Вирус убийства

— Итак, вы видели его в воскресенье во второй половине дня. Вероятно, вы выполняли в это время какие-нибудь медицинские назначения?

— Не совсем. В полуподвале есть небольшой спортивный зал, который я время от времени посещаю, чтобы поддерживать себя в форме. Алекс… он вроде как отвечал за порядок в этом зале. Открыл его для меня в три часа дня и находился там до тех пор, пока я не закончил тренировку.

— И в какое время вы ее закончили?

— Скажем… часом позже. Около четырех.

— Вы не знаете, случаем, была у него с кем-либо договоренность относительно занятий в зале после вас?

— Ничего не могу по этому поводу вам сказать.

— Значит, о своих планах на оставшуюся часть дня он вам и словом не обмолвился? Подумайте об этом, сэр. Это очень важно.

Лонг хмуро на нее посмотрел и отрицательно покачал головой.

— Попытайтесь припомнить какие-нибудь летал и того злополучного дня, сэр. Может быть, он был в мрачном настроении или сильно чем-нибудь опечален?

— Нет… Ничего такого я не заметил. — Сказав это, Лонг, похоже, что-то все-таки вспомнил, поскольку снова покачал головой и пробормотал: — Господь Всемогущий!

— А ведь вы сейчас о чем-то подобном подумали, верно?

— Нет, не верно. — Моргнув, он посмотрел на нее с таким видом, будто на мгновение забыл о ее существовании. — Нет, нет и нет…

«Возможно, — подумала Кэти, — сейчас ты переживаешь не лучшие времена в своей жизни. Возможно, именно сейчас все тебя достали, в том числе собственная жена и великовозрастные дети. Очень может быть, что ты дурно спишь и не можешь как следует сосредоточиться на том или ином предмете. Кто знает? Но если бы ты не был тем, кто ты есть, я бы сказала, что ты почти наверняка что-то от меня скрываешь. И очень не хочешь, чтобы я об этом узнала…»

— Я пришлю кого-нибудь, чтобы вас проинтервьюировать. Особенно меня интересует ваш последний разговор с Петроу. Буквально все, что он тогда говорил. И даже малейшие намеки на то, что он собирался делать вечером.

— Попробую вспомнить.

4

Кэти прервала свое повествование, когда Брок отправился на кухню за новой порцией кофе. Теперь, когда она рассказала ему свою историю до половины, к ней вернулись прежнее спокойствие и уверенность в своей правоте. Пока Брок варил кофе, гости оставили свои места у камина, чтобы немного размяться. Когда хозяин вернулся, Даулинг рассматривал корешки книг на его рабочем столе, стараясь держаться подальше от компьютеров. Кэти же снова сосредоточила внимание на маленьком коллаже.

— Мистер Швиттерс мне здорово помог. — Брок поставил кофейник на журнальный столик у камина. — Я никогда не имел возможности приобрести произведение, равное этому по классу, но одновременно не мог заставить себя повесить рядом с этим шедевром что-нибудь второразрядное. Если бы не это, стены здесь были бы завешаны изображениями летящих уток или выцветшими репродукциями с полотен Гогена.

Кэти рассмеялась, но он заметил тень недоумения у нее в глазах и счел нужным добавить:

— Хотя эта работа на первый взгляд представляется весьма неприглядной мозаикой из обрывков старых газет и использованных трамвайных билетов, в действительности это одна из путеводных вех современного изобразительного искусства. Как она у меня оказалась — уже совсем другая история.

Кэти подумала, что это очень в духе Брока — владеть подлинным сокровищем, никак этого не афишируя. Посторонний мог узнать об этом, только оказавшись в его святая святых — этом доме, который без карты было просто невозможно отыскать.

— У вас прекрасный дом, — сказала она. — Он мне так нравится…

— Я снимал здесь комнату много лет назад, когда в моей жизни намечались значительные перемены. Уже много позже, когда леди, сдававшая мне комнату, умерла, я выкупил этот дом у ее наследников, которые с радостью от него избавились. Тогда это была старая, покосившая от времени постройка, которую потенциальные покупатели никак не могли отыскать. Несколькими годами позже выставили на продажу соседний коттедж, который я тоже купил и путем различных ухищрений соединил с этим зданием. Таким образом мое владение постепенно приобрело свой нынешний вид. А где обитаете вы, Кэти? Вы сохранили за собой квартиру в Норт-Финчли? Помнится, там у вас была очень строгая соседка, а из окна открывался великолепный вид.

