Страница 10 из 87
— Ты этого хотела.
На мгновение стало страшно. От его тона, взгляда, от невероятности свершившегося, и от мысли, что она на самом деле всего этого хотела и добилась.
Жданов отпустил её, махнул Малиновскому, который выглядел развеселившимся, а на Катю кинул взгляд достойный фильма ужасов, словно её только что пообещали замучить до смерти, но чуть позже, и это ожидание смерти тоже входит в коварный план её мучителя. И Катя чувствовала себя именно так, потому что Андрей, зайдя в лифт, оставил её один на один с жадными, любопытными и в то же время недоверчиво-изумлёнными взглядами. Даже Маша Тропинкина, которая ещё вчера называла себя едва ли не лучшей Катиной подругой, сейчас стояла, открыв от изумления рот, и разглядывала её, ощупывала взглядом, пытаясь понять, не сошёл ли Андрей Жданов с ума, раз позарился на такую, как Пушкарёва.
Катя поторопилась сбежать. Закрылась в президентском кабинете, в прямом смысле закрылась, на ключ, и не реагировала на возникшую за дверью суету. Она наметилась уже через несколько минут, наверное, именно столько времени потребовалось Маше, чтобы дозвониться до всех женсоветчиц и сообщить тем невероятную новость. Катя же не хотела ни с кем говорить. Не отзывалась, когда её пытались дозваться, не реагировала на настойчивый стук и даже телефонные звонки. За дверью уже разворачивались военные действия, которые спровоцировала Виктория, пыталась выдворить незваных гостей из президентской приёмной, но справиться с этим смог только хозяин кабинета. Андрей вернулся неожиданно быстро, спустя полчаса, и настолько выразительно рыкнул на собравшихся секретарш, что те разом притихли, а затем бочком из приёмной выскользнули.
Жданов же стукнул кулаком по двери.
— Катя!
Она поспешила на его зов, и услышала удивлённый голос Клочковой:
— Андрей, что у тебя со щекой?
Катя повернула ключ в замочной скважине, открыла дверь и поспешно отскочила, когда Жданов ворвался в кабинет, больше напоминая танк и готовый всё смять на своём пути. Дверь закрыл, взглянул на Пушкарёву, и тут уже у неё вырвалось:
— Что со щекой?
— Можешь поставить ещё одну галочку в свой список мести, — хмыкнул он. — Кира меня ненавидит.
У Кати вдруг колени задрожали.
— Ты рассказал Кире?
— А не должен был?! Что ж ты раньше-то не предупредила?
Катя опустила глаза.
— Извини.
Жданов потёр щёку, которая ещё горела после той пощёчины, что Воропаева дала ему несколько минут назад, у всех на глазах, можно сказать, что на том же месте, где он Катю недавно целовал.
— Не извиню, — сказал он тихо и отвернулся от неё.
Вот так вот закончилась работа Кати Пушкарёвой в «Зималетто». В том смысле, что нормальная работа. Всё перевернулось в один день. Она вдруг перестала быть помощницей президента, его личным советником, экономистом. Она стала его невестой. Эта новость разнеслась по компании в мгновение ока. И Катя подозревала, что к этому приложил руку Малиновский. Потому что она ничего никому не говорила, а подруги уже знали, что она выходит за Жданова замуж. И как выяснилось несколько позднее, поведал эту тайну Шуре Кривенцовой именно Роман Дмитрич, и говорил уверенно и с некоторой снисходительностью по отношению к неосведомлённости женсоветчиц. Мол, не так проста ваша Катерина, скоро хозяйкой станет, а вы всё носитесь с ней и жалеете. Это вас пожалеть надо, а Катерина Валерьевна своего не упустит.
Кате обо всём этом говорилось с заметным смущением, и те взгляды, что она встретила, её напугали. Подруги явно ощущали неловкость, разговаривая с ней. Но поступок Малиновского Катю возмутил. Он сделал всё это нарочно, она была уверена. Теперь и подруги обдумывали каждое слово, прежде чем к ней обратиться, и посматривали, не скрывая неловкости. И пожаловаться Кате было некому. Что она должна им сказать? Покаяться? Невозможно. А если не каяться, получается, что она в течение многих месяцев скрывала от них отношения с Андреем, серьёзные отношения, раз даже до свадьбы дошло. Она врала им, каждый день, а это никак не объяснить и ничем не оправдать. Из курилки Катя уходила, сжав руку, чувствуя, как ногти впиваются кожу. Больно, но это, по крайней мере, помогает сдержать эмоции. Колька бы назвал провальный разговор с подругами первыми потерями. А стоит ли задуманное этого, только время покажет.
Следующие несколько дней стали самыми трудными. Встречи с родителями — с Пушкарёвыми, со Ждановыми, совместный ужин; заметная растерянность всех родственников, обоюдная неловкость и непонимание того, что же на самом деле происходит. Катя старалась улыбаться, особенно Ждановым-старшим, и ругала себя на чём свет стоит. Почему она не подумала о родителях? Поставила себе цель — женить Андрея на себе, и совсем забыла о том, сколько людей окажется вмешанными в эту историю. Уже пострадали её отношения с подругами, теперь ещё и родители. А вот Андрей выглядел, на удивление, спокойным, не нервничал и не язвил, чего она боялась. И с её родителями общался легко и непринуждённо, спотыкался только на рассказах об их с Катей «отношениях». Родителей интересовало всё: как у них всё началось, как долго продолжается, и почему они так спешат со свадьбой. Последний пункт особенно интересовал, на них поглядывали со значением и подозрением, Катя краснела, а Андрей посмеивался. Посмеивался, глядя на неё, ему удовольствие доставляло, насколько глупо и неловко она себя чувствует.
— Мы подали заявление давно, — соврал он в итоге, оторвал взгляд от Катиных красных щёк, и как ни в чем не бывало улыбнулся Валерию Сергеевичу. — Просто… нужно было решить кое-какие проблемы.
— Это какие проблемы? — всерьёз заинтересовался будущий тесть, вызвав всплеск раздражения и обеспокоенности в душе Андрея своей въедливостью.
— Думаю, Андрюша имеет в виду Киру, — негромко проговорила Маргарита.
Андрей же покаянно опустил голову.
— Да. Я не знал, как правильно… поставить точку. Ваша дочь, Валерий Сергеевич, настолько тонкая натура… — Кате достался прямой взгляд. — Она всегда беспокоится о других намного больше, чем о самой себе. Я даже ругаю её за это. Иногда. Именно из-за этого всё так и затянулось.
— Затянулось — не то слово, — заговорила Елена Александровна, перестав в беспокойстве оглядывать шикарный зал ресторана. — Неделя до свадьбы, а вы только об этом говорите! Разве можно за неделю подготовиться к свадьбе?
— Вы совершенно правы, Елена, — поддакнула ей Маргарита. — Неделя! Андрюша, я от тебя такого не ожидала! — Она величественно повела рукой, и как по волшебству за её плечом тут же возник официант и снова наполнил бокал вином. А Маргарита тем временем кинула ещё один, наверное, сотый за этот вечер, взгляд на будущую невестку. Вот уж чего не ждали, откровенно говоря. Она никогда всерьёз не обращала внимания на эту странную, тихую девочку, работавшую в кладовке по соседству с кабинетом сына, а теперь она её невесткой станет. Ни с того, и ни с сего. А Кира, её любимица, сейчас одна, расстроенная, и наверняка в отчаянии. Маргарита перевела внимательный взгляд на сына, который, как ни странно, не ворчал и не впадал в раздражение при одном упоминании свадебной церемонии. Андрей сидел, откинувшись на спинку стула, его поза выглядела немного вальяжной, на губах скользила улыбка, и он с Кати взгляда не сводил. Вот буквально не сводил, весь вечер. И что тут делать? Как ей и сказал муж вчера вечером:
— Сын у нас один, Марго.
Единственное успокоение, хоть и небольшое, Маргарита нашла в том, что Катя сегодня не выглядела столь нелепо, как обычно. Привычно скромна, тиха, смущена разговорами о поспешности свадьбы, но при этом отвечала всегда по делу и голос не дрожал. Вот и приходилось Маргарите раз за разом отмахиваться от назойливой мысли, что её сын, в принципе не мог обратить своё внимание на такую, как Катя, а уж тем более влюбиться в неё, настолько, чтобы захотеть жениться, да ещё так быстро. Это было на него не похоже. Мысль возвращалась и возвращалась, Маргарита переводила изучающий взгляд с сына на его избранницу, понимала, что они почти неотрывно друг на друга смотрят, и находила этому только одно объяснение, пусть странное и неожиданное. Что-то между ними случилось за месяцы работы, настолько важное, что они теперь оторваться друг от друга не могут. Любовь?