Страница 5 из 41
- Не горюй! На наш век хватит агрессоров, - сказал ему Петр Иванович, с которым он подружился в пулеметном подразделении, куда его направили после учебы.
Мотопехотный полк, где предстояло служить Павлу Семеновичу, расположился на эстонской границе под городом Сланцы на восточном берегу реки Плюсса.
Река Плюсса
- Кто же? - Павел недоуменно посмотрел на кряжистую и приземистую фигуру мужиковатого друга.
- Германия, Павел Семенович! - серьезно ответил Петр, который не раз удивлял Павла начитанностью и острым умом. Он всегда прислушивался к мнению Петра Ивановича,
которого призвали в армию из поселка Пено Калининской области, считал его земляком. Деревня Алексино находилось в двадцати пяти километрах от поселка, где родился Петр.
- В этот раз, пожалуй, Петр не прав, у нас с немцами договор о ненападении. Да не посмеют они, - про себя не согласился Павел, который регулярно читал газету "Правда", но спорить с горячим другом не стал. Себе дороже!
В начале тысяча девятьсот сорок первого года Павла назначили командиром пулеметного подразделения, присвоив звание ефрейтора.
- На глазах растешь! Быть тебе генералом! - порадовался Петр, рассматривая красный просвет на воротнике шинели друга.
- Верно служу - ни о чем не тужу! - засмеялся Павел Семенович.
Служба не особенно обременяла смышленого Павла. Несение караула, учебные стрельбы, чистка оружия, политзанятия занимали почти весь день, оставалось лишь немного личного времени, чтобы написать письмо родным, а потом вечерняя гигиена и отбой. Солдат накормлен, одет, обут, что еще нужно, чтобы дождаться отпуска и во всей красе появиться в родной деревне, пройтись вечером перед девчонками в форме ефрейтора.
Глава 7
Но неожиданно пришел приказ по армии: отменить отпуска, усилить боевую подготовку в частях. Остро запахло войной, и самые прозорливые солдаты ждали беды с Запада.
- В бой за Родину, В бой за Сталина,
Боевая честь нам дорога! Кони сытые,
Бьют копытами.
Встретим мы по-сталински врага! - ежедневно неслось из репродуктора, вселяло воинским частям оптимизм и уверенность в силе своего оружия.
- Гремя огнем, сверкая блеском стали, Пойдут машины в яростный поход,
Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин, И Ворошилов в бой нас поведет!
Сообщение о начавшейся войне не встревожило воинов полка, где служил Павел Семенович. После известия о вероломном нападении немцев на Советский Союз все были уверены, что не пройдет и недели и агрессора доблестные советские части загонят обратно в поганое логово, фашистскую Германию.
- Ты сам подумай, где граница, а где мы! Товарищ Сталин не допустит немцев так далеко! - горячо спорил Павел с Петром. Друг вспыльчиво возражал:
- Забыл Финляндию? Тогда говорили, что стоит нашим войскам лишь показаться, и враг поднимет руки вверх. Больше года воевали, пока одолели финнов. А Германия будет посерьезнее, на ее армию уже половина Европы работает. Нет, думаю, до нас война тоже докатится, нужно готовиться серьезно.
- Ты бы тише кричал, не ровен час услышит замполит, загремим, куда Макар телят не гонял.
- Вот то-то и оно, что сказать нечего, кроме, как тише да без паники. Лучше обменяемся адресами родных. Я погибну - напишешь моим, а, если ты первым ляжешь в землю, то сообщу твоим, мол, погиб Павел Семенович геройски, защищая Родину от врага.
- Так уж и геройски! Ладно, договорились, я вчера написал записку и в патрон вместо пороха затолкал, и пулей снова закрыл, чтобы ни вода, ни огонь не попортили бумагу. Кто найдет, может, сообщит куда надо, что красноармеец Лошаков погиб, а не пропал без вести.
- Золотая у тебя голова, Павел! Пожалуй, я так сделаю тоже. Случись, документы сгорят, а в патроне найдется имя солдата и адрес родителей. Все надежда, что не безвестно похоронят, если случится умереть за Родину и товарища Сталина.
Следующую неделю войска углубляли траншеи вдоль Плюссы и рыли дополнительные блиндажи и щели. Приказ пришел держать оборону вдоль реки, не пропускать врага на восточный берег. Война пока не коснулась этих мест, но немецкие бомбардировщики в сопровождение юрких мессеров пролетали над ними, направляясь к целям, восточнее плюсского рубежа.
- Дальняя авиация летит на Ленинград. Где наши ястребы? Почему позволяют свободно лететь врагу? - шептал Павел в небо, где нерушимым строем проплывали фашистские машины с хищными крестами на фюзеляжах. Но ответа не получал.
Вскоре военный городок подвергся первому нападению авиации. Павел и Петр отдыхали после ночного дозора в казарме. Вдруг здание содрогнулось, и они проснулись. Кругом слышались взрывы, пулеметные очереди, крики. Поспешно натянули одежду и выскочили на улицу. Везде царил кромешный ад. Тут и там земля взметалась черными фонтанами к небу, крыши домов рушились, летели камни, доски. Раздирающий душу рев самолетов заставлял втягивать голову и бежать прочь, неважно куда, лишь бы выскочить из-под огня, уйти от пулеметных струй, спастись.
Павел и Петр инстинктивно держались рядом, бежали, как загнанные зайцы-русаки, зигзагами между вздымающейся землей и свинцовых очередей. В воздухе огромными злобными птицами кружили самолеты. Они камнем падали на землю, выедая надсадным ревом моторов мозг обезумевших мужчин, поливали бегущих пулями и взмывали вверх, оставляя позади себя шлепки бомб.
И вдруг все стихло. Земля больше не дрожала и не взлетала вверх, не слышалось самолетного воя и выстрелов, утихли крики людей. Густой дым и едкая пыль перекрасили голубое небо в черную палитру смерти, плотно прикрыли солнце. Отчего, казалось, наступили сумерки перед концом света.
Павел лежал на всклоченной искалеченной земле и глядел вверх. Правая рука онемела, и он подумал, что нужно бы вытащить ее из-под себя, пока она окончательно не затекла. Он пошевелился и застонал от боли.
- Похоже, зацепило меня, - прошептал он. - Где же Петр?
Но друга рядом не оказалось. Возле лежащих людей суетились санитары и медсестры...
Санитарный поезд, мерно постукивая колесами на стыках, спешил на восток. Война, казалось, осталась где-то позади, и Павлу Семеновичу не хотелось думать, что в первой бомбежке он получил контузию и серьезное ранение осколком. Его клонило ко сну и он пытался заснуть. Но мешала раненная рука. Она была туго забинтована, как кукла, и нестерпимо болела. Павел не находил места, куда ее пристроить, чтобы забыться сном. Он засыпал на мгновение, но снова просыпался от боли.
На всех полках лежали раненые. Между ними сновали медсестры, поправляли подушки, делали уколы и кормили бойцов. Слышались протяжные стоны тяжелораненых и неторопливые разговоры солдат, которые находились в сознании. Остро пахло лекарствами и кровью. Кровь - символ войны. Она будет сопровождать Павла Семеновича долгие годы.
Павел переживал, что убило Петра, и он никогда больше не услышит прерывистую от волнения речь друга, с которым неразлучно провел последний год. Павел Семенович уцелел в первой бойне и ехал в тыл для лечения.
Их выгрузили в городе Березники Молотовской области. Небольшой город на левом берегу Камы раньше относился к пермской губернии и возник благодаря солевому предприятию купца Любимова. Борис Пастернак назвал поселок завода "Любимов: Солье и К" - маленькой промышленной Бельгией.
В годы войны в Березниках работал госпиталь, который принимал раненных воинов Красной армии. В город хлынул поток беженцев, и более тридцати тысяч человек эвакуировались сюда.
Уже через месяц нахождения в госпитале Павел Семенович активно помогал по хозяйству: чинил мебель, красил, обновлял электрическую проводку.