Пасека

Помещик умер прошлой зимой, пьяным возвращаясь в свои владения сани, перевернулись, задавив несчастного. Кучер, крепко ударившись головой, выжил, но сделался слабоумным. По весне из города приехал сын помещика Арефьев незамедлительно принявшийся кутить, растрачивая имущество отца.

Болото

Измотанные поисками Арефьева мужики приняли решение разбиться на две группы, взять собак и не распространяться о цели похода. Слух о вернувшемся сумасшедшем вызовет только ненужные беспокойства. Лесничий настоял, чтобы псов не брали, так как те могут спугнуть пасечника, и отправиться глубокой ночью.

– Он в лесу не первый год, а попался мне на глаза лишь раз. Придем ночью, когда холод загонит его в землянку. Староста согласился и приказал готовиться к вылазке.

Углубляясь в чащу, мстительное настроение сменялось состоянием безотчетной тревоги. Предстояло встретиться всего лишь с хромым, безумным отшельником, но чувство страха преобладало над разумом. Пошли разговоры о том, что нужно было взять собак, натравить при случае не изматывая себя долгим переходом. Но староста пользующийся доверием пресекал все разногласия, наконец, лесничий дал знак что пришли.

Никакой перемены местности будто бы не произошло, темные силуэты могучих деревьев окружали путников. Пара десятков глаз впивались в каждый куст, перед ними силясь разглядеть землянку.

Лесничий направился, вперед веля остальным не двигаться, его движения были плавные и беззвучные. Взобравшись на небольшой холмик, он припал к земле и замер. Махнул рукой и тут же остальные, пригибаясь к земле, двинулись к нему. Приложив палец к губам, лесничий кивнул вперед прошептав.

– Идёт!

Мужики, устроившись за холмиком, привстали, чтобы разглядеть пасечника. Впереди тянулась прогалина, уходящая в широкое болото, на котором тонким слоем лежал туман. Вдруг вдали показалась фигура, медленно приближающаяся к ним. Странное существо подходило все ближе и ближе, что-то противоестественное было в его движении. Оно опиралось на длинный шест, передвигаясь рывками, словно скользило по замерзшему льду. Туман рассеивался, обнажая клочки земли, на которых виднелись бледные огоньки. Будто из-под земли торчали руки, державшие свечки, освещавшие ему путь.

Паника овладела мужиками, лесничий сам не свой схватился за нож. Тем временем пасечник приблизился, воткнул шест глубоко в землю и вышел на берег. Тогда то и вспомнили что он хромой, без шеста тот передвигался гораздо медленнее.

Одетый в серую облезлую шкуру тот представлял собой одновременно страшный и нелепый вид. Тяжелой походкой хромая на левую ногу, пасечник направился прямо к холмику, наверняка там находилась землянка. Из-под старой намокшей шляпы свисали пряди сальных волос. Лица рассмотреть не удавалось из-за низко свисающих волос, под которыми прятались черные глазницы. Пасечник, тяжело дыша, нес за спиной туго набитый мешок.

Все ждали затаив дыхание, вдруг один из нас закричал страшным голосом.

– Стой дьявол!

Пасечник тут же пригнулся, озираясь по-звериному, и с невероятной ловкостью побежал в сторону землянки. Хромота делала бег еще более нелепым, тем не менее, спустя несколько мгновений он скрылся из виду. Землянка как оказалась, была с другой стороны холмика. Мужики с криками поднялись и принялись палить ему вслед. Разгоряченные стрельбой они шумели как дикари, вокруг еще слышались эхо выстрелов, и птичий грай, когда староста велел успокоиться.

– В нору залез, ты смотри! Думает, уйдет собака.

– Выкурим его сейчас же, дьявол его возьми.

Лесничий, дождавшись тишины, посоветовал уговорить пасечника выйти самому.

– Послушает он тебя, жди больше. Рассмеялись мужики.

