Страница 39 из 320
Я уж не говорю про восхищение Треем Койена — какое, дескать, мастерство!.. А какая, мол, пластика!.. Такое предок в своей прежней жизни встречал не часто… А нечего понапрасну завидовать! Оно и понятно — абы кого Вояр к Правителю личным охранником никогда б не поставил! И хотя у нас с Треем были весьма прохладные отношения, но, тем не менее, должна признать: он настоящий боец, умелый, ловкий и храбрый. Что ж, такому за его высокое мастерство, и верно, можно простить многое, в том числе и некоторую замкнутость и неуживчивость.
Но следует признать, что и рыжеволосый также был опытным и умелым бойцом, и как бы я к нему не относилась, но мечом он, и верно, владеет отменно. Двигался легко, и под тканью его тонкой рубашкой было видно, как на тренированном теле бойца перекатываются тугие мышцы. По сравнению с ним невысокий Трей казался подростком. Но это только казалось.
Рыжеволосый сразу понял, что нарвался на противника, не только равного по мастерству, но и кое в чем превосходящего его, всеми признанного мастера меча. Понятно, что такому, как он, трудно принять подобное, и теперь рыжий будет биться до конца, надеясь на то, что все же сможет взять верх над этим никому не ведомым пришельцем из-за Перехода. К тому же таким молодым, что проигрыш этому мальчишке будет считаться чуть ли не позором…
Вон, уже у обоих на одежде стали появляться красные пятна, хотя у рыжеволосого их куда больше, чем у Трея. Все-таки задели друг друга, охламоны! Впрочем, странно бы ожидать иного… Это настоящий бой на мечах, а не шуточная схватка на детских палочках. Еще раз посмотрев на раненых гвардейцев маркиза, поняла, что почти все они, сами не отдавая в том отчета, стали болеть не за рыжеволосого, а за Трея. Как видно, прежде гвардейцы были настолько уверены в бесспорном и подавляющем превосходстве своего командира над любым противником, что теперь из чувства разочарования встали на сторону нашего парня. А может, это было самое обычное уважение к тому, кто это заслуживает, негласное признание его мастерства в схватке с тем, кого они считали непобедимым…
Не скажу, что все закончилось быстро. Каждый из мужчин сражался до конца. Оба тяжело дышали, с обоих лил градом пот… Ох, парни, парни…Что один, что второй — оба устали, оба хотят победить, опустить меч и, наконец, перевести дух и успокоить бешено колотящееся сердце. Ну же, Трей, давай! И парень будто понял меня. Он умело ушел от глубокого выпада, а когда рыжеволосый попытался было ударить на возврате, Трей сам резко вывел свой меч вперед, с силой ударив по хищной полосе чужой стали… В следующий момент, сверкнув в воздухе, меч рыжеволосого отлетел в сторону. Лихо! И в тот же миг меч Трея оказался приставленным к горлу рыжеволосого:
— Сдаешься? — в голосе парня не было торжества победителя. Скорее так говорят, пытаясь поставить точку в надоевшем разговоре.
Рыжий, ну скажи ты «да», подумалось мне. Ведь по правилам в этой ситуации Трей имеет полное право или продолжить бой, или же добить поверженного противника. Все зависит от его решения, которое в любом случае никто не будет осуждать.
— Нет… — рыжеволосый, зажимая рукой окровавленный бок, медленно покачал головой. — Нет… И я не признаю твоей победы…
— Ну, нет, так нет. Вольному воля… — и Трей сделал короткий выпад мечом, дважды чикнув наискосок острым лезвием по груди рыжеволосого, а затем, мгновенно оказавшись подле него, ударил рукояткой меча по мокрой рыжей голове… Когда тот без сознания рухнул на землю, Трей повернулся к раненым гвардейцам:
— Все. Мужики, вы все хорошо знаете законы дороги. Догадываетесь, как называется то, что вы хотели сделать с нами. Мы, в свою очередь, понимаем и то, что вы не просто так напали на нас. Знаю, что это такое — выполнять приказ, пусть даже он вам и не по душе. Так что, думаю, это будет справедливо — мы с вами расходимся без обид друг на друга и, тем более, без претензий. У нас с вами была честная схватка, и в ней мы просто оказались сильнее…
— Не вы сильнее, а нам не повезло… — снова пробурчал все тот же раненый.
