Страница 7 из 14
Итак, я спустилась на второй этаж и зашла в приемную. Юлька, секретарь Светланы Аркадьевны, приветливо поздоровалась со мной и пригласила в кабинет. Спирохета, как выяснилось, решила послать меня во внеочередную командировку в наш екатеринбургский филиал и вызвала, чтобы поставить в известность. Тут из коридора послышались громкие крики. Судя по голосам, произошло что-то серьезное. Мы с Жеребцовой выскочили на шум и увидели сборище студентов. Как выяснилось, это одной из первокурсниц внезапно стало плохо, и она упала, ударившись головой об пол. Какое-то время мы организовывали помощь, затем вернулись в ректорский кабинет.
Оттуда как раз вышел Жора Кеосаян, фаворит Жеребцовой. Что фаворит – это было совершенно ясно. Мы же психологи! Да, да! На дворе двадцать первый век, а у нас, в отдельно взятом институте, все еще феодализм и фаворитизм.
Он, как заводной, постоянно бегал по институту, с озабоченным видом. Уж какие он дела при этом решал, мне было неведомо, да и знать не хотелось. А поскольку считал он себя совершенно неотразимым, то одновременно с беготней старался оказывать знаки внимания всем дамам, находившимся в поле его зрения.
Я никак не могла понять, как необразованный парень двадцати пяти лет от роду, типичный представитель торгового племени и горожанин в первом поколении устроился личным водителем ректора петербургского института. Но, исходя из принципов фаворитизма, не удивилась бы, узнав, о назначении Кеосаяна в ближайшем будущем преподавателем. Кроме того, меня слегка передергивало от его невероятной волосатости. Казалось, что ему не надо бриться только вокруг глаз. Тем не менее, многим моим знакомым он нравился.
Завидя нас, он радостно осклабился.
– А я к вам забегал, да? Светлана Аркадьевна, мне деньги, понимаешь, нужны. А в бухгалтерии не дают.
– Хорошо, Жора, я позвоню сейчас, – ласково сказала Жеребцова и пошла в кабинет. Я двинулась было следом, но этот юный самец удержал меня за руку и игриво ущипнул. Хамить, или устраивать скандал лишний раз не хотелось, и я попыталась отшутиться:
– Вам, Жорик, известно что вчера Государственная Дума приняла долгожданный закон о сексуальном домогательстве на работе? За то, что вы меня ущипнули – легко можете получить два года! Так как: мне в суд подать, или вы отпустите мою руку?
Он недоуменно поморгал своими длиннющими ресницами, пытаясь переварить информацию, а затем, обиженно хмыкнув, отстал от меня и переключился на Юлю. Я же гордо подняв голову, прошествовала к Жеребцовой.
Закончив обсуждение занятий, предстоявших в Екатеринбурге, я покинула ректорат, не забыв сумку, и пошла вести семинар у своей группы. СТОП! Сумка лежала на столе в кабинете у Светы Спирохеты. Юля могла зайти? Могла. Да она в обморок упадет при одной мысли о краже. Но ведь она оставалась одна в своем предбаннике? Оставалась. Ладно, пусть мое подозрение падет и на нее.
Я с удовольствием сделала глоток вина, закусила сырным ломтиком и пустилась в дальнейшие размышления.
А как долго находился реактивный Кеосаян в кабинете Жеребцовой? Он знал о том, что я сегодня покупаю машину? Наверняка знал. И завидя мою любимую сумку, невероятно красного цвета, единственную на весь институт, вполне мог в ней пошариться. Уж этот точно мог. Недаром он у меня всегда вызывал интуитивное подозрение.
А сама Спирохеточка? Ведь тоже была наедине с моей сумкой! А может, вообще это все было подстроено ею? То, что Жора меня задержал? Нет, это уже патологический бред. Тем не менее, внесем в кондуит и собственную начальницу.
Да, список растет. Кошмар какой-то. А ведь я еще в конце рабочего дня умудрилась в бухгалтерии сумку забыть. Я туда зашла передать бумаги, да заболталась с Тамарой Семеновной о предстоящем дачном сезоне, о посадках и удобрениях. Так и забыла о сумке, лишь на улице вспомнила и опрометью кинулась обратно. А уже на лестнице чуть не столкнулась с Бобром.