— Да, я сохранила эту квартиру, сэр, — ответила Кэти, улыбнувшись при воспоминании о его визите, когда она едва не спустила в унитаз принесенный им букет цветов — своего рода декларацию о мирных намерениях с его стороны. — Пока я в отъезде, там живет мой приятель, который съедет, когда я вернусь в Лондон. Если, конечно, руководство сочтет желательным мое дальнейшее пребывание в рядах полиции метрополии.

— Возможно, ваш друг привыкнет к этому месту, — как в свое время я к нему привык. И не захочет съезжать.

Она почувствовала в его словах скрытый намек и не ответила на эту ремарку.

— Вы можете использовать мой дом как базовый лагерь всякий раз, когда у вас появится необходимость посетить Лондон. Это к вам обоим относится. Здесь полно места. Вы женаты, Гордон? — спросил Брок.

— Нет, сэр. — Даулинг покачал головой.

— Почему бы вам в таком случае не остаться сегодня у меня? Вернетесь на свой дикий юг завтра.

— Надеюсь, сэр, — нервно сказал Гордон, — вы не будете в обиде, если я не воспользуюсь вашим любезным предложением. Мне просто необходимо уехать сегодня.

— Разумеется, не буду. Делайте как вам удобнее. Я просто подумал, что вашу историю необходимо как следует обсудить. Должен заметить, что обнаруженный в храме Аполлона труп весьма меня заинтриговав. Как заинтриговали кожаные плетки в сочетании с морковным соком. О бронзовой свастике в полу я уже не говорю. Необходимо как-то увязать все это воедино. Между тем Кэти своего мнения по этому вопросу еще не изложила.

Брок и впрямь был всем этим заинтригован, но еще и немного обеспокоен. По его наблюдениям Кэти стала свободнее и увереннее в своих суждениях, чем год назад, когда они познакомились. Однако его настораживал развившийся у нее антагонизм по отношению к Таннеру, Бимиш-Невиллу и Лонгу — то есть ко всем тем лицам мужского пола, которые до сих пор являлись главными действующими лицами ее рассказа. Исключение составлял, пожалуй, один только Даулинг, которого она, похоже, по-матерински опекала. По этой причине Брок не мог не задаваться вопросом, насколько она объективна, давая оценку тем или иным людям и событиям.

Здание только что построили, и в воздухе здесь все еще остро чувствовались запахи свежей краски и новых ковров. Кэти провели в тесное помещение для зрителей, отгороженное от демонстрационного зала стеклянным экраном. Она едва успела про себя отметить, что в комнате находятся еще три или четыре человека, как в глаза ей бросился кошмарный вид мертвого Петроу, обнаженное тело которого было распластано на столе из нержавеющей стали в какой-нибудь паре метров от нее. Торопясь добраться до места к условленному сроку, она никак не подготовила себя к подобному зрелищу. Правда, прежде она не раз видела трупы — и даже с куда более значительными наружными повреждениями, чем этот, — благодаря службе в транспортной полиции, которой она отдала три года. Однако видеть труп в таком освещении, обстановке и ракурсе — во всей его, так сказать, обнаженной объективности — ей еще не приходилось. Нагой, покрытый пятнами, с запрокинутой головой и глазами, закрытыми словно в знак безоговорочного приятия смерти, этот труп поражал воображение. Он служил своеобразным организующим центром всего демонстрационного зала: на нем фокусировались не только лучи мощных галогенных ламп под потолком, но и напряженные взгляды сидевших за стеклом наблюдателей. Он также внушал страх и излучал угрозу, о чем, казалось, свидетельствовали прозрачные пластиковые забрала, которыми были закрыты лица людей, находившихся рядом с ним по ту сторону стеклянного экрана.