Страница 6 из 15
Выплакавшись, я прямиком направилась к зеркалу. Пришлось констатировать неутешительный результат. Даже если бы возникла жесточайшая нужда, все равно, в ближайшие два-три часа с такой физиономией на улицу лучше не соваться. Эх, сейчас бы масочку на лицо, да что-нибудь этакое – для релаксации.
Я подумала-подумала, да и устроила себе ванну, кинув туда изрядную порцию ароматической соли. И уже нежась в воде, задумалась о ребусе, который преподнёс мне Верницкий. Судя по голосу, он живой и здоровый. Значит, с ним ничего не случилось. И тем не менее, если проанализировать высказывание, ко мне он возвращаться не собирается!
Может он и вправду с другой женщиной, как намекал в ночном разговоре милиционер? Тут я так вскипела от возмущения, что температура окружающей меня воды, наверное, повысилась на три градуса. Вообще-то на него это не похоже, но кто его знает? Уж кому как не мне знать, как у людей крыша едет на сексуальной почве. Во все тяжкие бросаются!
Может я и вправду, додавила его до такой степени, что он пошёл в разгул? Нашёл себе какую-нибудь, втихаря сговорился с ней, и она приехала сюда, чтобы тайно встречаться. А он сначала чуть до сумасшествия меня не довёл своим исчезновением, а теперь заботу решил проявить. Сам с ней в постели лежал небось, обнимая одной рукой, и так важно в телефон мне советовал: «Не волнуйся…, на лыжах покатайся…»
Убила бы обоих! Глаза бы выцарапала! УУУУ!
Стоп! А зачем же он так напился вчера? И что, решил пьяным к ней пойти? А легко! И все же надо признать, что Верницкий – форменный псих. Советует мне, чтобы я шла одна кататься на лыжах! Заботу проявить решил.
Тут я всё-таки опомнилась и в своих измышлениях дала задний ход. Фактом является отсутствие рядом со мной Сергея. Все остальное – домыслы! Главное, надо решить: ждать, пока он сам объявится и даст объяснения, или же попробовать отыскать его.
М-да, отпуск начался лучше некуда. Обидно, что посоветоваться не с кем. И тут я вспомнила о чудесах цивилизации в виде мобильного телефона, а также о том, что Миша Черкасов обладает огромным жизненным опытом. Вдруг он что-нибудь посоветует в создавшейся поистине дурацкой ситуации?
Задумано-сделано и я, выскочив из ванны, сбегала за телефоном и тут же нырнула обратно в воду. Мне показалось, что стало попрохладней, и я добавила горячей воды.
Мобильные системы связи оказались на высоте, и вскоре я услышала знакомые раскаты:
– Валерия Михайловна! Моё почтение! Позвольте угадать, вы решили мне позвонить с какой-нибудь горной вершины?
И мне сразу стало спокойно. Хотя может, наконец, тёплая вода подействовала.
– Увы, Миша! Мне бы хотелось спросить у вас совета.
– Спрашивайте – отвечаем, – с готовностью отозвался он. – Два доллара – слово, плюс пятьдесят процентов за срочность.
– У меня тут возникла необычная ситуация, – начала я издалека объясняться.
Но Миша тут же меня перебил:
– Валерия Михайловна! Да когда же у вас были обычные ситуации? Думаю, что только в детстве, да и то, когда вы тихонько на горшке сидели!
– Тьфу на вас, Миша! – рассмеялась я. – Все дело в том, что вчера вечером я отправила Верницкого в магазин. И он пропал, исчез!
– Ну и слава богу! – загудел Черкасов. – Поздравляю! Вы теперь свободная женщина!
– Я серьёзно, – насупилась я.
– Так и я серьёзно! – стоял на своём Миша. – Потерялся и хрен с ним! Что на нём – свет клином сошёлся? Вон Эдуардыч холостякует давно. А что? К вам он с прошлой весны неровно дышит. Уж я то знаю. Так как, передать ему, что вы согласны?
– Что согласна? – ошарашенно спросила я.
– Как что? Выйти за него замуж. Ну, или, если вы современная женщина, то так и быть, живите в гражданском браке. Мне-то всё равно. Я ж не поп. Хотя с удовольствием погулял бы на вашей свадьбе.
– Миша! Вы пьяны? – разозлилась я. – Я ведь вам русским языком объясняю. У меня пропал муж! А вы хиханьки да хаханьки развели!
