Страница 318 из 320
Увы, и тут все оказалось далеко не так, как он рассчитывал. Дело в том, что в Славии спокойно, и даже с пониманием относятся у тому, что вдовушек посещают холостяки или же вдовые мужчины. Жизнь есть жизнь, каждому в ней надо как-то устраиваться, так почему бы и не таким образом? Присмотрятся друг к другу, приглядятся, притрутся, а уж потом можно и за свадебку приняться! Но вот если к вдовам на огонек заглядывают женатые — э, нет, шалишь, подобное дружно осуждалось, да и слава нехорошая шла о таких вот доступных особах.
Именно с этим и столкнулся Вольгастр. Каждая из вдовушек, с которыми он раньше крутил любовь, все же в глубине души надеялась на то, что он позовет их замуж, а тут такой облом… Так что Вольгастр с удивлением понял, что отныне он вовсе не такой желанный гость, каким был еще совсем недавно, и привечать по-прежнему его не собираются. Почти везде Вольгастру было сразу же указано на порог, а те из бывших подружек, что соглашались встретиться с милым другом, чуть ли не в открытую намекали на то, что женатым мужикам к одиноким женщинам положено приходить с дорогими подарками, а не с жалобами на свою родню, или на родню жены… В противном случае, голубь, тебе тут искать нечего…
Более того: отныне с Вольгастром повсюду стал ездить старший брат его молодой жены — дескать, ему тоже надо бы научиться торговому делу, а для этого ничего не может быть лучше, чем вести дела с родственниками! Все общее, все в один котел, все под приглядом, все учтено… Как видно, новая родня, имея представление о развлечениях на стороне торгового люда, решила держать молодого мужа под постоянным присмотром, да заодно и проследить за тем, чтоб деньги на сторону не уходили, а вместе с тем и его торговое дело под контроль взять… А результате Вольгастр, если можно так выразиться, был обложен со всех сторон, и самостоятельно не мог даже трепыхнуться.
Похоже, сложности у тебя, мой дорогой, в торговле, или же всерьез денежные проблемы тебя замучили, иначе бы ты за Переход не пошел — сюда другие купцы ходят, более хваткие и жесткие. Да, серьезно, видно, тебя жизнь прижала…
— Ты замуж вышла? — похоже, это вопрос очень интересовал моего бывшего жениха.
— Да.
— Разве?.. — а у самого на губах недоверчивая улыбка. Понятно, намекает на то, что на мне ожерелья нет — в Славии это первый признак того, что женщина не одинока, а замужем. Ага, единственное, что мне сейчас не хватает, так это побрякушки на шее таскать, да чтоб они были еще и размером побольше! Когда целый день находишься в седле, то тут уж ну никак не до сверкающих ожерелий! Правда, есть у меня небольшой амулет, подаренный святым отшельником — небольшой серебряный квадрат с древними письменами. Вот его я, и верно, ношу на шее, вернее, на кожаном шнурке на шее. Но дело в том, что в Славии подобные вещицы носят, как правило, незамужние. Вот Вольгастр и уверен, что я его обманываю, пытаюсь не ударить перед ним в грязь лицом, изображаю, что у меня все в порядке…
— Как дела в семье? — продолжала я, сделав вид, что не заметила насмешки в его голосе.
— Все хорошо — отмахнулся тот, не желая впадать в подробности, но его лицо внезапно просветлело. — Ты знаешь, у меня родилась дочка! Красавица, умница — не нарадуюсь… Такая девка! Просто на загляденье!
О том, что у Вольгастра родилась дочь — об этом я тоже знала. Крепкая, здоровая, сильная девочка, радость для родителей… Правда, Вольгастр, мечтавший о сыне, несколько приуныл, но все равно был счастлив — ничего, следующим будет сын!