Это прозвище институтского завхоза Игоря Леонидовича Боброва. Он удивительным образом походил на зверька давшего ему фамилию. Коренастый, толстый, с большой плешивой головой, постоянно задранной кверху, он ходил по институту, переваливаясь с ноги на ногу – ну точь в точь бобер, только сзади не хватало большого плоского хвоста.
– Вот, Лерочка, вы сумку забыли. А я иду себе спокойно, как вдруг Тамара выскакивает и просит меня догнать вас. Да куда мне, пожилому человеку за вами угнаться. Думал, может, на вахте оставлю.
Тогда я его поблагодарила и спокойно покинула институт. А вот сегодня у меня появились вопросы. Почему Тамара Семеновна не оставила мою сумку у себя? Почему она не послала с ней какого-нибудь студента, а выбрала именно Боброва. Глупость какая-то. Неужели на этаже не было ни одного хоть самого завалящего студентика? Да и сам Игорь Леонидович с каких это пор в рассыльные заделался? Так уж услужить мне хотел?
Очень бы хотелось задать эти вопросы прямо в лоб. Но, увы, сие невозможно. Я не милиционер и сослаться на интересы следствия, как это делают в фильмах, не могу. А, кроме того, расследование следует производить в тайне. О, как!
Итак, подводим итоги, круг подозреваемых оформился. Я подумала, подумала и расположила их по степени подозрительности. Список стал выглядеть следующим образом:
1. Жора Кеосаян – водитель ректора
2. Светлана Аркадьевна Жеребцова – ректор института
3. Игорь Леонидович Бобров – завхоз института
4. Юлька Лютикова – секретарь ректора
5. Тамара Семёновна – бухгалтер
6. Алена Скороходова – коллега и подруга
Вот так. Шесть человек, много это или мало? Посмотрим.
Я подлила еще немного вина в бокал и откинулась в кресле. Черкасов предложил протестировать их всех. А что? Интереснейшая мысль. Конечно, нужно подойти ко всем индивидуально. Будем считать, что это творческое задание для меня. Только на кону стоит не просто желание воскликнуть: «Ай да я! Ай да молодец!», а возврат семи тысяч долларов. Сегодня пятница и в институт я поеду только в понедельник. Так что время еще есть.
Я достала из секретера папки с материалами и стала готовиться к этим столь важным для меня встречам. Итак, на первом этапе следует отсеять агнцев от козлов.
…Когда вернулась от подруги дочка, мне пришлось оторваться от своих наполеоновских планов и посвятить вечер установлению в семье мира и спокойствия. Ибо сказано в одном военном трактате: тот воин побеждает, у кого в тылу все спокойно. Это я сама придумала. Правда, здорово?
А уже когда в девятом часу домой заявился ненаглядный, слегка навеселе, зато с большим тортом и букетом роз – начался один из маленьких домашних праздников, когда все друг друга любят и стараются предугадать малейшие желания. На высочайшей ноте идиллических семейных отношений мы разошлись в первом часу ночи. Сережка и Натка – спать, а я – мыть посуду…
…Езда в автомобиле предполагает получение удовольствия. Но я пока никак не могла этого ощутить. Только природное упрямство заставляло меня не бросить руль и не разрыдаться от собственного бессилия, а километр за километром постигать искусство вождения. В конце концов, я уже многого достигла – почти выучила дорогу к институту.
И каждый раз, завидев два унылых, выкрашенных в серый цвет, четырехэтажных корпуса, на которых гордо красовалась золоченая табличка «институт прикладной психологии», я испытывала дикую радость – вот ведь, опять добралась!
Именно так и прошли у меня суббота и воскресенье – я привыкала к ласточке и к дороге. В общей сложности удалось прокатиться взад-вперёд четыре раза, при этом был установлен маленький рекорд – всего лишь два часа и пять минут затратила на езду в один конец. Правда, на перекладных до института все еще можно побыстрее добраться.
– А на бензин сколько ушло денег? – осуждающе погрозил пальцем Верницкий, когда я решила похвастаться результатами.
Но я только отмахнулась от него. Что толку разговаривать с человеком, который не может понять, что такое скорость?
Так что к началу рабочей недели я ощущала себя за рулем гораздо увереннее. А, кроме того, в моей голове за выходные окончательно созрел план боевых действий.