Искры моей души

Меня с кем-то знакомили, кому-то представляли, но от шума и суеты, естественно, в памяти не удержалось ни одно имя. Я была настолько захвачена атмосферой настоящего ирландского паба, пробирающей до мурашек и заставлявшей притопывать в такт музыке, что не сразу сообразила, что не так. А потом осознала: рука Росса на моей талии, крепко прижимающая к нему. Шон пробирался впереди к дальней части зала, больше похожего на лабиринт с небольшими помещениями, разделенными деревянными перегородками. Тут вообще весь интерьер был из дерева, что придавало уют, несмотря на многолюдность, и я снова отвлеклась на атмосферу вокруг, хотя рука на талии волновала на периферии сознания. Но не отмахиваться же при всех, пихаясь и возмущаясь. Народу в самом деле плотно, и потеряться — раз плюнуть. Даже удивительно, неужели тут такая большая деревня?

Мы пробрались через середину зала и вышли туда, где стояли столики и было чуть свободнее. Как оказалось, какой-то очередной приятель братьев привел нас к своей компании, и даже нашлись свободные стулья к моей тихой радости. Целых три. Конечно, Росс уселся рядом, и вот не знаю даже, каким таким образом его рука удобно устроилась на спинке моего стула. Шон же направился тем временем к стойке, за пенным напитком. Но я, чтобы лучше слышать собеседников, подалась вперед, опершись на стол, и нет, ехидства в моей усмешке не было ни капли. Я вообще с интересом слушала рассказ пожилого, крупного бородатого ирландца, похожего на байкера в кожаной жилетке на шерстяную рубашку в клетку, и со сверкающей лысиной. Борода, кстати, пышная и густая, была ржаво-рыжего цвета, а живые глаза серо-голубые, и смеялся он совершенно заразительно, прихлебывая густой, почти черный "Гинесс".

— Ну вот, поехал я, значит, в Россию, пригласил меня один знакомый фермер к себе, посмотреть, как у него там все, — громко вещал Лоуренс — конечно, вся компания уже знала, что я из этой страны, приехала отдыхать, и живу в Санкт-Петербурге. — А ферма у него в деревеньке, рядом с этим… — он поморщился, защелкал пальцами, вспоминая, потом старательно выговорил, чуть коверкая, но почти правильно. — Вороньеж, точно. Стефан, естественно, встретил в аэропорту, а потом завез куда-то в поля-леса, а еще вечер был, я усталый. Ошалел вообще, думал, сейчас зарежут меня где-нибудь под березой, — Лоуренс снова приложился к кружке.

— И что дальше? — с интересом спросила я, представив себе бедного ирландца в воронежской глубинке.

— Доехали до деревни, конечно, я ожидал увидеть бревенчатую развалюху, а передо мной — каменный трехэтажный дом с современными удобствами, большой двор с беседкой и террасой, и — баня, — с особенным восторгом добавил Лоуренс, подняв палец, и я в предвкушении невольно улыбнулась.

Рассказы о том, как иностранцев парили в наших русских банях, уже давно стали анекдотами. К столику подошел Шон, и передо мной волшебным образом появился бокал с пивом, целая пинта — светлое, нефильтрованное, и я отхлебнула, снова слушая Лоуренса. Напиток оказался потрясающе вкусным, свежим, а рассказ ирландца о первом его знакомстве с русской парной — в самом деле веселым. Краем глаза я заметила, как Шон опустился с другой стороны от меня, на свободный стул.

— Я действительно думал, что байки о битье веником — полная чушь, — признался Лоуренс под мой смех. — А когда Стефан огрел меня, разморенного, этим самым веником, чуть не выскочил из парной.

Потом разговор плавно перескочил на Ирландию и мое первое впечатление, дальше — о местах, где я еще была. В общем, беседа оживилась, я сама не заметила, как выдула всю пинту, и уже почти не шарахалась, когда Росс наклонялся к моему уху что-то сказать — музыканты продолжали играть, и в пабе было все так же шумно. Шон только поглядывал искоса, и в полумраке разобрать выражение его лица не получалось. Наверное, мне показалось, что оно хоть и улыбалось, но тень недовольства на нем мелькала…

— Ну как тебе здесь? — снова спросил Росс, щекоча щетиной ухо и придвинувшись вплотную.

— Здорово, — я подняла большой палец и широко улыбнулась. — Вот прямо как я себе и представляла.

— Рад, что тебе нравится, — и совершенно неожиданно его губы мягко скользнули по виску, заставив вздрогнуть и застыть на стуле с колотящимся сердцем. — Тебе идет улыбка, Кира, улыбайся чаще. А я постараюсь давать тебе больше поводов для этого, — добавил Росс, и дыхание от его слов на несколько мгновений пресеклось.

Еще большей неожиданностью стало прикосновение теплых пальцев к шее чуть пониже затылка — Росс аккуратно убрал мои кудри на одно плечо. Тело обдало жаром, кожа словно вспыхнула, и по спине прокатилась волна щекочущих мурашек. Ох, господи, хорошо, никто не видит, все увлечены разговором… Кроме Шона. Он как раз заметил, судя по пристальному взгляду и поджатым губам. Действия брата ему явно не понравились, и меня на несколько мгновений посетило не слишком приятное чувство вины, будто делаю что-то запрещенное. Шон вдруг поднялся и решительно ухватил за руку, совершенно не обращая внимания на Росса, и потянул за собой. Очень кстати, потому что мягкие поглаживания чувствительного местечка заставляли дыхание срываться и рождали вполне определенные желания, к которым я оказалась совсем не готова.

— Пошли, — заявил он, хулигански усмехнувшись, в его глазах мелькнул озорной огонек. — Спасу тебя от Росса, — чуть тише добавил Шон с явным удовольствием.

А вот Россу действия брата не слишком понравились, судя по недовольному взгляду, который я поймала, покосившись через плечо и встав со стула.

— Куда? — поинтересовалась, тихонько переведя дух — я вот совсем не против, чтобы меня спасли…

— Танцевать, — огорошили меня ответом, и прежде чем я успела отказаться, увлекли к остальным веселящимся.

— Я не умею, — проблеяла, моментально испугавшись и позабыв про Росса, хотя музыка в самом деле была такая заводная, что ноги просились в пляс. — Шон…

— Ерунда, просто слушай ритм и двигайся со мной, это просто, — не внял он моим страхам, и в следующий момент я оказалась среди остальных танцующих заводную ирландскую польку.

Еще и в крепких руках Шона, уверенно направлявших, куда надо. Может, сказалось выпитое пиво, может, моя любовь к танцам вообще и способность легко двигаться почти под любую музыку, тем более ирландскую, но — через несколько минут я в самом деле подстроилась под рисунок танца. Движения оказались простыми, как, наверное, все деревенские пляски, ноги Шону, слава богу, не отдавила, и настроение стремительно взлетело, основательно подогретое вкусным пивом и общей атмосферой, музыкантами. И, черт возьми, симпатичным мужчиной, слишком часто оказывавшемся в танце близко, обдавая вкусным ароматом парфюма и тревожа мое, казалось бы, уснувшее либидо. Даже сердце билось в такт музыке, а тело вибрировало от макушки до пяток. На несколько мгновений даже посетило странное ощущение, что я не в своем времени, а на пару веков пораньше.

Пока вдруг меня не вернули в настоящее, несколько бесцеремонно дернув из рук Шона.

— Теперь моя очередь, брат, — весело ухмыльнулся Росс, наглым образом обняв за талию и прижав к себе.

Ой. В груди моментально стало пусто и гулко, а неугомонный орган провалился в желудок, затаившись там испуганным зверьком. Да что со мной творится, веду себя, как девчонка. Может, потому, что слишком давно я не испытывала такого волнения от близости мужчины? Где-то последний год, привыкнув шарахаться от любых эмоций и сразу включая разум при знакомстве. Запрещая себе поддаваться мимолетному влечению и тщательно пряча свою ранимую внутреннюю суть.

— Потанцуем, Кира? — выдернул из краткого курса самоанализа Росс, развернув и одарив ухмылкой, почти такой же, как у Шона.

И веселье пошло по второму кругу. Только вот Росс позволял себе чуть больше, чем младший брат, и смотрел пристальнее, и обнимал чаще, прижимал ближе, обдавая горячим дыханием то щеку, то шею, а то и вообще губы, если я не успевала быстро отвернуть голову. Да что он творит, вообще. Что за провокации, в самом деле. Волнение зашкаливало, кровь неслась по венам неуправляемым потоком, а мыслей в голове вовсе не осталось. Только музыка, глаза Росса напротив, и его сильные руки, уверенно державшие меня. И как-то слишком уж переживательным выходил танец, на мой взгляд, и я уже почти решилась высвободиться и сослаться на усталость, вернуться за стол и передохнуть, однако не успела. Росс обхватил за талию и повлек за собой куда-то сквозь толпу, но совсем в другую сторону от столика, где мы сидели. Тут же проснулась осторожность, и я попыталась затормозить и узнать, собственно, что происходит.