Всадник и Тень

– Пусть порадуется, – усмехнулся Крайт. – Хоть разочек, раз уж так сложилось.

– А вот видимо и порадуется. Если они будут продолжать в том же духе, у него все шансы.

– Я им, на самом деле, больше там не нужен. Так ведь просто залетал, подбадривал. Они и сами отлично знают, что делать.

– Ну да, конечно, после того, как ты им план на год расписал, – проворчал Арбелиус.

– Но это же не нарушение!

– А вот возьмем и впишем! – снова рассердился Арбелиус. – Правила, знаешь ли, меняются. Будешь так себя вести, нарочно из-за тебя впишем.

– И что же вы туда запишете? – ехидно поинтересовался Крайт. – Что выбывшим из состязания запрещается пользоваться мгновенными посланцами? Ужасно несправедливо! Мне что теперь, и поговорить ни с кем нельзя? Может, проще сразу в ящик заколачивать и складывать в подвале?

– Найдем, как записать, найдем, – угрожающе пообещал Арбелиус. – Уж наложить запрет на общение с командой можно.

– Во-первых, как будете ловить и доказывать? А во-вторых, кому это вообще нужно?

– Кроме тебя. Ну-ну. Вот потому прежде никому и в голову не приходило. А ты вечно найдешь лазейку. Нет, ну почему я тебя не усыновил?! Сейчас бы с полным правом надавал затрещин.

– А в самом деле, почему? – заинтересовался Крайт.

– Ждал, что ты сам попросишь. Заставлять не хотел. – Арбелиус вздохнул. – Я же столько с тобой возился. Думал, это очевидно. К кому еще тебе было идти с этим? А ты нашел себе каких-то Фоссов. Чем они тебе приглянулись?

Крайт хмыкнул и отвел глаза.

– А я постеснялся. Подумал: жирно будет какому-то найденышу носить фамилию старейшины. Теперь-то жалею. Я бы лучше ваше имя прославил, чем этих дурацких Фоссов, которых и видел-то один раз.

– Оба мы с тобой дураки, – сокрушенно покачал головой Арбелиус. – Ты-то ладно, молодой, тебе можно. А я – старый дурак, это хуже. Что мне стоило самому предложить?

– Нда… Ну, теперь-то что. Поздно.

– Поздно, – эхом отозвался Арбелиус Тофойн.

***

С первых же дней перемирия Гесс начал наполняться народом, а уж ко дню состязаний, казалось, на улицах стало вовсе не протолкнуться. Маги везли в город золото, а купцы надеялись увезти его обратно. Шныряли в поисках милостыни и заработка бродяги, попрошайки, артисты и еще какие-то пройдохи неопределенных занятий. Приезжали всадники, те, которые не любили пользоваться мгновенными посланцами, и те, которым просто любопытно было посмотреть город. Переполнились гостевые дома, и даже парки превратились в чьи-то жилища. Гесс мужественно сносил нашествие. Как только закончатся финальные сражения, чужаки начнут разъезжаться восвояси.

Команда Крайта вернулась победительницей. Возбужденные, ликующие, Мармут и Местин втащили в дом своего мастера сундучок, торжественно опрокинули его на стол. Сдержанный Конот, следующий за ними, оказался единственным, кто догадался поприветствовать хозяина дома.

Долго, со вкусом делили золото. Споря, высчитывали плату городу, потом еще больше спорили над тем, что причитается им самим. Крайт пытался урезать свою долю соответственно той части года, которую он отработал, но встретил активное сопротивление. Его помощники утверждали, что ему причитается полная доля, поскольку без него они нипочем бы не справились. В конце концов, сошлись на компромиссном решении, и за то время, пока Крайт работал консультантом, он взял себе половину положенного.

Потом еще дольше и с еще большим вкусом обсуждали новости. Самая большая, самая невероятная новость заключалась в том, что Мармута все же ухитрились вытащить в лидеры. Команде так и не удалось продвинуться с того места, где они застряли, Алый Всадник не сдал крепость, в которой засел, но сражений под стенами этой крепости произошло невероятное количество. И Мармут, вынужденный постоянно находиться на переднем краю со своими амулетами, неизменно заслуживал наибольшего вознаграждения. А если присоединить к ним те, победные баллы, добытые под руководством Крайта, то оказывалось, что Мармут стал вовсе недосягаем. Теперь не имело значения, как он выступит в отчетных состязаниях, в них просто никогда не давалось столько баллов, чтобы кому-то его догнать.

