Страница 13 из 29
Господин Гаве, например, когда-то с отменным вкусом собравший множество первоклассных вещей Милле, Делакруа, Коро, Руссо, Диаза, Дюпре и других, уступил мне скрепя сердце ряд неподражаемых произведений этих художников. Неудачные спекуляции земельными участками и постройками, затеянные Гаве перед войной, почти начисто разорили его, и он избежал банкротства лишь благодаря тому, что поочередно сбыл мне все свои полотна. Для начала я купил у него за 30 000 франков «Вечернюю молитву» Милле, «Возвращение пастуха со стадом» за 32 000, «Возвращение пахаря» за 20 000, два восхитительных полотна Руссо по 30 000 каждое, а затем, по мере того как у Гаве возникала нужда в деньгах, большое число других прекрасных произведений Милле, Коро, Дюпре, Руссо, Бари и Диаза. В течение двух лет я только и делал, что увозил от него все эти картины, которые он продавал мне сравнительно дорого, хотя сам купил их очень дешево. Из современных вещей Гаве оставил себе только несравненную серию пастелей Милле, но в 1875 году он и ее поручил мне продать с аукциона от его имени.
Семнадцатого марта 1873 года после нескончаемых переговоров с Сенсье я договорился с ним о покупке его коллекции, которую он собирал в течение многих лет. Она состояла из 167 картин и рисунков, которые он в большинстве случаев в буквальном смысле слова за гроши приобрел непосредственно у художника. Ввиду относительно высокой цены, запрошенной Сенсье, я пытался уговорить одного из моих коллег – либо Брама, либо Франсиса Пти – войти со мной в половинную долю, но они не согласились, так как были менее пылки, чем я. Кроме того, после моего возвращения в Париж Брам вообще отказался от совместных покупок, которые мы делали с ним до войны.
Как уже сказано, собрание Сенсье включало 167 картин и рисунков, в том числе 34 полотна и 19 пастелей Милле, оцененных в совокупности в 116 450 франков, 23 полотна и 9 акварелей и рисунков Руссо на сумму 89 850 франков, 22 полотна Диаза на сумму 28 200 франков, 2 вещи Делакруа – 6500 франков, 8 картин Коро – 19 500 франков и 50 работ различных других авторов – 13 440 франков, а всего на сумму 267 440 франков.
В числе вещей Милле были знаменитый «Сеятель», попавший позднее в галерею господина Вандербильта, «Вязальщики снопов», находящиеся сейчас в галерее Томи-Тьери в Лувре, уменьшенное авторское повторение «Собирательниц колосьев», которое 12 лет тому назад я продал с аукциона за 100 000 франков; «Возвращение с полей», попавшее в собрание Джона Т. Мартина в Нью-Йорке, и 19 других восхитительных полотен того же уровня, проданных впоследствии за бешеные деньги.
Серия Руссо включала прославленный «Дуб на скале».
Среди произведений Коро фигурировали «Вакханка с пантерой» и «Раненая Эвридика», шедевры, которым теперь просто нет цены и которые мы тогда продали по дешевке, а затем вторично купили уже за довольно большие деньги.
Сегодня такая коллекция стоила бы баснословную сумму, но самому Сенсье, жившему на скромный оклад чиновника министерства внутренних дел, где он к концу жизни дослужился до помощника заведующего канцелярией, она обошлась очень недорого. Это подтверждает хотя бы такой факт, что, увидев у меня уменьшенное повторение своих «Собирательниц колосьев», бедный Милле признался, что Сенсье дал ему за эту картину 40 франков. Остальные вещи Сенсье приобрел по таким же ценам.
Я часто навещал Коро, и он постепенно продал мне большое число пейзажей всех размеров, среди прочего – «Пожар Содома», выставленный в Салоне 1857 года, и «Туалет», выставленный там в 1859 году. За два этих несравненных шедевра я заплатил ему 15 000 и 10 000 франков соответственно. Первый я продал Абрахаму Камондо за 20 000 франков, а после смерти последнего выкупил эту картину за 100 000 франков у его сына Исаака и позднее перепродал ее за 125 000 франков господину Г. О. Хэвемайеру. «Туалет» у меня купил господин Данкен. Сейчас эта картина принадлежит госпоже Дефоссе, которая выкупила ее за 175 000 франков на распродаже после смерти своего мужа и в прошлом году отказалась продать ее за 800 000 франков. Столько же стоит теперь и «Пожар Содома».
