Белокурая бестия

– Ой, не ожидала, каким ветром? – просияли ее глаза.– Я думала, что это мамка пожаловала. Заела ее совесть, вот мол, и прикатила, а это вы, ты…

– Проходи Валентин. Сейчас мы маленькую пирушку закатим,– весело пообещала девушка и приказала.– Давай-ка, журнальный столик поближе к камину, здесь тепло и уютно. Он поднес столик и огляделся. Просторная комната со старой мебелью, стенкой, диваном, креслами и стульями, очевидно, свезенными сюда из квартиры взамен вновь приобретенной. На полу старый, немного обветшавший палас.

– Мы здесь ничего нового и ценного не держим, потому что могут залезть воришки и почистить,– пояснила Чародеева.

– Оттуда у скромной труженицы прилавка такая симпатичная дача?– произнес он, шутя и не требуя ответа.– Есть, конечно, и роскошнее, но и эта не хилых стоит денег.

– Пока ты на Мигах охранял огромное небо,– пропела Надя.– Мама время даром не теряла. Бабушкины и дедушкины сбережения. Они умерли, царство небесное. Продали дом в селе, то да се, вот и получилось уютное гнездышко. Она собрала на стол холодные закуски, аккуратно нарезала и разложила на блюдечках колбасу, сыр, дольками лимон и апельсины. Валентин открыл консервы со шпротами и печенью трески. Потом, почему-то оробев, достал из пакета, купленный на вокзале букетик цикламена Кузнецова и подал Наде.

– Это тебе за все печали и неприятности. Ты не обижайся.

– Спасибо,– она смело поцеловала его в губы и он, едва не задохнулся от ее пылких и страстных губ. Окинул взором скромную сервировку.

– Не рассчитывал на теплый прием,– признался он.– Я бы купил хорошее вино или ликер. Помню, когда я впервые появился в вашей квартире, ты меня встретила настороженно. Ну, думаю, житья не будет, срочно надо идти на взлет, а теперь чувствую, что приземлился удачно и надолго.

– Не огорчайся, Валек, что-нибудь придумаем,– успокоила она.– У мамки и здесь запасы на всякий пожарный случай, а сейчас именно такой.

Надя, как пантера изогнулась гибким станом в фиолетовой блузке и синих джинсах и открыла старинный из красного дерева комод. Достала за горлышко длинными пальцами сначала бутылку водки «Столичной», а потом вина «Мускат». Вытерла пыль салфеткой и водрузила на стол.

– Открывай! – велела с озорством в сияющих глазах.

– Не много ли? Захмелеем и наделаем глупостей?– в унисон ее веселости спросил Тернистых.

– Если будет мало, то в запасе есть коньяк,– улыбнулась она.– Ты сильный, закаленный в боях мужчина, поэтому тебе водка, а я слабая неразумная девушка, согласна и на вино. За приятную встречу и согласие следует выпить до дна. Спасибо за то, что приехал. Я от тоски, одиночества и зубрежки чуть не зачахла.

– Люба велела тебя навестить. Понимаешь, материнское сердце – не камень,– сказал он, наполнив бокалы вином и водкой.

– Сам не догадался бы навестить грустную девушку? – она капризно поджала, даже без губной помады, сочные и алые губки.

– Ну, знаешь, не все сразу. Со своим уставом, как говорится, не суйся в чужой монастырь,– заметил Валентин.

– Насчет монастыря, верно, сказано,– похвалила Надежда. – Матери с молодых лет не повезло на мужчин. Отец сбежал еще до того, как я родилась, а у других ухажеров одно на уме: сделал дело – гуляй смело. И где она тебя такого видного и солидного присмотрела? Ах, да в магазине на старости лет счастье привалило.

– Твоя мать молодая и очень симпатичная женщина, заботливая и аккуратная хозяйка,– поправил он.

– Для любви этого мало,– возразила девушка.– Бывает, что неряшливых любят сильнее, чем чистюль. Такой вот парадокс. Любовь – это как вспышка, озарение и ей все возрасты покорны. Пушкин тонко понимал женщин и знал толк в любви. До встречи с Натальей Гончаровой у него было много прелестниц.

– Ты для своих лет слишком рассудительна.

– Не забывай, что я учусь на факультете психологии, изучаю суть человека, мотивы его поведения и поступков.

– С тобой надо ухо востро держать. До защиты диплома еще три года, а уже вооружена глубокими знаниями и очень опасна,– с иронией произнес он и поднял бокал. – За успешную сдачу экзаменов и зачетов.

– А-а, пустяки, обойдется, я и так уверена, что сдам,– прервала она.– Лучше давай выпьем за взаимопонимание и верность. А следующий тост за тобой.

– Прекрасное предложение,– поддержал он охотно.– Когда нет взаимопонимания, происходят драмы и трагедии.

– Шекспировские трагедии, – уточнила Чародеева. Каждый выпил свой бокал до дна. Она потянулась к дольке лимона, он почему-то последовал ее примеру. Закусили шпротами и запили «фантой».

– Как любит выражаться мама, после первой и второй промежуток небольшой, – пропела девушка.– Ты разливай по бокалам, а я включу магнитофон, а то сидим, как на поминках, осталось только свечи зажечь. Недавно певица Валерия выдала новый шлягер. Послушаем, очень под настроение.

Она вставила кассету в гнездо магнитофона “Sony” и нажала на кнопку. Зазвучала музыка, и знакомый голос певицы пронзительно ворвался в сознание: “Не обижай меня, не обижай меня… разошлись, как море корабли”…

«Действительно под настроение,– подумал Валентин, не узнавая в Наде, ранее ершистую девушку со строптивым характером и недоверчивым взглядом. Постепенно она привыкла к нему, оттаяла, потеплела. “Может ее, сдерживали строгие наставления матери и вот теперь предстала в своей раскованности и загадочно магической женственности».

Еще в присутствии Любы он обнаружил, что ему доставляет удовольствие наблюдать за Надей, ее плавными движениями, видеть ее лицо, васильковые, как ласковое небо, глаза, стекающие на плечи мягкие, словно лен, волосы. Она почувствовала на себе его нежный взгляд и кокетливо предложила:

– Выпьем на брудершафт.

– На брудершафт? Значит, мы должны поцеловаться? Или какой другой ритуал?

– Почему бы и не поцеловаться со своей дочерью. Что здесь такого? Или я тебе не нравлюсь?

– Нравишься, но как дочь моей жены, всему есть предел,– напомнил он.

– Никаких пределов, отвыкай от своих армейских уставов. Пока ты на своем истребители витал в облаках, жизнь на земле, отношения радикально изменились, – она переплела свою изящную руку с его сильной рукой.– Поцелуи даже очень полезны, врачи рекомендуют.

Они выпили, Чародеева смело впилась мягкими, теплыми и ароматными от вина губами в его уста. Он ощутил необыкновенную прелесть и свежесть ее поцелуя. Девушка прижалась к нему своей упругой грудью. Они стояли несколько минут, не разнимая губ и рук.

– Наденька, Надюша, опомнись, мы сходим с ума, надо остановиться,– прошептал он, не в силах разомкнуть руки на ее гибкой, словно у пантеры, талии.

– Не робей, от поцелуев дети не рождаются, – нежно прошептала она, слегка прикусив острыми зубами мочку его ухо. А Валерия все пела: “Не обижай меня, не обижай меня…»

–Погоди, я сейчас мигом, а ты подбрось дровишек в камин,– велела Надя и вышла в смежную комнату. В камине на сизой горке пепла лилово-красными углями горели поленья. Валентин пошевелил стальной кочергой, вспыхнули языки пламени. Он бросил сухие березовые с янтарной смолой поленья, пламя облизало их с боков. «Очищающий душу огонь,– подумал он.– Как хорошо в зимний вечер сидеть у камина и ощущать волны тепла».

Появилась Надя в лилового цвета блузке и короткой черной юбке, плотно облегающей бедра, стройные ноги без колготок. Стройные длинные ноги и красивые колени. Она несколько раз обернулась перед Тернистых, вытянувшись в струну и выпрашивая заслуженный комплимент.

– Чертовски красива и соблазнительна! – произнес он с восторгом.

– Будем считать это твоим первым тостом,– рассмеялась она и, повинуясь ее воле, Валентин наполнил бокалы, в глубине сознания понимая, что надо остановиться. Выпили. Пережевывая бутерброд и закусывая лимоном, Надя спросила:

– Ты теперь мой папочка, так?

– Так, но можешь называть меня Валентином, я без претензий на роль папы.

– А дочери обычно любят сидеть у своих отцов на коленях,– она приблизилась нему, горячо дыша и блестя ровными зубами.– Мне в детстве не довелось посидеть у отца на коленях, я хочу восполнить эту потерю.