Страница 92 из 102
- В том, к сожалению, малоизвестном сражении, русские моряки, - утверждает Константин Шопотов, - одержали полную победу, не потеряв ни одного корабля. Шведы потеряли 7 линейных кораблей, 3 фрегата, и более 50 галер и парусно-гребных судов. То была вторая Полтава, только на море.
Следы той блестящей победы сохранились разве что на архивных полках да в придонной мгле Балтийского моря. 9 августа прошлого года экспедиция обнаружила место гибели шведского 66-пушечного линейного корабля «Энигетен». Первым на развал погибшего от взрыва корабля пошел аквалангист Дмитрий Столбов. Позже он занес в дневник экспедиции такие строки: «погрузился на глубину 30 метров и начал поиск. Через 10 минут стали попадаться деревянные и металические предметы. Когда скопление стало достаточно плотным, чтобы утверждать, что рядом находится корпус корабля, привязал буйреп к крупному обломку и, прихватив фрагмент свинцовой обшивки подводной части корпуса, дал сигнал на подъем…» Потом выяснилось, что буйреп оказался привязанным за шток огромного станового якоря. Научные отчеты экспедиции читаются, как страницы захватывающего приключенческого романа: «…Шпангоуты и сохранившаяся обшивка выступают из грунта метра на два. Поднырнув к нему внутри судна, расширенными глазами осматриваю все, что выхватывает из толщи воды луч моего фонаря. Всевозможные деревянные предметы, измененные водой и временем, предметы вперемешку со вспученнными ржавчиной железными конструкциями создают хаос в этом подводном месте. Я натыкаюсь на различные бочки, части такелажа, ядра, лежащие грудами, и, наконец, метра через три наплываю на цилиндрический предмет, приблизительно с мой рост, сильно прикипевший ржавчиной к грунту. Да это же ствол пушки!
Радость от такой находки перебивает мысли о холоде…»
Тяжеленную чугунную пушку подняли на палубу «Мичмана Чайкина», на ней сохранилась прицельная планка и мушка. На левой цапфе сохранилась наваренная дата изготовления орудия - «86», то есть 1786 год.
А неподалеку от останков «Энигетена» питерских аквалангистов поджидала еще одна великолепная находка - становой якорь с 74-х пушечного линейного корабля российского императорского флота «Св. Петр». На нем держал свой флаг контр-адмирал И. Повалишин. Командовал кораблем - капитан 2 ранга П. Хомутов. Якорь, не видевший солнца 216 лет был поднят на рейде Выборга и помещен в экспозицию городского музея. Так находка за находкой, миля за милей идет детальное подводно-археологическое обследование дна Финского залива, которое стало своего рода летописью, сохранившую скоропись сражений и мятежей.
Прошлым летом экспедиция «Памяти Балтики» вела свои работы в районе старинной гавани в Стрельне. Там свои находки. В годы Великой Отечественной войны в канале стрельненского парка располагалось диверсионное подразделение германского флота - быстроходные взрывающиеся катера, привезенные из Италии. Их переслал своим союзникам «черный князь» Валерио Боргезе, командовавший печально известной флотилией подводных диверсантов. Катера предназначались для подрыва ленинградских мостов, кораблей на фарфатере морского канала и других объектов. Однако ночью 5 октября 1943 года сюда пробрались разведчики-водолазы роты особого назначения (тогдашний спецназ ВМФ) и гранатами уничтожили катера-камикадзе. Это был первое огненное крещение отечественных боевых пловцов. Разумеется, особых следов на грунте от того события не осталось - катера были вытащены на берег и там сгорели, но зато удалось найти уникальный четырехрогий якорь типа «кошка» петровского времени и двурогий якорь того же периода. Как известно старинный герб Санкт-Петербурга являет собой скрещенье двух якорей: четырехрогого (речного) и двурогого (морского). Отличный подарок любимому городу к его трехсотлетнему юбилею!
ПОД СЕНЬЮ СКИПЕТРА НЕПТУНА
В последний год двадцатого века Санкт-Петербург стал столицей подводников мира. Так было решено и провозглашено на 37-ом международном конгрессе моряков-подводников, который только что состоялся на берегах Невы. Главы делегаций 14 морских держав (а среди них были ветераны подводных флотов США, Великобритании, Франции, Германии, Италии и других стран) торжественно передали Президенту Санкт-Петербургскому Клуба моряков-подводников Герою России контр-адмиралу А.Берзину бронзовую колонку, увенчанную субмариной. Она будет хранится в Питере, словно скипетр подводного царства, до 2001 года. Впервые за сорок лет подобных конгрессов этот горделивый символ утвердился на российском берегу. До сих пор подводники всех стран объединялись то в Париже, то в Лондоне, то в Венеции, то в Гамбурге, но никогда в России, что в общем-то и понятно. Сначала нас разделяли линии фронтов Холодной войны, потом финансовая немощь русских моряков. И только в прошлом году, благодаря бывшему флотскому офицеру, а ныне удачливому предпринимателю Игорю Федорову, десять наших подводников смогли приехать на 36-й Конгресс во французском Бресте.
А началось все с того, что в далеком 1961 году французские моряки пригласили к себе в Париж бывших немецких подводников, с которыми воевали в годы второй мировой войны. Былые враги не питали друг к другу никакой личной ненависти. Шла война и они обязаны были топить корабли воющих флотов. Но в отсеках стальных рыбин, погибали люди… Вот они-то, те кто уцелел, и стали потом приезжать и в Германию, и во Францию, и в Лондон, чтобы посмотреть на тех, в чьих руках были их жизни.
Трудно представить себе, чтобы, скажем, чилийские танкисты или пехотинцы, решив повидаться со своими российскими коллегами по оружию, отправились за тридевять земель куда-нибудь в Наро-Фоминск или Тверь. Но именно это сделали чилийские подводники, совершив 18-часовой перелет из Сантъяго в Санкт-Петербург. И американским командирам ракетных атомарин вдруг позарез стало необходимым посидеть за одним столом с командирами некогда советских атомных ракетоносцев, и они тоже перемахнули через океан. А польские подводники во главе с капитаном 1 ранга Эдвардом Кинасом, те и во вовсе, снарядив яхту, отправились на питерскую «ассамблею» через 9-бальный шторм. И даже израильским подводникам понадобилось о чем-то потолковать за чаркой чая с российскими моряками. О чем? Зачем? В чем секрет этого «подводно-дипломатического» феномена? Об этом чуть позже… А пока о двух, воистину, знаковых фигурах питерского Конгресса.