– Ой, бросьте! – продолжал ёрничать Черкасов. – Помните анекдот, где врачи извиняются перед безутешным вдовцом: «Ах, извините, мы ошиблись, оказывается, ваша жена жива!» А он отвечает: «Нет уж, умерла, так умерла!» Вот я вам и предлагаю воспользоваться ситуацией. Он вас бросил? И вы на него наплюйте!
Сегодня он явно не желал меня понимать, но я сделала последнюю попытку достучаться до его разума:
– А буквально час тому назад он мне позвонил и сказал, чтобы я никуда не обращалась, вела себя тихо и каталась на лыжах без него. Одна! Представляете?
– Легко, – отозвался Миша.
– Так что мне делать? – взмолилась я.
– Жена да убоится мужа своего, – проявил познания в Домострое Миша. – Вам ясно? Раз он сказал отдыхать – отдыхайте! Хотя я бы на вашем месте свинтил поскорей оттуда. Так как? Что сказать Эдуардычу? Когда возвращаетесь?
– Никогда, – буркнула я и прервала разговор.
А чтобы он не смог перезвонить, вообще отключила телефон.
Дурацкое положение. Более глупо я никогда себя не ощущала. И что делать, тоже не понятно. А может и вправду, слегка развлечься? Я вдруг разозлилась на них всех: на Верницкого, на милиционера, на Мишу, и даже на Константина Эдуардовича. Оказывается, я ему нравлюсь! А он ни намёком, ни полусловом! Черт побери! Ну, нельзя же так.
В расстроенных чувствах я вылезла из ванны и перебралась в комнату. А где-то через час, перекусив остатками захваченной из дому провизии, оделась по-боевому, взяла рюкзак с ботинками, подхватила лыжи и отправилась на гору!
Какой я мудрый человек! Хозяйка рассказывала мне, что некоторые её постояльцы, чтобы не таскать лишнего, прямо в квартире надевают горные ботинки и так и идут до базы. Не знаю, как они, а я и в обычной обуви замучилась, пока дошла. Три раза отдыхать пришлось, поскольку дорога, ведущая на базу, все время шла на подъем! Просто замечательно! Под конец пути мне уже никаких лыж не надо было. Поэтому я утешала себя тем, что хотя бы обратно идти будет легче – под уклон. Но всё же, я добралась до конечной цели. Едва обнаружив табличку «Камера хранения и проката», я свернула к ней.
В небольшом помещении размещалось несколько скамеек, и было открыто окно приёма вещей, где сразу же на звуки моих шагов показались двое мужчин. Я прислонила лыжи к стене и села переобуваться.
– Впервые у нас? – поинтересовался тот, что помоложе.
– Да, – буркнула я в ответ, пытаясь втиснуть ногу в ботинок.
– А вы язычок потяните на себя, удобнее будет, – посоветовал доброхот.
Я послушалась его и дело и вправду пошло быстрее.
– А неплохие у вас лыжи, – опять нарушил молчание мужчина, – давно катаетесь?
– Всю жизнь, – отрезала я, чтобы он отвязался.
– Ну-ну, как скажете, – пожал он плечами и, приняв рюкзак с обувью, выдал номерок, – сегодня все на Южном склоне катаются. Успехов!
Хорошо, что рядом был стенд со схемой, где какие склоны и как к ним идти. Разумеется, Южный склон оказался самым дальним. Зато ближайший и единственный кресельный подъёмник, сразу же понравившийся мне, был закрыт на ремонт. Стоящие передо мной лыжники приобрели в кассе карты для подъёмников. Я подумала-подумала и взяла себе карту на весь день!
Как и ожидалось, к Южному склону нужно было добираться пешком. Это оказалась сущая каторга! На ногах тяжеленные несгибаемые в подъёме ботинки, на плечах лыжи! Но люди вокруг меня легко и непринуждённо совершали переход к месту старта. Ничего, тяжело в ученье – легко в бою, думала я, отдыхая в очередной раз. Потом будет легче.
Сказать откровенно, по мере приближения к подъёмнику, окрестные склоны вызывали у меня все большее уважение и трепет. Одно дело разглядывать горы по телевизору и совсем другое – в непосредственной близи. Вершины гор укутались в туман, что вызвало в моей памяти строчки: «А горы все выше,/ А горы все круче,/ А горы взбирались под самые тучи,/ Что если я не дойду?/ Если в пути пропаду?» Однако подъёмник исправно работал, далеко-далеко наверху люди от него отцеплялись и стремительно летели вниз. На склоне было полным-полно разноцветных фигурок, и я воспарила духом. Не я одна такая, наверняка там полным-полно новичков. На месте разберёмся.