Страница 29 из 33
Я буду ждать…Я буду ждать,Ушедший от причала,Души моей заблудший, ветхий плот.И днем и ночью, не боясь невзгод,До окончанья жизни и сначала…Я буду ждать,Скользнувший вдоль перрона,Моей надежды голубой вагон.Мелькают станции – и новый перегон,Пусть все прошло, но все вернется скоро!Я буду ждать,Бредущий по пустыне,Моих стихов упрямый караван.Ломая миражей пустых обман,То вспыхну порохом, то вновь остыну.Я буду ждать,Сверкающую в небе,Далекую звезду моей любви.Тоскливой чередой проходят дни,И я не ведаю где быль, где небыль.Я буду ждать,Взлетевший синей птицей,Моей мечты бумажный самолет.Прекрасен в небе журавля полет,Но лучше в руки ухватить синицу…Слова другуЗнаешь, друг, отчего эта грусть?Ты себя убеждаешь в несчастье!Ну давай, я тебе улыбнусь,Всей душой, без наигранной страсти.Да, устали мы жить и дышать,Подниматься, стремиться, срываться.Нам так хочется мир изменять,Но способны ли сами меняться?Может манны небесной не ждать,Со слезами судьбу проклиная?Знаешь, друг мой, пора приступатьК созиданию нового рая!Мы ж не тени томительных снов,Наши души, как время, нетленны.Мы – создатели новых мировИ творцы нашей личной вселенной!Знаю – не знаю…Я знаю… Не знаю…. Вдруг не было это?Иль было? Не помню я… Где? И когда?В неистовом вихре кружилась планета.Я яд расставания выпил до дна!Я зельем пьянящим умасливал душу,А там, за экватором, стынет вода,И заревом ярким вползают на сушуПрестранные звери – мои города…Я прошлое сброшу, как сбросил одежду,Ведь я это – ты, а вся память – лишь миг,Тот миг, где презрев и оставив надежду,Мы вновь уплывали на свой материк.Года затвердели в прочитанных книгах,И пылью покрыла обложки зима.Но нет сожалений, ни вздохов, ни криков,Есть только венчальная, строгая тьма.Нитью притянуты «было» и «будет»,Прошлое тянет свои провода,В будущем каждый из нас позабудет,Что было, что не было, где и когда…Утренние грезыСкинув нежную дымку, деревьяПробудились от сладкого сна.В каплях света ловя отраженья,Я случайно узнаю Тебя.Чуть дрожат под дыханием ветраРуки девичьи стройных берез.Тихий шепот послышался где-то,Возрождается мир, полный грез.Солнце радостно в окна заглянет,Добрым вестником нового дня.Я проснусь, пустоту обнимая,И опять не увижу Тебя…Свет огаркаЛуч кровавый как звездаЗамертво на землю падал.Не узнаешь никогдаКто живет с тобою рядом.Целовались облакаИ не знали, что измеренЛишь нажатием куркаСамый жуткий страх потери…И невольно закружась,И друг в друге забываясь,Гор и неба не страшась,Облака на части рвались.Где им знать про эту больЧто змеей сжимает душу.Где им знать, что голос мойВесь затерян и заглушен…Кто одних с тобою лет,Того сверстником считаешь?Ты наивна так, что нетДаже слов об этом. Знаешь,Все возможно изменить,Если этого захочешь.Главное – уметь ценитьСвет огарка в вечной ночи.
Воспоминания о тебе
Ольга Кузнецова
Зовешь меня из дали вновь и вновь,И звуки эхом отдаются в кровь.Иллюзии, фигуры из песка,А на душе усталость и тоска…Ты – птица в небе, дождик за окном,Ты – радость, посетившая мой дом,Ты – плеск волны, дыхание свечи,Ты – яркая звезда в моей ночи!Ты – россыпь солнечных лучей на льду,На голос твой сквозь время я иду!Ты эхом откликаешься опять…Зачем зовешь меня? Чтоб снова потерять?Странно… Прошло уже немало времени со дня нашей разлуки, а я только сейчас начала писать воспоминания о тебе, о нас… Словно что-то удерживало меня от этого ранее, словно время, проведенное вместе, было столь свято и необыкновенно, что события, описанные ручкой на бумаге, казалось, просто недостойны столь примитивной, земной формы выражения. Настолько все, что связано с тобой, было ценно и значимо для меня… Это существует не здесь, не в нашем материальном мире, а в другом, прекрасном и полуфантастическом мире наших грез и миражей. Как можно выразить на бумаге чувства, мысли? Любое слово слишком тяжеловесно и грубо для выражения такого хрупкого чувства, как Любовь. Это именно то чувство, что я испытываю к тебе, но тогда я еще не осознавала этого полностью… Я отчетливо поняла это, как ни странно, не в дни нашей встречи, а гораздо позже – во время долгих месяцев разлуки… В нескончаемом течении однообразных вечеров и ночей, когда слезы непроизвольно текли по щекам, и я недоумевала: почему я плачу? Казалось, я не могу даже плакать, настолько моя душа оцепенела и замерла от тоски и невозможности что-либо изменить… Мне вдруг ни с того, ни с сего становилось так тягостно на душе, что хотелось кричать и бежать куда-то далеко-далеко от этого мира, в котором я вынуждена существовать.