Страница 4 из 38
Город, в который он прибыл, был небольшим, но очень оживленным. Возможно, дело было именно в железнодорожной станции, поскольку возить товары поездами оказывалось намного быстрее и выгоднее. Все улицы вокруг вокзала оказались запружены повозками, суета царила неимоверная, и краем уха Кайтен уловил что-то насчет грузового состава, который сей же час намереваются формировать. С трудом вырвавшись из толчеи, Кайтен зашел в небольшую кофейню, чтобы немного отдышаться.
Нет, Кайтен не намеревался шиковать, заказывая странные напитки и заморские сладости, просто кофейня была тихой, а ему позарез требовалось собраться с мыслями. Оказалось, что он очень удачно зашел. Хозяин кофейни, еще пустующей в этот ранний час, был расположен к болтовне, и всего за одну маленькую чашечку кофе Кайтен разузнал все, что ему требовалось. Ему рассказали, где подешевле можно купить провизию, и посоветовали дождаться полудня, а потом ловить попутку, поскольку «они все товары к поезду привезли, тут их купцами продали, те на поезд погрузят, а крестьяне-то обратно по деревням поедут, так вот тебя и подвезут». Советы показались Кайтену дельными, и он поступил в соответствии с ними.
И вот уже вечером Кайтен спрыгнул с телеги на очередной развилке, попрощался с попутчиком, и телега покатила налево, а Кайтен немного перевел дух: он порядком устал обсуждать перспективы на урожай и возросшие цены на корма. Теперь оставалось только пройти немного прямо, миновать рощицу из тощих березок, и уже вот там…
А там началась полоса отчуждения. То есть, Кайтен теоретически знал, что она там есть, но как-то забыл, и теперь был неприятно поражен открывшимся зрелищем. Тонкий древесный подрост безжалостно изломан, втоптан в грубо распаханную землю. На этой изуродованной почве росла пучками жесткая выцветшая трава, да еще колючки нескольких сортов чувствовали себя привольно.
В этих местах у крестьян была давняя традиция: едва выпадет первый снег, нужно идти и чистить полосу, чем шире, тем лучше. Прежде просто вырубали топорами все подряд, теперь же техника пришла на помощь человеку, позволяя нанести больше разрушений. Легенда гласила, что подобная мера защищает от монстров. Кайтен не был уверен, что нынешние крестьяне по-прежнему верят в чудовищ леса, но традиция пока соблюдалась. Когда живешь так близко к лесу, хочется подстраховаться.
Преодолевая отвращение, Кайтен пробился сквозь заросли колючек, миновал хрустящую под ногами пустошь и оказался непосредственно у границы леса. Только теперь он позволил себе приглядеться внимательнее к этому месту. И оно ему не понравилось. Деревья на опушке тянули к человеку свои длинные ветки. Под густыми кронами стояла зловещая тишина. Наверное, просто разыгралось воображение, вот только Кайтену казалось, что кто-то в лесу разглядывает его. Смотрит пристально, оценивающе, презрительно. Так-так, кто это тут у нас пришел. Такой маленький. Такой глупый. Так легко раздавить его, пустить на корм зверям и деревьям.
Кайтен решительно помотал головой, отгоняя наваждение. Да, учитель предупреждал, что лес живой. И при этом он был уверен, что к человеку лес вовсе не враждебен. Нужно просто держаться скромно, словно ты пришел в гости, и все будет в порядке. И все же, прежде чем ступить с сухой, обожженной солнцем травы пустыря на зеленую и мягкую траву леса, Кайтен остановился, достал из рюкзака револьвер и приладил кобуру к поясу. Не было никакой уверенности, что выстрел действительно может остановить чудовище, но тот старик не зря упоминал о людях. Поговаривали, что какие-то дикие люди там, в глубине леса, живут. И уж им-то попадаться никак не стоило.
А потом Кайтен глубоко вздохнул, поправил лямки рюкзака и решительно зашагал вперед.
========== Всадник ==========
Это на карте казалось, что идти недалеко, а на деле он шел и шел, но ни одного из ориентиров найти не мог. Кайтен начал подозревать, что сбился с пути. К примеру, он уже должен был выйти к оврагу, а того все нет и нет. Но это не очень беспокоило начинающего охотника. Главное – не сбиться с направления. Если он будет идти все время на юг, он вряд ли сможет промахнуться мимо полосы болот, а уж там ягоды отыщутся. А потом развернуться и идти на север, и лес когда-нибудь кончится. А там дорога вдоль всей границы, там люди, там он уже не потеряется. Лишь бы солнце не скрылось за тучами слишком надолго.
