниеносной. В долю секунды они откатились в разные стороны и оказались на ногах. А пустой, только теперь сообразив, что не один, шустро юркнул в кусты.