Лесничий, подойдя к низкому входу, стал кричать, стучать в дверь, но ничего не вышло. Тогда он, вдруг прислушавшись, устремился в сторону. Охотники ринулись за ним. Он обежал холм с другой стороны и накинулся на убегавшего пасечника. Осознав, что попался, пасечник лихо развернулся и ударил его камнем в лицо. Удар был так силен, что мы слышали приглушенный хруст костей. Лесничий упал как подкошенный, на него камнем обрушилась фигура пасечника, вцепившись в горло.

Несколько тяжелых сапогов обрушились на голову этого поистине нечеловеческого существа, но он так и не отпустил горло. Не выдержав несколько ударов прикладами его тело наконец-то обмякло и свалилось.

Кое-как разжав его стальные пальцы, мужики принялись трясти лесничего, но все было кончено. Казалось, он умер еще от удара, не успев свалиться на землю.

– Связать его! Распорядился староста.

Связанного пленника привели в чувство, тот спокойно лежал, взирая на охотников затравленным взглядом.

– Ты яму вырыл? Осведомился староста. На это пасечник, широко осклабившись, кивнул головой.

– Значит, ты и есть тот самый пасечник. Староста уже не спрашивал, а утверждал. Арефьева ты убил? На это пасечник злорадно улыбался и больше не отвечал ничего.

Удивительно сколько времени провело это существо среди болот, живя в холодной землянке. Прошло несколько лет, а оно жило мыслью о мести, скитаясь по лесу. Хромое, немое создание совершенно одичало в глуши, однако не забыло каково это улыбаться, вспоминая о кровной мести.

– В землянку его, быстро. Скомандовал староста. Подхватив пасечника извивающегося как змея, мужики бросили его связанного на пол. Староста вошел вслед за ними спустя минуту послышался выстрел. Галдящие птицы разом оборвали свои голоса, и над лесом повисла звенящая тишина. Через несколько часов от землянки ничего не осталось, только одинокий холм дымился около болот.

Мужики вернулись в Лычиху мрачные, понуро опустив головы. У лесничего не было семьи, и человека тихо похоронили на сельском кладбище. Избрали нового лесничего, который, отработав полгода сбежал. Следующий работник продержался меньше недели. Ходило много слухов, вокруг должности, которую позже пришлось упразднить. В избушке лесничего было неспокойно, по ночам жалобно выли псы. Скотина захирела, а новый хозяин рассказывал, как каждую ночь кто-то скребся в окно.

– Ни один пёс не залает, хвосты поджимают и к дверям. Выхожу, нет никого, только в избу снова скрежет. Видел, раз как кто-то прижался и смотрел на меня. Глаза страшные сверкают во тьме, я не выдержал и выстрелил. Окно вдребезги, на дворе пусто. И так каждую ночь, будто проклятье черт его дери. Нет, я больше так не могу.

Заходить глубоко в лес стало опасно, раз в год, несомненно, пропадал заплутавший охотник или грибник.

Удивительно, но ни одного участника похода, через три года не было в живых. Старосту сменили из-за подозрений в воровстве, он запил и стал нелюдим. Осерчав на жителей, он объявил об отъезде, и, собрав вещи, отправился прочь. Утром по улице брела черная лошадь, везущая доверху набитую утварью повозку, только старосты там не было. Это событие расценили как дурное предзнаменование, староста так и не нашелся, сгинув в ночи. Остальные погибли в следующий год, от поножовщины, пьянства, приступов. Девять человек сгинули как один, унеся с собой тайну смерти Арефьева.

Десять лет спустя в Губернии «Д».

Письмо

Засидевшись за письменным столом, до глубокой ночи лекарь усиленно тер свои усталые глаза. Поэтому, когда в дверь постучали, он еще несколько мгновений, рассеяно, моргал. Поздний визит никогда не сулил ничего приятного, часы только что пробили дважды, меньше всего ему хотелось видеть гостей. Стук повторился снова, уже настойчивей. Отперев дверь, он обнаружил за ней своего кучера Якима, вид у того был слегка растерян, в руках было письмо.