Страница 7 из 25
Пикник ничем не уступал пирушкам в богатых аргентинских поместьях, а место было выбрано действительно великолепное. Отойдя в сторону от друзей, я в тишине созерцала эти первозданные кущи, словно прощенная Ева, для которой снова открылись двери рая. В последующие годы не раз и не два я буду воскрешать в памяти беседку из тикового дерева с видом на спокойные изумрудные воды реки Кларо, густые кроны деревьев на противоположном берегу и солнечные блики на листьях и на крыльях бабочек. Много месяцев спустя я попрошу Пабло вернуться туда, но он ответит, что это уже невозможно, потому что там обосновались боевики. А затем, в течение последующих двух десятилетий, я пойму (или приму) наконец тот факт, что не стоит возвращаться туда, где был очень счастлив. Потому что прежнего не вернешь и остается только щемящая тоска по ярким цветам, улыбкам и былому веселью.
Все, что видишь на асьенде «Неаполь», впечатляет колоссальными размерами.
Мы сидим в кабине «Роллигона», гигантского пневмотрака, с колесами по два метра в диаметре и ковшом, где могут уместиться человек пятнадцать. Эта машина может соперничать с троицей слонов.
– Пабло! Спорим, что вон та хворостинка тебе не по зубам! – мы показываем на средних размеров дерево.
– И это повалим! – отвечает польщенный Пабло и безжалостно ломает несчастное деревце, объясняя свою страсть к разрушению тем, что не выдерживающие его напора не достойны жизни и должны вернуться в землю, чтобы стать пропитанием для сильнейших.
На обратном пути мы проезжаем мимо изрешеченного пулями автомобиля. Кажется, это «Форд» выпуска конца 1920-х годов.
– Это машина Бонни и Клайда! – с гордостью сообщает наш хозяин.
Я спрашиваю – принадлежал ли автомобиль самой паре или это киношная копия, и Пабло объясняет, что это подлинник, ибо подделок он не покупает. Все отмечают: машину, похоже, обстреляли из пулемета, тогда Эскобар говорит, что шесть полицейских, схватившие любовников в надежде получить вознаграждение, около часа обстреливали их из автоматических винтовок, оставив около машины более ста гильз.
Клайд Бэрроу, «американский Робин Гуд», в 1934 году – враг государства номер один, грабил банки и за четыре месяца до смерти успешно организовал побег нескольких членов своей банды. Бонни Паркер сопровождала его во время ограблений, но никогда не участвовала в убийстве полицейских, количество которых возрастало по мере того, как банду начали преследовать в других штатах, и сумма вознаграждения увеличивалась. Бонни было двадцать четыре года, а Клайду двадцать три. Обнаженные тела пары были выставлены напоказ перед сотней фотографов в помещении морга, что превратилось в своеобразный спектакль, вызвавший яростные протесты не только из-за своей противоестественности, но и из-за десятка пулевых ранений, обнаруженных на теле девушки, единственным преступлением которой стала роковая любовь к вечному беглецу от правосудия.
Бонни и Клайд – первые представители криминального мира, увековеченные в кинематографе и литературе. Их легенда стала настоящей современной версией «Ромео и Джульетты». Двадцать тысяч человек сопровождали траурный кортеж Бонни, которую мать запретила хоронить рядом с Клайдом, как девушка того желала.
На входе в поместье «Асьенда Наполес» мы видим небольшой одномоторный самолет белого цвета, взгромоздившийся на огромные ворота, подобно гигантской бабочке-эквилибристке. Эскобар замедляет шаг и останавливается. Я чувствую, что дверь над нами открывается, и краем глаза вижу, как мои спутники расходятся по сторонам, отходя к задней части «Роллигона». В этот момент на меня обрушивается огромный поток ледяной воды, я ошеломлена и не могу дышать. Когда мне удается вернуть дар речи, я вся дрожу, мне едва хватает сил, чтобы спросить:
– Пабло, эта железяка начала века – самолет Линдберга[20] или Амелии Эрхарт[21]?
– Это – мой самолет, он принес мне большую удачу, как и тебе сегодня, когда я спас тебе жизнь! Ха-ха-ха, ха-ха-ха! Я всегда взимаю плату за оказанные услуги, и вот ты прошла «крещение»! Сейчас мы уж точно в расчете, моя дорогая Вирхиния! – заявляет он, смеясь до упаду, пока дюжина его приятелей продолжает восторгаться произошедшим.
Этим вечером я уже почти приготовилась к ужину, как вдруг кто-то легонько постучался в мою дверь. Думая, что это дочка Анибала, я разрешаю ей войти, но оказалось, это сам хозяин дома, не решаясь ступить за порог, скромно высунул голову. С ноткой напускного беспокойства он извиняется и спрашивает, как я себя чувствую. Отвечаю: чище, чем когда-либо, потому что за последние двенадцать часов мне пришлось помыться пять раз в разных температурных условиях. В его смехе чувствуется облегчение, и я спрашиваю про хищных животных, которых мы так и не увидели в течение всей поездки.
– Ах да… хищники. Так уж и быть, признаюсь тебе: в моем зоопарке нет хищных животных. Они бы съели остальных, а их сложно ввозить… легальным путем. Но я как раз сейчас вспомнил, что, кажется, сегодня видел яростную пантеру, дрожащую и промокшую под самолетом, и трех тигриц в гостиной минут десять назад, ха-ха-ха!
И он исчезает, давая мне понять, что события на посадочной полосе были спланированы. С игривым недоверием я все думаю: способность этого мужчины устраивать розыгрыши может сравниться только с его богатством. Когда я вхожу в столовую, лучезарная, роскошная и сияющая в тунике из бирюзового шелка, Анибал восхищается мной и восклицает перед всеми:
– Эта девчонка – единственная женщина в мире, которая просыпается всегда цветущая, словно роза… – это как лицезреть Чудо творения каждое утро…
– Посмотри на них! – говорит Эскобару El Cantautor[22], – два секс-символа вместе… Пабло наблюдает за нами с улыбкой, потом пристально смотрит на меня, я опускаю взгляд.
Мы идем обратно в комнату, Анибал шепотом рассказывает мне:
– На самом деле тот, кто способен привезти сюда контрабандой трех жирафов из Кении, может провезти в США тонны чего угодно!
– А чего именно, любимый?
– Пабло – кокаиновый король, он ввозит кокаин, который пользуется таким спросом, что скоро Эскобар станет самым богатым человеком в мире! – восклицает Анибал, восторженно поднимая брови.
Я была готова поклясться, что подобный образ жизни Эскобар финансирует за счет занятий политикой.
– Нет, что ты, любовь моя, как раз наоборот: он финансирует всю политику посредством бизнеса!
И, прикрыв глаза, охваченный наслаждением своей сороковой «дорожки» за день, он показывает мне «горку» кокаина в пятьдесят граммов – подарок Пабло.
У меня нет сил, и я проваливаюсь в глубокий сон. Проснувшись на следующий день, вижу, что Анибал до сих пор здесь, но «горка» уже исчезла. Его налившиеся глаза созерцают меня с большой нежностью. Я знаю только, что люблю его.
Президентские амбиции
Несколько недель спустя Анибалу позвонили от Эскобара. Член Конгресса хочет показать нам расположенные неподалеку от карибского побережья Колумбии имение и зоопарк, принадлежащие Хорхе Луису Очоа, большому другу и партнеру Пабло в общественном проекте «Медельин без трущоб». Эскобар посылает за нами самолет, приземлившись, мы видим, что он уже ждет нас в сопровождении своего эскорта. На этот раз он не хозяин дома, поэтому присоединяется к группе приглашенных, среди которых снова присутствует наша подруга Анхела. Мы не смогли взять с собой детей Анибала, потому что их мать отреагировала на рассказ о приключениях в альенде «Наполес» с подлинным ужасом и строго-настрого запретила вновь брать детей на «выходные с этими экстравагантными нуворишами».
Дорога от аэропорта до города почти пуста. Через несколько минут поездки под безжалостно палящим солнцем с Эскобаром за рулем кабриолета мы подъезжаем к посту, где взимается плата за проезд: три доллара США. Наш водитель замедляет ход, приветствует сборщика пошлины своей самой добродушной улыбкой и беззаботно проезжает дальше на минимальной скорости, оставляя позади изумленного парнишку, который сначала стоит, разинув рот, с чеком в руке, а потом предпринимает попытку догнать нас, безрезультатно размахивая руками, требуя, чтобы мы остановились. Полные удивления, мы спрашиваем у Пабло: почему он «промахнул пост», как говорят на чистом колумбийском.
20
Чарльз Огастес Линдберг (Charles Augustus Lindbergh Jr.; 4 февраля 1902 г., Детройт, Мичиган – 26 августа 1974 г., остров Мауи, Гавайи) – американский летчик, ставший первым, кто перелетел Атлантический океан в одиночку (20–21 мая 1927 г. по маршруту Нью-Йорк – Париж).
21
Амелия Мэри Эрхарт (Amelia Mary Earhart; 24 июля 1897 г. – пропала без вести 2 июля 1937 г.) – известная американская писательница и пионер авиации. Была первой женщиной-пилотом, перелетевшей Атлантический океан, за что была награждена Крестом летных заслуг.
22
Рафаэль Урраса (Rafael Urraza) – испанский певец, обосновавшийся в Колумбии. Его почетное прозвище El Cantautor – означает автор-исполнитель собственных песен, певец, бард, менестрель.