Сам же Мармут этим обстоятельством был не столько доволен, сколько испуган.

– Я стану самым нелепым чемпионом за всю историю магических состязаний! Ну сам подумай, Крайт, как я выступлю?! Там же нельзя использовать амулеты!

– А вот это уже неважно, – возражал Крайт. – Какая разница, как ты выступишь? Зато ты войдешь в историю, вот что главное!

В утро соревнований перед центральной площадью бурлила и кипела толпа. Маги, которым предстояло сражаться, толклись на галерее, обменивались приветствиями и новостями, обсуждали прошедший год и предстоящий бой. Нынче здесь очень часто звучала фраза, что «зря будем сражаться, победитель известен». Будущий чемпион тоже находился здесь, бледный и напуганный, он забился в дальний угол и старался не вступать в диалоги.

Поднявшись на галерею, Крайт высмотрел Арвента со своими помощниками и тут же бросился к ним. Когда он приблизился, один из «братцев-близнецов» вдруг заерзал, нервно сглотнул, попытался отвести глаза. Этот. Крайт улыбнулся ему, недобро, значительно. Мол, видел, помню, но оставляю на твоей совести. И тут же словно забыл о нем.

– Приветствую, Алый, – сказал он торжественно.

– И тебе того же, Тень, – в тон ему отозвался Арвент. И тут же оба расхохотались.

– Кажется, мы нынче оба не у дел, – заметил Крайт.

– Но это не помешает мне показать все, на что я способен, – усмехнулся Арвент.

– И мне тоже! Хоть мне и не обойти тебя в целом, но если посчитать только сегодняшнее состязание…

– Вечно ты правила выдумываешь!

– Почему нет? Должны же мы как-то выяснить, кто из нас сильнее.

– Разумеется, я! Ты даже высокий стиль никогда не освоишь, а у меня уже кое-что получается.

– Напугал! Я и со своим стилем тебя обойду.

– Ладно, потом будешь мне это доказывать, – снисходительно усмехнулся Арвент. – Пошли лучше на площадь. Уже почти полдень.

Зеленая луна практически встретилась с солнцем, и маги-соперники занимали свои места в первых рядах, вокруг судейского стола. Только зеленым новичкам предстояло всего одно сражение. Все остальные: воины, мастера, помощники – должны были сойтись между собой не по разу. Жребий тянули тут же, на месте, перед каждым этапом состязания, после чего вновь рассаживались по местам в ожидании своей очереди выходить на площадку.

Появился судья Арбелиус и объявил начало отчетных соревнований. И первыми на площадке появились юнцы, проделывающие то же самое, что и поколения учеников до них. И Арвент, и Крайт нынче смотрели на это действо другими глазами, совсем не так, как прежде. Они приглядывались, оценивали, отмечали. Может быть, кто-то из них достоин занять место в его команде. Или вон тот… Или кто-то еще…

Потом начались настоящие состязания. Участники запускали руку в кувшин, все тот же старый кувшин, из которого некогда Всадник и Тень вытащили свои первые в жизни номерки. Но сегодня жребий, как и все предыдущие годы, оказался к ним неблагосклонен. Не то. Не то. Опять не то. И они выходили и сражались с людьми, которые не имели для них значения. Неизменно наблюдая друг за другом, подмечали все оплошности, промахи. Бессмысленные победы следовали одна за другой. Кажется, соперники просто боялись их, и это мешало им сражаться. И набранных баллов – вровень. Нет, так не добиться перевеса!

Последний раунд. Новая жеребьевка. Арвент, всеобщий кумир, первым вытащил свой номер, но не посмотрел, спрятал в ладони, ожидая, пока закончат все остальные. Крайт тоже вытащил табличку, глянул, осмотрелся. Маги вынимали номера, глядели на них, но никто не озвучивал вслух. Тогда Крайт первым сообщил:

– Двенадцать!

И принялся озираться, ожидая реакции. Арвент глянул на свой номер и вдруг расхохотался. Он хохотал так, что не мог вымолвить ни слова. Потом кое-как, через силу, выдавил: