Страница 27 из 65
- И все же... Скоро зима. Тебе нужно будет подготовиться. Надо обязательно научиться водить машину, заготовить продукты, бензин. И вообще, я что думаю, надо найти какую-нибудь заброшенную деревню или дом... Короче, давая я тебе подскажу, что смогу... - Он вдруг замолчал, покачал головой и с досадой продолжил, - Черт! Столько всего надо сделать, а я даже не знаю, как ты одна справишься...
В голове стали прокручиваться самые печальные мысли о том, как эта девочка замерзнет или ее заберет Демон. Что у нее нет дара, а он скорее всего загнется. Айзеку было страшно за свой возможный исход, но за нее было страшнее. А больше всего обидно, что он вряд ли сможет уберечь ее и успеть чему-то научить. Хотя бы управлять автомобилем.
- Вместе подготовимся... Слушай, хватит уже наговаривать! Я сказала, все будет хорошо! - сказала та с уверенностью, но в голосе Айз уже почувствовал небольшое дрожание.
Глаза Мари, несмотря на кажущуюся твердость стали поблескивать появившейся влагой. Он понял, что он еще со своим нытьем сам усугубляет ситуацию. Ей и так было не сладко, а он подливал масло в огонь. Может даже не вполне обоснованно и не вовремя он все это сказал. Айз почувствовал в этом свою вину.
- ... Я ведь не смогу одна, Айзек. Пообещай, что не оставишь меня, - сказала Мари и заплакала.
- Ладно, давай не будем. Правда, что-то я раньше времени запаниковал, - виновато ответил он, глянул на девушку и выдавил улыбку на своем лице. Все будет нормально, Мари... Включай третью...
2
На этот раз они въезжали в город другой дорогой. В общем, их приветствовали все те же унылые улицы и дома, печально смотревшие глазами своих разбитых окон на одиноких путников. Те же обломки рухнувшей цивилизации в виде каменных джунглей отражались в лужах ночного дождя. Айзек бывал в этих местах, но всего несколько раз. Дважды ходил на ледовый каток и так, приезжал по делам. У его бывшей жены в этом районе жили родственники и, порой, приходилось приезжать именно к ним.
- Сто лет здесь не был, - сказал он, глядя на то, как за домами заблестела гладь местного озера. - ...Я слышал, его почистили и облагородили.
Мари ему ничего не ответила. Она грустно смотрела в окно на то, как колышутся деревья на ветру и на пугающую пустоту Урбана. Возвращение в город приносило ей боль и воспоминания о том, чего уже не вернуть. Она держалась. Ей казалось, что Айзек намного легче воспринимает действительность и даже завидовала в этом ему. Он был из тех, на кого давили каменные стены, кому всегда не хватало простора. А она любила город. Любила его суету, магазины, лабиринты улиц и прочие черты многоуровневой и многоэтажной жизни. Но, конечно, это было не совсем так. О своих близких они грустили одинаково.
- Здесь был ночной клуб и кинотеатр, - вдруг начала разговор спутница Айза, пытаясь как-то отвлечься от наступающей меланхолии. - Я пару раз была в них.
Когда машина подъехала к площади, окруженной по периметру магазинами, тем самым ночным клубом и кинотеатром, Айзек остановил машину.
- Ну, что будем делать, Мари? куда поедем?
- Как что? Аптеку искать... Правда, я не знаю, где она здесь находится. Пойдем посмотрим.
Они вышли из автомобиля и принялись рассматривать близлежащие строения на предмет символа змеи, обвивающей чашу. Символа, присущего медицине с древних времен и вносящего споры между учеными о своем происхождении. Некоторые утверждали, что змея олицетворяла мудрость, знание и здоровье. Другие ссылались на пользу змеиного яда, наполнявшего чашу. Третьи указывали на мифы Древней Греции, в которых Асклепий воскресил умершего с помощью травы, принесенной рептилией во рту. Посох Асклепия - символ, где змей обвивает трость этого врача, был одним из доказательств этому. А вот студенты медицинских заведений придумали свою версию происхождения этого знака: "Медик не прост, он хитер как змей, да и выпить не дурак".
Но так или иначе, ни этого знака, ни банального креста Мари с Айзеком не увидели и побрели к одной из сторон площади в надежде лучше осмотреться среди магазинчиков, стоящих бок о бок друг к другу. Айзек шел медленно, слегка пошатываясь. Голова кружилась и ужасно болела. Но он старался не подавать виду и не расстраивать спутницу.