Однако тут его ждал неожиданный удар: новая ведунья (та, что появилась в Большом Дворе после Мариды) поглядев на ребенка и молодых родителей, лишь головой покачала: девочка хорошая, умненькая, красивенькая, и все у нее будет хорошо, а вот вы, папаша и мамаша… У матери от другого мужа могут быть дети, а ты вот, папаня, вряд ли еще раз будешь отцом — рассердилась на тебя за что-то Пресветлая Иштр, а за что именно — думай сам. Никак, за ложную клятву, скрепленную ее именем… Все еще может поменяться, если покаешься перед всеми, грех с души снимешь… Так что решение этого вопроса зависит только от тебя, голубь…
Наверное, Вольгастр был бы рад исполнить то, что ему сказала ведунья, но… Каяться перед всеми, признаваться в обмане, да еще и деньги Дае отдавать… Еще чего! Ни за что! Самому едва хватает на жизнь с семьей, какие тут могут быть отдачи?! И потом, старая ведьма, возможно, ошиблась…
Так с тех пор Вольгастр и жил, всю душу вкладывая в любимую дочку, и надеясь на то, что все постепенно утрясется само собой… Ну, тут можно сказать только одно: он уже большой мальчик, и сам должен понимать, что делает…
— А у тебя дети есть? — продолжал выспрашивать Вольгастр.
— Нет…
Мне не хотелось ему говорить, что первый ребенок у меня должен будет появиться только через год — это не я придумала, так сказал святой отшельник… И еще он сказал мне, что одним ребенком дело не ограничиться… Но Вольгастру об этом знать не стоит.
— У сестрицы моей как дела обстоят? — этот вопрос интересовал меня куда больше, чем жизнь Вольгастра. — Здорова ли?
— Дая… — чуть скривился Вольгастр. — Жива… Муж у нее помер, так она недавно снова замуж вышла. В отличие от тебя…
На его последнюю фразу я не стала обращать внимания — пусть мелет, что хочет! Ох Дая, Дая, маета ты моя вечная!
Я хорошо знала, что произошло в мое отсутствие. Дая баловала своего дорогого супруга, как только могла: достаточно сказать, что у нее хватило ума купить своему разлюбезному такого же коня, как Медок, отвалив за это целую гору денег. Правда, очень скоро Дае пришлось сократить все свои расходы — милок работать не желал, но зато у него вошло в привычку гулять на широкую ногу, угощая всех и каждого, а долги за эти развлечения приходилось оплачивать Дае. Но самое страшное началось, когда зятек стал играть в кости, и в один далеко не прекрасный день проиграл огромные деньги, взять которые ему было совершенно негде. Единственное, что ему пришло в голову — так это продать дом, иначе, мол, не расплатиться, но этому решению категорически воспротивилась Дая, что и привело к беде — зятек распустил руки… Конечно, он и раньше поколачивал сестрицу, но в этот раз от досады за проигрыш, да еще и разозленный неуступчивостью прежде покорной Даи, затек явно хватил лишнего…
Когда же нежный супруг Даи увидел, что она неподвижно лежит на полу, а вокруг ее головы расплывается красное пятно, то мужик струхнул не на шутку. Вместо того, чтоб помочь жене, или же позвать на помощь, заботливый муж кинулся обшаривать все углы в доме, где Дая могла держать деньги, которые еще оставались на тот момент… Зятек выгреб все, что нашел, забрал все драгоценности, какие только были в доме (прихватил даже серебряные ложки), набил четыре мешка дорогой одежды, погрузил все это на коня — и дал деру…
Через несколько часов Даю нашел старый солдат Лорн, который приглядывал за нашим скотным двором. Сестрица была жива, но без сознания, а зятька и след простыл…
Сестрица поправлялась долго, но вскоре к ней пришли кредиторы — твой мужик задолжал, плати… Все были уверены, что Дае, и верно, придется продать дом, но, к всеобщему удивлению, Дая сумела расплатиться со всеми долгами. Ну, лично мне было все понятно — сестрица достала из ствола старой яблони то, что я спрятала для себя на черный день… Да, если б не эта ухоронка с деньгами, то сестрице, не приведи того Высокое Небо! пришлось бы, и верно, идти по миру…
Зятек объявился через несколько месяцев, зимой, и в этом страшном одноглазом и одноруком старике почти невозможно было узнать прежнего неотразимого красавца. Оказывается, промотав за короткое время все украденное из дома, он вздумал примкнуть к шайке воров. Толку у зятька было немного, но имелся цепкий глаз, и он быстро узнал, где прячут общак. Как у него хватило ума украсть эти деньги — не могу взять в толк! тем более, что уйти с наворованным ему не удалось. Пойманного воришку убивать не стали — дескать, это слишком просто, но взамен изуродовали так, что смотреть было жутко… Дая, во всяком случае, смотреть не пожелала…