Страница 4 из 93
Анна прыснула и закрыла лицо руками, сдерживаться получалось все сложней. Слезы непроизвольно потекли по щекам.
– Что? – удивилась, Кори. – Не любишь пончики?
– Люблю, даже очень… – натужный смех перешел в рыдания.
Карина присела рядом и прижала Анну к себе. Он подруги пахло сладким парфюмом и слабым ароматом табака.
– Да все будет хорошо. Что бы ни было – время лечит.
Они еще долго сидели на кухне и общались на отдаленные темы. Карина рассказывала о своем путешествии на море, где встретила любимого. Этот месяц они провели вместе, и Анна искренне порадовалась за подругу. Сожалела, что ей встречно нечем поделиться. Говорить о случайной связи с Денисом она не собиралась. Незачем бередить прошлое. Да и о Диме рассказывать нет смысла. Пусть все останется в Прибрежном. Там, где и началось. Да что ж так сложно выдернуть из сердца все эти воспоминания?
Когда стало совсем темно Кори засобиралась домой. Анна уговаривала ее остаться, но подруга наотрез отказалась, мол, у нее еще планы есть. Анна колебалась, но потом, все же, вышла проводить гостью до остановки. Не будет же она всю жизнь сидеть в квартире и бояться любого шороха?
Возвращаясь домой, пожалела о своей смелости, которая сейчас казалась необоснованным риском.
Страх шел по пятам: скрипел ветками над головой, шуршал травой под ногами, взвизгивал цепями на детской площадке. Савина шла быстро и не оборачивалась. Старалась не привлекать к себе внимание и, где возможно, пряталась в тени домов.
Пройдя мимо арки, Анна почти влетела в шумную компанию у соседнего подъезда. Ребята притихли, но пропустили ее. Кто-то даже тронул за плечо и пожелал удачи. В последний раз Савина бросила взгляд в их сторону, когда они нестройным хором завели знакомую песню под гитару.
Подъезд утопал в черном провале между высокими фонарями. Анна шагнула к двери, но попятилась, когда перед ней выросла широкоплечая черная тень. По телу прошел разряд тока, ноги будто вросли в асфальт. Вот и все!
Мужчина не шевелился. Из-за темноты рассмотреть его лицо не получалось. Свет фонаря очерчивал кудрявые темные волосы и крепкое телосложение.
Анна отступила назад и, чуть не свалившись из-за бордюра, непроизвольно взмахнула руками. Незнакомец наступал.
– Пятишься, воровка? – рыкнул он густым басом.
– Что? – Савина оглянулась.
– Беги, что стоишь? – съязвил мужчина, наступая.
К стоянкам и гаражам или в сторону компании? Выбрала второе. Рванула. Молодые люди встрепенулись, зашумели, стали свистеть ей вслед. Минуя братию, Анна обернулась в страхе: никто не погнался за ней, и темноволосый будто растворился в воздухе. Остановилась. Куда бежать? Через темную арку к остановкам, где сейчас людей и того меньше? Догонит. Вон какие ноги длинные у него были.
Пока Савина стояла в нерешительности, ребята спрыгнули с лавочки и направились к ней.
– Куда бежим? Не к нам ли? – в темноте глаза одного из парней блеснули. Он тут же потянул ее за талию. Анна взвизгнула и оттолкнула его. И врезалась в другого. Тот зашел со спины и цепко схватил за плечи.
– Отпустите, – пропищала Анна. Она не хотела кричать. Там у подъезда ее ждал другой враг. И кто страшней? – Что вам нужно?
– Да так, ничего особенного, – тот, что стоял за спиной, говорил противным трескучим голосом. Он дернул волосы назад, заставляя Анну запрокинуть голову, и, потянув носом возле уха, лизнул шею. Стало мерзко, неприятно и страшно. Ноги подкосились.
– Ребят, отстаньте. Я же ваша соседка. Отпустите, – прошептала умоляюще Анна, все еще поглядывая в сторону подъезда. Бежать от одной беды в лапы другой?
– Соседка-конфетка… – покривлялся один из парней. Остальные подхватили шутку гаркающим хохотом.
Те, что сидели на лавочке, заинтересовались и подошли ближе. В темноте трудно было различить их лица и возраст, но по голосам они казались моложе Анны. Гитарист забренчал испанский напев.
– Станцуй нам, детка, – они стали в круг и вытолкнули ее в центр. Руки сводило от напряжения и боли, горло першило. Горячая лава подбиралась стремительно и растекалась внутри, сшибая все на своем пути, даже силу воли. Старые ощущения всколыхнулись, мышцы сковало и дыхание стало густым и рваным. Анна чувствовала, как накатывает знакомая волна приступа.
– Давай! Тряхни костями! Покажи, что ты умеешь! – подначивали другие, передергивая ее из одной стороны в другую. От этой карусели закружилась голова, горло сдавило так, что Анна согнулась пополам и раскашлялась.
– Да она какая-то чихотная! Валим, чуваки!
Склонившись над землей, Савина сплюнула подступившую к горлу жидкость. Она не видела ничего из-за слез, но уверенна была, что это кровь. На языке появился яркий соленый вкус. Руки не поднимались и тело тянуло вниз. Сейчас она упадет и найдут под утро уже окоченевшей. Осень в Центральном холодная и морозная.
Савина почувствовала, как кольнуло бедро, затем ее перевернули и подняли. Она, словно вспорхнула. В нос ударил запах: терпкий, мужской. Быстрые глухие шаги разносились по пустому двору. Анну все время потряхивало, но приятное тепло человека передавалось ей и, казалось, приступ отступал. Внутри подъезда в глаза ударил слабый свет ламп.
– Где ключи? – зашуршал голос.
Ее поставили на ноги и, придерживая за плечи, пошарили в карманах. В голове был такой гул, что Анна слабо понимала, что происходит. Мир размывало от головокружения и не было сил сопротивляться новым объятиям.
Ее аккуратно уложили на кровать. Анна с трудом приоткрыла глаза и увидела перед собой все тот же силуэт с кудрями. На секунду стало страшно, но сон втянул в глухой коридор так резко, что она едва разобрала последнее, что гаркнул над ухом гость: