Страница 35 из 36
- Без меня, Павел Данилович, - сказал я. - Я ухожу.
- Чего?
Бойко посмотрел на меня непонимающе. Прищурился.
- Вот заявление.
Я придвинул к себе листок бумаги на столе и протянул Бойко.
Он посмотрел на меня с изумлением, потом схватил листок и прочитал написанное, словно бы подумал, что я пошутил. Густые брови его взмыли вверх, нос густо покраснел. Бойко разинул рот и глянул на меня.
- Образцов, ты на меня обиделся, что ли, за тот разговор в прошлую пятницу? – Он бросил заявление на стол и подошел ко мне. – Дурак, да я же подтолкнуть тебя хотел, поджопник дать, чтоб ты работать стал нормально! Чтобы блеск в глазах у тебя наконец-то появился! Чтобы ты…
- Да я не из-за этого, Павел Данилович. Я просто не хочу этим больше заниматься. И блеска в глазах уже не будет.
Бойко проглотил мои слова и шмыгнул покрасневшим носом. Долгое время он смотрел на меня в упор, не говоря ни слова. Он словно надеялся что-то разглядеть в моих глазах, какое-то лукавство или притворство, что-то, за что можно зацепиться, и отговорить меня. Потом махнул рукой и брякнул:
- Твою мать… Балбес ты, Образцов. Талантливый, способный. Но балбес.
- Простите. Не хотел расстроить. Но сейчас я на все сто уверен, что не хочу здесь больше оставаться.
- То есть ты и впрямь уходишь? Насовсем?
Кивок.
Бойко подвинул к себе бутылку виски, повертел в руке пустую рюмку с мрачным видом. Потом наполнил ее до самых краев и предложил еще одну мне, но я покачал головой.
Очень долго в кабинете висела неловкая тишина. Громко тикали настенные часы. За окном шумели машины. Ослепительно били в глаза лучи солнца сквозь засаленную занавеску.
- А ты еще не думал, что именно будешь искать? Какую работу? – спросил Бойко, смачно икнув.
- Понятия не имею, Павел Данилович. Что-то, что будет интересно.
- Отец поможет хоть?
Я помотал головой. Ни отцу, ни матери я еще не говорил об этом. Даже Нике.
Бойко еще больше потускнел, выпил половину рюмки и закусил долькой апельсина.
Помолчали.
- Ладно, что уж сопли разводить. Хозяин-барин. Ты не передумаешь?
Я покачал головой.
- Ну, Образцов… Расстроил ты меня, конечно, но… – Командир закрыл бутылку «Хеннеси», убрал обратно в шкаф. – Если чего, звони, пиши. Будем на связи. Отцу привет передавай.
- Хорошо, Павел Данилович. Спасибо вам.
Мы обменялись рукопожатиями. Еще некоторое время Бойко смотрел на меня задумчиво и с грустью, словно думал, что еще сказать мне напоследок. А потом мы распрощались.
Выйдя из офиса в последний раз, я вынул телефон и набрал Загурского. Он ответил почти сразу.
- Виктор Палыч, я еще раз вас хочу поблагодарить за помощь. Если бы не вы, не знаю, где бы я сейчас был… Но у меня будет к вам еще одна, последняя просьба.
***
Спустя два дня после встречи с командиром я поехал к Ромке. Мальчик находился еще в школе, и пришлось подождать, пока он не вернется. Все это время я сидел на лавочке возле подъезда Ромки и переписывался с Никой. Позавчера к нам приехали родители и до сих пор гостили у нас дома. Отец помог мне починить машину, дал немного денег на первое время, пока я не найду работу и мы с Никой не оправимся от ужаса, произошедшего несколько дней назад.
К назначенному времени во двор к Ромке заехала газель, которую я вызвал. Поднявшись с лавочки, я помахал водителю и попросил остановить машину за углом дома и подождать там.
Еще минут через двадцать в самом конце улицы появился сам Ромка – в сине-зеленой куртке, в шапке, со своим затрепанным оранжевым рюкзаком. Подойдя ко мне, он улыбнулся, стянув шапку, и мы пожали друг другу руки.
- А почему вы сспрашивали про сарай, когда звонили мне? – спросил Ромка удивленно.
- Во-первых, мы уже давно на «ты», - сказал я. – А во-вторых, пошли. Покажешь, где он.
Ромка недоуменно посмотрел на меня, но ответа так и не дождался. Пожав плечами, он повел меня за дом, а я меж тем махнул рукой водителю газели незаметно, чтобы ехал за нами.
Ромка вывел меня к ряду стареньких ветхих сараев, полусгнивших, серых и приземистых. За ними начинался ряд таких же низкорослых гаражей, исписанных матерными посланиями и признаниями в любви. Ромкин сарай был самый крайний, маленький и деревянный. Он отлично подходил для того, чтобы оставить в нем подарок, который я приготовил мальчику.
Когда мы подошли к сараю, к нам тотчас же подъехала газель. Из нее вышел водитель, суховатый старичок кавказской наружности в белой камуфляжной куртке и штанах. Он подошел к закрытым дверям кузова и, подозвав нас, принялся открывать двери.
Мы с Ромкой подошли к газели, и мальчик осторожно заглянул в сырую темноту открытого кузова.
- Залезай, - сказал я, постучав по металлической стенке кузова. – Посмотришь, что там.
Мальчик глянул на меня растерянно, после чего несмело закинул ногу на край кузова и забрался внутрь. Сначала оттуда не доносилось ни звука, а потом послышался восторженный свист.
Я улыбнулся.
Вскоре из кузова высунулась белобрысая голова Ромки, и он спросил:
- Куда их столько?
- Это все тебе. Целых шесть дублей, - сказал я. – Ты же вроде говорил, что тебе позарез нужны. Ну, вот.
Ромка разинул рот от удивления и ничего не смог сказать – только смотрел на меня, хлопая глазами.
- Я не шучу, они твои. Это те самые ребята, которые обслуживали посетителей в баре Сурена. Они ему теперь в ближайшие лет восемь не понадобятся, так что…
Ромка спрыгнул на землю и, отряхнув руки, повернулся к кузову. Некоторое время он смотрел внутрь, не говоря ни слова, словно не поверил, что я говорю всерьез. Луч света, падающий в темное нутро кузова, позволял разглядеть несколько одинаковых фигур, прислоненных к стенке: они были привязаны друг к другу и накрыты целлофановой пленкой.
- Вот блин, – выдавил наконец Ромка. – Но они же могут слушаться лишь своего хозяина?
- Я попросил кое-его немного подшаманить этих роботов, и теперь ты сможешь пользоваться ими сам, как будто это твои дубли. С помощью вот этого телефона.
Я вытащил из кармана джинсов мобильник и протянул Ромке. Он посмотрел недоуменно на меня, потом на телефон, но все же взял его и положил в карман.
Упомянув «кое-кого», я говорил, конечно, о Загурском. Позавчера я выкупил все шесть дублей у родственников Сурена, потом попросил Загурского найти мне самого толкового разработчика в «Дубликате». Он согласился мне помочь и быстро нашел нужного специалиста. Я отдал ему эти копии и попросил слегка «поколдовать» над ними. В итоге за два дня копиям Сурена сделали новую систему управления и установили ее в новый телефон, который я вручил Ромке только что.
- На эти штуки поставили усиленную защиту, так что их никто взломать не сможет, не переживай, - сказал я мальчику. – Я лично позаботился об этом.
Ромка хотел еще о чем-то спросить, но я перебил его:
- Сурену эти дубли еще долго не понадобятся. Бар его скоро прикроют, а сам он отправится в места, сильно отдаленные, - сказал я, кивнув на открытые двери газели. – Дубли будут развозить вместо тебя заказы, а ты в это время сможешь нормально учиться. Ну, и деньги тебе все равно потом понадобятся, когда станешь старше. Так что пользуйся на здоровье, бро.
Ромка просиял лицом и посмотрел на меня с благодарностью.
Водитель газели отошел в сторону и, сунув в рот сигарету, молча наблюдал за нами.
- Спасибо вам… Тебе.
- Это тебе спасибо, бро. Без тебя бы у меня ничего не получилось. Ты реально спас нам с Никой жизни.
Мальчик еще недолго постоял возле газели, потом снял рюкзак и, вытащив связку ключей, отправился открывать сарай. Я двинулся за ним и, приблизившись к сараю, всмотрелся в полумрак. Внутри валялись банки, коробки, ящики, фанерные листы, на полу, свернутый, лежал пожелтевший от пыли палас.
- Как думаешь, поместится? – спросил у меня Ромка.
- Придется здесь чуть-чуть прибраться, но… Ты же никуда не спешишь? – спросил я, посмотрев на Ромку.