Аусвельмские охотники

Похоже, айзё прошел совсем рядом с лагерем охотников. Как только не учуял их, не заметил костра? Но он прошел мимо, и Эрне предстояло теперь следовать за ним. Некоторое время она топталась в нерешительности, не зная, в какую сторону направился айзё. Определить это наверняка не представлялось возможным: существо не оставило следов на свежем снегу, а запах не подсказывал направления. Пришлось поворачивать наугад.

Идти по ночному лесу оказалось несложно: снег под луной искрился так ярко, что, казалось, сам освещал дорогу. Запах стоял стеной, отчетливый, не позволяющий потерять направление. След блуждал то вправо, то влево, айзё не придерживался какого-то определенного курса. Хоть Эрна и не сбивалась, хоть она по-прежнему явственно ощущала зловонные флюиды в воздухе, ей начинало казаться, что она идет слишком долго. Могло оказаться, что она выбрала неверное направление и теперь, вместо того, чтобы приближаться к врагу, удаляется от него. С Кайсом такого не случилось бы, с горечью думала девушка. Ему бы повезло. Ею снова овладела нерешительность. Повернуть назад и надеяться, что айзё не ушел еще слишком далеко? Но что, если она идет правильно? Пока Эрна размышляла, ноги сами несли ее вперед.

Вдруг впереди ей померещился новый отблеск, и Эрна приняла бы его за отражение луны в реке, когда бы он не располагался на такой высоте. Охотница замерла, всматриваясь… и вскоре увидела. Оно двигалось прямо на нее, и было выше елок. Туманная, мерцающая серебром гора, ближе к вершине которой угадывалось нечто, отдаленно похожее на выражение лица. Выражение было сонное. А вот назвать это чертами лица уже не получалось.

Холодея, Эрна принялась медленно пятиться. Такое огромное! Как ей вообще в голову пришло, что она может справиться с этим? Какая же она все-таки глупая. Откуда только такая самоуверенность? Помчаться ночью одной, не имея понятия, что за тварь шастает здесь по кустам! Сейчас ее сожрут, и так ей и надо.

Чудовище плыло вперед в абсолютном безмолвии. Оно не тревожило присыпанные снегом макушки деревьев. Не слышалось хруста мерзлой травы. Скоро Эрна поняла, что оно движется насквозь, что оно проходит сквозь все препятствия. Девушка вжалась спиной в ствол дерева, хватая ртом воздух, ставший вдруг слишком плотным. Это существо вроде бы еще не заметило ее. Надо стоять смирно, и тогда, может быть, оно не заметит. Оно пройдет мимо. Или, может быть, оно коснется ее, и тогда станет слишком поздно.

Эрна развернулась и побежала что было сил. Снег хрустел под ее сапогами. Прерывистое дыхание, казалось, разносилось по всему лесу, отражалось эхом в густой чаще. Вот сейчас айзё услышит ее, сейчас скользнет ближе, и она даже не услышит, как серебристое облако тянется к ней сзади. Дыхания не хватало, ноги отяжелели. Сердце тяжело бухало в ушах. Волосы на затылке шевелились. Бежать. Бежать, сколько хватит сил, потому что это слишком страшно – остановиться и оглянуться, даже для того, чтобы узнать, насколько далеко опасность. Эрна догадывалась, что если обернется и увидит это облако с лицом прямо за своей спиной, наверное, просто умрет от ужаса, не дожидаясь, пока ее сожрут.

Впереди, на фоне искрящегося снега, появились двое. Человек и собака. Сердце Эрны снова едва не выскочило наружу, на сей раз от радости.

– Кайс! – пронзительно завопила она, уже не заботясь, что ее могут услышать не только свои.

Двое впереди припустили бегом. Пес немедленно обогнал человека; в несколько прыжков он оказался перед девушкой и передними лапами сильно ударил ее в грудь. Эрна, не удержавшись на ногах, полетела в снег, а Паер, довольный своей выходкой, радостно заскакал вокруг, вертя хвостом, словно на самом деле был только собакой. Подоспевший Кайс уже сжимал в руке ТУС.

– Ты как?

В его голосе звучала неподдельная тревога. Должно быть, он здорово испугался, проснувшись ночью и обнаружив, что ее нет в лагере. Эрна ощутила укол стыда, но испытать сейчас в полной мере это чувство не могла. Страх был куда сильнее.

– Он… там! – Она указала пальцем вверх, в пространство над деревьями, только теперь осмелившись обернуться. Позади ничего не оказалось.

Со смесью стыда и облегчения Эрна вообразила, что ей все только померещилось. Может быть, это и в самом деле было облако, отразившее лунный свет, а она уже выдумала себе чудовище. С минуту она всматривалась в черное небо, и Кайс тоже сверлил пристальным взглядом пустое пространство. А потом появился серебристый отблеск, и Эрна в ужасе зажмурилась. Разумеется, ей не показалось.

– Большой, – констатировал Кайс без всякого беспокойства в голосе. – Ты посиди пока, а мы разберемся.

И он побежал вперед, навстречу призраку. В лицо Эрне швырнуло горсть снега: пес рядом с ней вдруг оказался чем-то вроде гигантской змеи, и эта змея прянула с места, развернувшись мошной пружиной.

Сидящая на снегу девушка невольно любовалась слаженным дуэтом своих спутников. Это они двое были здесь хищниками, а айзё, несмотря на всю его грозную силу, только их жертвой. Кайс, подобравшись поближе к туманному боку твари, хлестнул ее зарядом ТУСа. Гора дрогнула, покривилась, из нее показались отростки, немного напоминающие руки, и один из них потянулся к охотнику. И тут же с другой стороны налетел Паер. Змеиное тело взвилось над макушками деревьев, пасть распахнулась… и в единый миг всосала в себя все серебристое облако. Битва с чудовищем продлилась лишь несколько секунд.

Эрна поспешно вскочила на ноги. И так уже напортачила, и ей не хотелось теперь, чтобы Кайс видел ее слабой, перепуганной, дрожащей. На лицо спешно водружено более-менее уверенное выражение, снег отряхнут, капюшон накинут. Кайс и его верный пес уже возвращались.

– Не такая уж грозная эта гора, – улыбнулся охотник. Наверное, он уже догадался по недовольному лицу Эрны, что она только испугалась, но не пострадала.

– Откуда ты взялся? – сердито буркнула девушка. Она испытывала невероятное облегчение от того, что он все-таки оказался здесь так вовремя, но при этом ей было ужасно стыдно за собственные действия, и потому не хватало душевных сил сказать ему спасибо. Этот тон маскировал ее чувства, позволял забыть о пережитом страхе и верить, что она и сама справилась бы, да что там, он был для нее сейчас единственным способом сказать хоть что-то.

– Паер меня разбудил, – спокойно, без всяких признаков упрека, принялся рассказывать Кайс. – Ты сказала ему, что тебе нужно отлучиться, и он поначалу снова заснул. Но потом проснулся и понял, что тебя все еще нет. Забеспокоился, разбудил меня. Я никак не мог взять в толк, что ему нужно. Пришлось ему превращаться снова в человека, чтобы начать излагать связно. Вот он мне и сказал, что тебя нет уже слишком долго. Мы собрались и пошли по твоим следам. Хорошо, что снег выпал, а то даже не знаю, сумел бы Паер сориентироваться по запаху. Он, все-таки, не настоящая собака.

– Сумел бы, – Эрна с негодованием взглянула на пса, вьющегося у ног. – Собака собакой. Зачем толкаешься?

Паер сел, вывалил язык и задолбил хвостом по земле. Собачья улыбка казалась глумливой.

– Ладно, давайте вернемся в лагерь, – предложил Кайс. – Там намного теплее и вообще уютнее.

***

Эрна так и не услышала от своего напарника ни слов упрека, ни призывов к осторожности. Он никак не комментировал ее выходку ни в эту ночь, ни утром, пока они возвращались в город, ни позже. Казалось, он вообще забыл об этом происшествии. Или же для него напарники, убегающие в лес по ночам, чтобы встретиться с врагом, который им не по силам, – давно привычное дело, не требующее дополнительной реакции, кроме немедленного спасения. Эрна никак не могла понять, что он думает на самом деле.

Она ужасно корила себя за эту глупую ошибку. Подобный промах стал бы для нее предметом длительных терзаний даже сам по себе, без дополнительной смысловой нагрузки. Теперь же все усугублялось тем, что ей позарез необходимо было понравиться Кайсу, а все ее действия приводили ровно к обратному результату. Она в очередной раз доказала ему, какая она беспомощная, бессмысленная растяпа. И мысль об этом была невыносима.