Между тем, обстановка оставалась мирной. Может быть, лес убедился, что пришелец не собирается причинять вреда, по крайней мере, Кайтен перестал чувствовать себя неуютно. Или просто привык. Он все еще вздрагивал от звуков, но постепенно убеждался, что звуки эти точно такие же, как в том лесу, что окружал его родную деревню. Возились в ветвях птицы, перекликались, кто-то долбил ствол дерева, кто-то с шумом дрался. Мелкое зверье в нижнем ярусе занималось примерно тем же самым. Человека они особенно не боялись, останавливались посмотреть, прежде чем броситься наутек. Мыши и белки, так те и вовсе не убегали.
И все же лес отличался. Неухоженный, густой, кроны перепутались, упавшие стволы гниют под ногами. Возле человеческого жилья обычно все растаскивают, что для дела, что просто на дрова. Натаптывают дорожки, а полянки вытаптывают, собирая грибы и ягоды. Здесь же словно вовсе никто никогда не ходил. Несколько раз Кайтен попадал в такие заросли, что натурально застревал в них, и выбраться удавалось с трудом.
Он переночевал во мху, а утром ни свет, ни заря помчался дальше, пытаясь согреться ходьбой. Как же холодно на воле на рассвете! В городе он совсем забыл об этом. И все же ему начинало нравиться его путешествие. Он вспомнил, как приятно вот так ходить по лесу, слушать не грохот станков, а пение птиц, и ты сам хозяин своему времени, и мастер не примчится и не станет орать, что ты не успеваешь выполнить дневную норму… Нет, странно было уехать на приключениями и застрять на заводе.
Кайтен шел так два дня, но не нашел не только оврага, но и реки, к которой должен был выйти. Либо карта оказалась не точна, либо он сам заплутал, выбрал неверное направление. Но он был уверен, что продолжает движение на юг, уж ориентироваться по солнцу деревенский парень умел с детства. И тогда, если составитель этого подозрительного листка не наврал, он все равно выйдет к болотам. Рюкзак значительно полегчал, и Кайтен уже оглядывался по сторонам, прикидывая, что здесь можно есть.
Это случилось утром третьего дня. Кайтен уже расслабился, решив, что все обойдется, что легенды врали, как вдруг, выйдя на прогалину, заметил впереди темный силуэт. Существо немедленно обернулось на звук его шагов, и тогда охотник разглядел его и побледнел от страха. Зверь не походил ни на что. Встав на задние лапы, он оказался бы вдвое выше Кайтена. Широченная грудная клетка, горбатая спина, мощные когтистые лапы, сплюснутая корявая голова, состоящая как будто из одних челюстей, нелепые круглые ушки и полное отсутствие ноздрей. Тварь глухо зарычала и размеренно побежала в сторону человека.
Первое, что пришло Кайтену в голову, это пистолет. Не зря же он прилаживал его на пояс, и оружие всю дорогу оттягивало ремень. Он быстро выхватил револьвер и выстрелил, почти не целясь, в широкий приплюснутый лоб. Выстрел оказался удачным, между глаз существа образовалась дырка, вот только продвижения его это не остановило. Дыра чернела, как третий глаз, но на бурой шкуре зверя не было следов крови. Пасть распахнулась, обнажая чудовищные кривые клыки, и из широкой груди исторгся устрашающий рев. «Ерунда какая-то, – слишком уж отчетливо подумал Кайтен. – Где же язык?» А потом думать об этом стало некогда, поскольку нападающий прибавил ходу. В несколько прыжков он преодолел разделяющее их расстояние, и Кайтен едва успел отступить за ствол дерева.
Хищник обиженно зафыркал, грузно прыгнул в сторону, огибая препятствие. Кайтен не придумал ничего лучше, как пнуть его в челюсть. По ощущениям – все равно, что пинать резиновую шину. Что-то упругое, жесткое, совершенно однородное, словно там, внутри, никаких костей. Тварь не растерялась и мгновенно вонзила ему в голень все четыре клыка. Других зубов у нее, кажется, не было. Кайтен взвыл, дернулся, – клыки располосовали мышцы, – но каким-то чудом сумел вырваться. В следующий миг он уже обнаружил себя в паре метров над землей: оказалось, что он бессознательно взлетел на ствол дерева, у которого стоял.