Страница 15 из 68
ПРЕЗЕНТАЦИЯ.
Незадолго до отъезда Агеева и Лапина в Петербург, в Тюмени прошло собрание купцов, которое организовал Казанцев при полной поддержке и одобрения воеводы. В принципе, место для завода Муравьёв давно нашёл. План самого завода и необходимых работ был подготовлен. Список инструментов и количество нужного материала было составлен. Осталось только начать строительство. И вот, в одном из помещений канцелярии собралось около трёх десятков купцов. Это были степенные, знающие себе цену люди, умеющие считать деньги и видеть прибыль там, где другой прошёл бы мимо. Но все собравшиеся в этом зале в своём большинстве были друг другу конкуренты. И вот, основная задача Казанцева состояла в том, чтобы убедить этих конкурентов объединиться. Он встал перед сидящими людьми возле низкого столика, на котором стоял закрытый сундук, и начал:
- Уважаемые купцы, вы все прекрасно знаете, что я недавно приехал сюда на службу из Петербурга. А до этого учился в далёкой стране франков в городе Париже. Я учился там строить каменные дома и крепости.
В зале послышался гул голосов, подтверждающий слова выступавшего. Помолчав некоторое время, Казанцев продолжил:
- После своего возвращения из Франции, я был приглашён на приём к Её Императорскому Величеству Государыне-матушке...
В зале снова послышались голоса, обсуждающие эту новость. Капитан-поручик продолжал:
- Её Императорское Величество интересовалась, действительно ли в Париже такие красивые города, как о них говорят? И я показал ей картины тех домов, в которых живут не только знатные люди, но купцы и ремесленники... Вот эти дома, - и он указал рукой на картины, которые постарался нарисовать Маллер.
Они висели на стене, до поры до времени скрываемые шторками, которые тут же раздвинул стоящий возле стены Кощеев. Купцы стали вставать с мест и двигаться в сторону картин, чтобы рассмотреть их поближе. Разговоры и обсуждения заняли довольно много времени. Когда накал страстей снизился, Казанцев попросил всех садиться, а ещё через некоторое время заговорил снова:
- Так вот, Её Императорское Величество Государыня-матушка велела мне, чтобы я, способствуя всяческой славе России, строил в её городах красивые каменные здания, которым не страшны ни пожары, ни холода!
В зале раздался одобрительный гул. А Казанцев продолжал:
- И я поклялся ей, что сделаю ради этого всё, что будет в моих силах. Но, - и Казанцев сделал театральную паузу...
Народ в зале напряжённо застыл, ожидая продолжения речи, и, когда уже казалась, что терпение слушателей лопнет, наш герой продолжил:
- Но я один! Один, как глас вопиющего в пустыне! Как плач ребёнка, лежащего в люльке! Как крик о помощи, попавшего в водоворот речной стремнины! И только вы, уважаемые купцы можете в этом мне помочь!
И, не дав эмоциям сидящих в зале людей пресечь его речь, с напором продолжил:
- Нет! Мне не нужны ваши деньги и капиталы, мне нужна ВАША помощь!
- Какая же вам требуется помощь, Ваше благородие? - выкрикнул один из купцов, - говорите, мы слушаем.
- Я хочу создать товарищество, объединить наши капиталы, чтобы построить завод. Завод, который за год сможет выпускать пять миллионов кирпичей, а то и больше!
В зале повисла тишина, все пытались осознать эту цифру, а Казанцев продолжал:
- И заметьте, это сделаем мы - жители Тюмени! Мы первые построим самые красивые дома из камня! Только наш кирпич будут покупать по всей Сибири! Да что там Сибири, о нас вся Россия будет знать! И ради такого дела я готов пожертвовать на завод все свои сбережения, тысячу рублей! - и Казанцев от-крыл сундук, который всё время стоял возле него на небольшом столе. Весь сундук был забит серебром.