Милле, признательный мне за все, что я делал для него в течение многих лет, работал теперь только для меня, и я получил от него ряд выдающихся произведений, в том числе большой вариант «Возвращения пастуха со стадом», проданного при распродаже коллекции Блана; вариант этот был еще красивее оригинала, и я продал его господину Гарриману, тому самому американцу, который приобрел у меня «Эдипа» Гюстава Моро. Получил я от Милле и «Женщину с лампой», которую уступил Лорану Ришару и которая несколько лет тому назад была продана в Америке за 400 000 франков. Тогда я заплатил за нее Милле 16 000 франков, больше, чем он получал за какую-нибудь из своих картин. «Пастух» обошелся мне в 1200 франков. Прислал он мне также картину, изображавшую женщину, которая поит корову, и проданную мною тому же Лорану Ришару, «Пастушку индюков», попавшую впоследствии в руки господина Даны, издателя нью-йоркской газеты «Sun», большую «Пастушку с пряжей», проданную нами госпоже Уоррен из Бостона и подаренную последней Бостонскому музею (это один из наиболее значительных шедевров Милле, который продал мне его за 12 000 франков). «Пастушку в лунном свете», находящуюся теперь в коллекции Томи-Тьери, он продал мне за 10 000 франков (этот вариант весьма примечателен, хотя и менее красив, чем оригинал, принадлежавший сперва господину Блану, затем господину де Кергофу, мне и господину Карлену; на распродаже собрания господина Карлена в том же 1872 году я вновь купил вышеназванный вариант за 20 000 франков). Следует упомянуть также «Пастушку гусей», «Сбивальщицу масла», «Женщину с ведрами», пейзажи и т. д.
Жюль Дюпре, мой большой друг, также уступил мне ряд картин, в том числе немало замечательных. С тех пор как я сильно помог ему выбиться из нужды, до которой его довела скверная привычка месяцами возиться с одной и той же картиной, без конца соскабливая и переделывая ее, он воспрял духом и создал прекрасные вещи, цены на которые уже начали резко повышаться.
Очень много работ я купил у Курбе, с которым давно поддерживал отношения. Во время осады, боясь, как бы его мастерская не попала под обстрел, художник перевез ко мне все свои важнейшие и еще не проданные полотна – «Мастерскую», «Похороны в Орнани», большие «Битвы оленей» и т. д.
Добиньи, спрос на которого сильно возрос, уже начал работать чуточку торопливо, но все еще писал очаровательные пейзажи. Его «берега Уазы» нравились любителям больше, чем любые другие мотивы, и позднее были проданы за огромные деньги. Добиньи уступил мне довольно большое число этих пейзажей, причем по очень скромной цене от 800 до 1000–1500 франков.
Диаз, живший во время войны в Брюсселе и завязавший там знакомства со многими иностранными любителями и торговцами, поднял цены на свои картины, но я первый благословил его на это и приобрел у него, помимо множества маленьких пейзажей, несколько больших лесных видов на 5000 франков, сумму, казавшуюся в то время фантастической. В последние годы кое-какие из тогдашних моих приобретений продавались за 100 000 и даже 150 000 франков.
Ван Марке, сосед Диаза по мастерской, а потом, после смерти Тройона, и ученик, которому очень помог завоевать себе имя контракт, заключенный со мной, также уступил мне ряд картин. Но с тех пор как он обязался работать исключительно на меня, у него отбою не было от покупателей, и он мог бы продавать им свои вещи с большей для себя выгодой, чем мне. Поэтому мы с ним условились, что он сам будет вести переговоры с покупателями, а разницу между их ценой и той, какую назначил я, мы будем делить. Ван Марке сильно на этом выиграл, так как значительно повысил цены, хотя с точки зрения сегодняшнего дня они все равно кажутся смехотворными. Впрочем, срок действия нашего контракта истек уже в 1873 году.
Зием, с которым у меня всегда были наилучшие отношения, также продал мне много видов Венеции, Константинополя и Марселя – он писал их с удивительной легкостью; этим своим даром он впоследствии стал злоупотреблять, что весьма повредило его репутации.