— Хорошо — вступил в разговор Стерен. — Пусть вам не повезло. Бывает. Так и передайте своему хозяину. А за сим, как говорится, разбегаемся подобру-поздорову.
— Погоди… Вы что же, нас отпускаете?!
— А на кой вы нам нужны? — искренне удивился старый охранник — Что с вами делать прикажете? Развесить за шею вдоль дороги? Должен заметить, что украшение из вас получится никудышное. К тому же веревку жаль, да и в пути она еще не раз может пригодиться. Доставить вас всех скопом в ближайший город и сдать местной страже? Так мы там не одну седмицу проведем, пока ваши следствие будут проводить. Не везти же вас в Нерг на невольничий рынок!
— Погоди… Ты нас не обманываешь?
— Зачем? Конечно, не мешало бы вас для острастки и для просветления ума отвезти в Нерг, на тот самый рынок, где людьми торгуют, да показать, что бывает с теми, кто на дорогах шалит… А что, имеем на это полное право. Только вот пока мы до страны колдунов доберемся, да на рынке возиться будем, так на ваше лечение и прокорм потратим куда больше, чем сумеем выручить за всех вас, если даже скопом продадим… Так что, считайте, что легко отделались. Хотя всем вам не помешало бы еще разок надавать по шее. Для ума.
— Как… И оружие оставите?
— Я забираю себе этот меч — это Трей. Он уже поднял с земли меч рыжеволосого и сейчас снимал с пояса неподвижно лежащего человека ножны. Нет, ну насколько же этот рыжий в себе был уверен — даже ножны перед боем отстегивать не стал! Давно, видно, на хорошего противника не нарывался… — По законам схватки я имею на это полное право, особенно если учесть, что за учебу — тут Трей усмехнулся, — за учебу положено платить. А меч у вашего парня хороший, от такого грех отказываться. Я обычно не забираю себе чужое оружие, особенно если противник ведет себя достойно, но ваш парень сам напросился, так что пусть пеняет сам на себя. Так и передайте вашему командиру, когда он в себя придет.
— А как насчет всего остального?
— Свалим в одну кучу ваше добро, — пожал плечами Стерен, — потом его разберете, когда мы уедем. И лошадей ваших не тронем. Мы ж не тати какие, а честные люди. Что касается вас, голуби мои придорожные… Хотя вы, парни, сейчас пораненные, но все ж среди вас имеются и такие, что в состоянии доковылять до ваших лошадей — вы должны были оставить их неподалеку. Приведете их сюда. А своих тяжелораненых погрузите на телегу, и худо-бедно, но все вместе доберетесь до своего хозяина. В общем, как вам поступать дальше — разберетесь сами.
— Ну, будет нам от маркиза… — с тоской вздохнул мужик.
— Извини, — хмыкнул Стерен, — с этим разбирайтесь сами. Ну да отбрешетесь как-нибудь, наверное, не впервой…
— Тогда хоть раненых в телегу помогите уложить! Нам сложно…
— Мужики, не борзейте! — отрезал Стерен. — Того и гляди, еще попросите вас до места довезти, с рук на руки маркизу сдать, да вдобавок к этому еще и попросить, чтоб он вас здорово не журил за то, что головы с плеч проезжим людям не поснимали! Нападать на нас чуть ли не из-за угла — это вы можете и без чужой помощи, а уложить своих раненых друзей-приятелей в телегу — на это у вас что, пупок развяжется? Управляйтесь сами, а нам пора…
Тем не менее, сразу отправиться в путь у нас не получилось — все же надо было осмотреть раненых, и самых тяжелых хотя бы перевязать. Как видно, люди маркиза оценили то, что мы никого из них не убили, да и в дальнейшем обошлись с ними не как с врагами. Вон, уже и разговоры пошли едва ли не дружеские…
Меня вообще удивляют взаимоотношения между мужчинами! Вот, например, сейчас, так и витает в воздухе что-то вроде: ну, мол, сцепились мы промеж собой, ну, поранили друг друга, но, тем не менее, врагами расставаться не стоит! Дескать, бывает, дело житейское, сегодня вы нам всыпали, а завтра мы вам постараемся дать достойный ответ, а пока распрощаемся до следующей встречи, и направимся каждый своей дорогой, уважая друг друга. Н-да, окажись на их месте бабы — разбежались бы смертельными врагами на всю жизнь, а у мужчин все куда проще.