* * *
Не все купцы согласились вступить в товарищество. Кто-то не поверил в нарисованную Казанцевым картину, кто-то не захотел объединять свои капиталы с конкурентом, кто-то просто решил обождать, посмотреть, как пойдёт дело. А самые ушлые, у которых было небольшое производство кирпича, понимали, что для постройки завода он будет нужен, а поэтому и цены на него можно будет поднимать любые. Купцы, что с них взять? Ничего личного, только бизнес. Но восемь самых азартных и рисковых решили: "Эх, была, не была!", и поставили на кон свои сбережения. Так было создано товарищество "Тюменский кирпич", составлена бумага, кто и сколько внёс денег, и размер будущих паёв каждого. И строительство завода началось. А в Тюмени на целый месяц главными новостями для обсуждения были постройка кирпичного завода и картины "домов в Париже".
Вечером после собрания в одном из кабинетов канцелярии воевода и комендант Тюмени обсуждали нынешнее собрание купцов.
- А юноша далеко пойдёт, - говорил Михаил Иванович, - так убедительно вещал, так расписывал, что, ей Богу, хотелось снять с себя последние портки, но дать денег на строительство завода.
- Убедительно-то оно убедительно, только многие купцы всё равно пожелали остаться в стороне, таких ничем не прошибёшь. Погрязли в своей гордыне, как упыри в болоте и сидят сычами, мол, моя хата с краю, ничего не знаю. Казанцеву даже удалось убедить батюшку выступить с проповедью о том, что завод для города самое богоугодное дело. А эти сидят на своих капиталах, как собака на сене, ни себе, ни людям.
- Ничего, Андрей Петрович, вот подожди, завод построим, как товар пойдёт, сами прибегут, только поздно будет. Кстати Казанцев подсказал интересное наблюдение, виденное им в Европе.
- Какое же?
- Он так сказал: "Завистников, Михаил Иванович, хватает везде. Так вот, чтобы не пострадать от людской дурости, нужно безопасностью завода озаботиться сейчас".
- Согласен с ним. Видел я, как смотрели некоторые купцы на тех, кто вступил в товарищество. Так только волки смотрят на овечек. От таких всего можно ожидать.
- Вот и Алексей Петрович сказал то же самое, а чтобы не случилось какой беды, предложил следующее: вокруг будущего завода сделать ограду высотой не менее трёх аршин, по углам ограды поставить наблюдательные вышки, пусть солдатики за денежку малую ночью сторожат, а внутри ограды псов натренированных пускать. Купить у крестьян, живущих за городом собачек, тех которые размером покрупнее и пускай служат. У немцев он такое видел. Там, говорил он, чужой человек близко к заводу не подойдёт.
- Раз считает нужным, пусть делает. Сразу видно, не зря в Европах учился. А я, если честно, после его слов сам хотел продать своего воронова Орлика и дать денег на завод.
- Так ты же дал пятьсот рублей!
- Ещё захотелось дать, - и два пожилых человека весело рассмеялись.
- Кстати, - отсмеявшись продолжил Тихомиров, - на днях Марсель ибн Карим с Иваном Лапиным уезжают в Петербург, письма нужные и бумаги сопроводительные я уже составил. Как уедут они, я поеду в Тобольск к Его высокоблагородию генерал-губернатору. Буду убеждать его пересмотреть план постройки города. Раньше бы поехал, но боялся, всё ждал, уговорит ли Казанцев купцов на постройку завода или нет. Думаю, для губернатора это будет весомый аргумент.
- Полностью с тобой, Михаил Иванович, согласен. Кстати, ты слышал, что Казанцев каждое утро потешные бои устраивает?
- Мне Прошка, мой конюх, рассказывал. Говорит, соберутся все семеро, сын ханский со своими головорезами и наша четвёрка и всё утро бьются друг с другом.
- Наших солдатиков и офицеров поучить бы? Может попросить, чтобы утром собирались за казармами, там места много, и пусть учатся? Всё-таки Казанцев тоже офицер, и подготовка солдат в какой-то степени и его касается.
- Хорошо, Андрей Петрович, я поговорю с ним.
РАССТАВАНИЕ.
В этот майский день Казанцев, взяв с собой Саблина, уехали на место строящегося завода. Всё было сказано и решено ещё вчера. А четыре бывших зека и их надзиратель прощались друг с дружкой. Впервые за четыре месяца им предстояло разделиться и действовать вдали друг от друга.