Между тем осень брала свое. Температура падала, и ветер принес с собой прохладную массу воздуха, обдувавшего двух одиноко идущих человека.
- Подожди секунду, Мари, - не выдержав, сказал Айзек и присел на лавочку. - Мне не хорошо.
Та подбежала к нему и помогла сесть. Он согнулся в три погибели, подобрал руку под живот, при этом глубоко дыша и наклоняясь то в зад, то вперед.
- Что с тобой?! - испуганно воскликнула девушка, села рядом и взяла его за плечи. - ... Айз, держись пожалуйста, прошу тебя.
Он попытался ей ответить, но что-то пробормотав, сполз на асфальт и стал на четвереньки, упершись локтями и лбом в землю. Его стошнило. Мари совсем в панике и с перепуганными глазами начала мотать головой по сторонам в поисках аптеки.
- Сейчас, Айз!.. Да где же ты есть, твою мать!!!
Она помогла ему лечь на лавку. Друга по-прежнему тошнило, он совсем побледнел и силы на глазах покидали его.
- Я не могу идти... Оставь меня, Мари, - прошептал он, свесил голову вниз и снова задергался в спазмах, освобождая очередной позыв.
Через две минуты он уже лежал в позе зародыша, бледный, как лист бумаги, с покрасневшими глазами и мокрым телом. Его конечности начали вздрагивать от подступившей лихорадки. Мари стала на колени рядом с ним и, обхватив его голову руками, заплакала.
- Перестань... Брось меня и уходи, - тихо шептал он.
От этих слов она заревела еще сильнее и стала проклинать все вокруг. Она кричала на всю площадь, что ненавидит их - тех, кто прятался в тени. Желала сгореть этой аптеке, которую не могла найти. Потом все это сменилось на друга и мольбы не оставлять ее одну. И он бы не оставил. Но сейчас от него мало что зависело. Два маленьких человека, один из которых угасал, одиноко заполняли крошечное пространство городской площади под звуки надвигающейся грозы.
- Мари, успокойся... - со слезами на глазах еле слышно прошептал он. - Ничего уже не исправить. Спасайся.
- Ты бы меня бросил?! - резко ответила та, перестала реветь и посмотрела ему прямо в глаза с выражением некоторой обиды и даже злобы.
Он промолчал.
- ... Вот и я не брошу! Лежи здесь, я скоро вернусь.
Собственно, последняя фраза была лишней. Айзек и так бы не смог никуда уйти, даже если бы и захотел. Девушка накрыла его курткой и бросилась в сторону зданий с разноцветными вывесками.
- Не надо. Там их полно... - прохрипел Айз вдогонку.
Но она его не слушала и изо всех сил бежала в поисках лекарств.
Клерк знал, что говорил. Здание ночного клуба и кинотеатра было напичкано одержимыми. Даже в будние дни там всегда собиралось много народа и молодежи. Каждых хотел удовлетворить свои потребности в очередной порции адреналина и веселья. Некоторые искали там драйв, некоторые - любовь, а кто-то куда более приземленные цели... И каждый в тот вечер нашел что искал - все одном флаконе... И вся эта масса знала, что на улице есть очередная жертва. Они услышали шум машины и голоса, и Демон догадывался, кто это был.
Тем временем Мари забежала с другой стороны магазинчиков и принялась там искать нужную вывеску. "Столько магазинов... - подумала она, - Ты по-любому должна быть где-то рядом". Она шла вдоль стен, хрустя стеклами и перешагивая элементы одежды тех, кто не успел спрятаться в пятницу утром. Заветная вывеска мелькнула впереди. По крайней мере ей так показалось, и она подбежала ближе. Все было так - аптека располагалась в одном ряду с остекленными витринами, из-за которых пахло тухлой рыбой и овощами. Некоторые из них были разбиты в дребезги. В других стояли манекены, рекламирующие дорогую одежду, пошитую умелыми руками азиатских умельцев. "Наконец-то я тебя нашла!" - с нескрываемой радостью и облегчением прошептала девушка. Она остановилась перед стеклянной дверью, служившей когда-то входом в царство здоровья и молодости и стала рассматривать сорванную табличку с часами работы. "ЕЖЕДНЕВНО с 8.00 до 20.00". "Значит, тебя уже закрыли" - подумала Мари, но толком не смогла вспомнить, во сколько времени все началось в четверг. Однако на это обстоятельство указывали жалюзи, скрывавшие внутренний мир этого помещения. Они были закрыты.