Искры моей души

Я же говорила, чудесное утро. Конечно, я ответила, конечно, мы слегка увлеклись, и я чуть не пролила кофе на постель. Причем, даже не заметила, как с меня сползло одеяло, только скользнувший по спине прохладный воздух привел в чувство, и я с некоторой неохотой отстранилась, пытаясь справиться с участившимся дыханием и ошалелыми эмоциями. Росс тихо хмыкнул, отобрал у меня чашку, от которой еще и вкусно пахло "Бейлисом", и выпрямился, решительно заявив:

— Давай-ка, ты оденешься для начала, и не будешь мерзнуть.

Хорошая идея. Я кивнула, и стараясь не обращать внимания на усилившееся смущение, откинула одеяло и рысью поспешила в ванную, по пути подобрав халат и закутавшись в него. Одежда-то осталась там после вчерашнего душа. Пока приводила себя в порядок, категорически запретила себе запускать карусель мыслей на тему "что делать", и почему-то внутренний голос имел ехидные интонации Даринки. О Шоне и его возможной реакции на случившееся тоже старалась не думать. Одевшись, покосилась на отражение, длинно вздохнула, уняв вдруг некстати разошедшееся сердце, и вышла в номер.

— Держи, — Росс сунул мне кружку в руки, и я с наслаждением сделала первый глоток божественно вкусного напитка, аж зажмурившись от удовольствия.

Старший Рейли между тем обнял и притянул к себе, развернув спиной и прижавшись щекой к виску, и несколько минут мы так простояли в умиротворенной тишине, пока в дверь не раздался стук. Я вздрогнула, метнув на вход нервный взгляд, около уха хмыкнул Росс и, разжав руки, шагнул к двери, открыв ее.

— Проходи, мы уже почти готовы, — известил он — ну да, конечно, Шона, кого же еще.

Он шагнул в комнату, усмехнувшись уголком губ, засунув ладони в карманы сзади на джинсах, и посмотрел сначала на Росса, а потом на меня.

— Доброе утро, Кира, — негромко поздоровался он, и мои нервы натянулись еще сильнее. — Отдохнула, выспалась?

И хотя фраза звучала вполне вежливо и нейтрально, на первый взгляд, естественно, я углядела в ней скрытый смысл. Уставилась на гостя, ощущая, как вспыхнуло лицо и даже уши, и судорожно пыталась подобрать непринужденный ответ. Знает Шон или нет, где Росс ночевал сегодня? В эмоциях воцарился полный сумбур, сердце металось в груди, и слова где-то потерялись по пути к горлу. Я отвела взгляд, прочистила горло и глотнула уже слегка остывшего кофе.

— Нормально, хорошо, — выпалила наконец, чувствуя себя с каждой минутой все неуютнее.

Еще и Росс добавил переживаний, обвив рукой талию и притянув к себе, а потом невозмутимым тоном сказав:

— Кир, Шон в курсе, что я ночевал здесь. Я утром заходил уже в наш номер, и он не спал.

Вот елки. Хотя, он же сам честно признался, что не будет скрывать ничего от брата. Но… блин, я на самом деле растерялась окончательно под слегка насмешливым взглядом Шона.

— Полагаю, ожидается, что я закачу сцену ревности? — задумчиво протянул он, потер нос и шагнул ко мне, не сводя внимательных глаз.

Поскольку Росс и не собирался отпускать меня, не давая шанса отступить, я нервно вздохнула, дернула плечом и буркнула:

— Я уже не знаю, каких еще сюрпризов от вас ждать. Так что, понятия не имею, что ты будешь делать.

И вот зря я это, похоже, сказала, потому что в глазах Шона вдруг вспыхнули огоньки, усмешка стала шире, и он снова шагнул вперед, приблизившись почти вплотную. Ой. Я оказалась практически зажатой между двумя братьями, и сердце зашлось в панике, а в животе все скрутило от сладкого предвкушения. Шон же, обхватив ладонями мое лицо, наклонился совсем близко и проникновенным голосом ответил:

— Так вот, я не ревную и не злюсь, хотя и немножко недоволен, что кое-кто оказался удачливее. А еще, я очень хочу поцеловать тебя и сейчас так и поступлю, — добавил он, и чашка с кофе едва не выпала из моих пальцев — хорошо, Росс аккуратно вынул ее и поставил на стол, обхватив меня уже двумя руками.

В следующий момент Шон подтвердил свои слова делом, не дав мне ничего сказать. Ох, господи. Росс обнимал сзади, жарко дыша в шею, а губы его брата накрыли мои, целуя мягко, но настойчиво. Я напряглась, как струна, волнение и замешательство ударили в голову пряной волной, а пульс зашкаливал за все мыслимые пределы. Мысли расплывались, как туман под утренним солнышком, и по телу расползалась предательская слабость, и меньше всего сейчас думалось о том, что обнимает меня один, а целует другой. Вот совсем не до того, честно… В какой-то момент остались только инстинкты и эмоции, горячие и терпкие, и я сама не заметила, как начала отвечать, потянувшись к Шону. Сладкое, пикантное безумство, которое не хотелось прекращать.

— Росс, везешь ты, — произнес Шон через некоторое время, наконец оторвавшись от моих губ, пока я жадно глотала воздух и пыталась справиться со сбившимся дыханием. Потом мягко улыбнулся, погладил большими пальцами мои щеки и чмокнул в кончик носа. — Ты очень милая, когда смущенная и растерянная, знаешь? — сообщил Шон, чем еще сильнее вогнал меня в краску.

Так, все, хватит переживаний для одного утра и ночи. Я издала невнятный возглас, вывернулась из рук Росса и подхватила рюкзак с курткой. Ни на кого не глядя, поспешила к двери, остро чувствуя спиной два взгляда, отчего мурашки волнами бегали от затылка до самой поясницы, да еще и донесся одинаковый негромкий смех братьев. Как не споткнулась на лестнице, не знаю, под ноги я не смотрела, захваченная эмоциями, и только усевшись за стол и сделав пару глубоких вдохов, кое-как успокоилась. Через несколько минут ко мне присоединились Шон и Росс, оба довольные, как облопавшиеся сметаны коты. А младший Рейли еще и сразу завладел моей ладонью, начав тихонько поглаживать пальцы, и пока старший общался с официанткой, заказывая нам всем классический английский завтрак с омлетом, бобами и куриными колбасками, тихо сказал, наклонившись к уху:

— Я правда не злюсь, Кир, расслабься. Только немножко завидую, — и так многообещающе это прозвучало, что живот подвело от волнения, и я лишь беспомощно улыбнулась.

Мы поели, загрузились в машину — Росс снова сел за руль, — и поехали обратно домой. Светило солнце, умытая, свежая природа радовала яркостью красок и насыщенной зеленью, и в моей душе наконец воцарилось умиротворение.

Теперь за моей спиной сидел Шон, и его руки бережно обнимали, но все-таки он ощущался немного по-другому, чем его брат. Спокойнее, что ли, надежнее и уютнее. Присутствие рядом Росса будоражило и заставляло кровь быстрее бежать по венам, а вот к Шону хотелось прижаться, свернуться клубочком на коленях и замурлыкать, как большой кошке. И чтобы за ушком почесал. Я едва не хихикнула от пришедшего в голову сравнения, нежась в объятиях и млея от близости младшего Рейли, уже без всякого смущения. Спиной чувствовала, как сильно, ровно бьется сердце, шею грело теплое дыхание, и время от времени пальцы Шона тихонько поглаживали мой живот через блузку между нижним краем корсажа и поясом джинсов. Прикрыв глаза, я пребывала в зыбком полусне, тело охватила мягкая нега, и на губах блуждала довольная улыбка. Вот так совсем хорошо, и все-таки пока жутко непривычно принимать знаки внимания сразу от двоих, да еще и наблюдать вместо ревности и выяснения отношений лишь легкое соперничество, не переходящее во что-то серьезное.

На обратном пути мы еще один раз останавливались поесть, и — по моей просьбе, когда увидели вполне неплохо сохранившиеся развалины то ли замка, то ли аббатства. Хорошо, к ним вела дорога, и никаких заграждений не стояло, и я едва не запищала от восторга, когда наконец утолила свою страсть к таким местам и наделала целую обойму фоток. Полностью ушедшая в нирвану и восторг, я даже не особо возражала против совместных снимков и с Шоном, и с Россом. Очень кстати, таких романтичных, Даринке наверняка понравится. Она же жаждала увидеть обоих братьев. На ферму мы приехали где-то ближе к обеду, и Росс, перекусив парой бутербродов, ушел на производство, а мы с Шоном остались одни. Признаться, на несколько мгновений я почувствовала себя немного неуютно под его внимательным взглядом и поспешила разрядить обстановку: