Судьбе вопреки

 - Вряд ли это так, -  горько произнесла я.

 - Нет, правда, -  горячо доказывал он. -  Ты нужна моему брату. Он меняется рядом с тобой. Я же вижу, -  он улыбнулся, но улыбка была скорее печальной. -  Когда-то он был таким и с нами.

 - Так что произошло? -  спросила я, чтобы быть уверенной, хотя определенные мысли по этому поводу у меня были.

 - Семья была против его сына, -  коротко сказал Эирон. -  Эта его шлюшка - демоница... мы не были уверены, что это его ребенок. Да даже если и так, внебрачный ублюдок с запятнанной кровью... Нашему роду не нужен был такой наследник.

 - И?.. -  подтолкнула я.

 - И мы хотели избавиться от него, -  демон вздохнул. -  Точнее, чтобы он сам избавился от него.

 - Все этого хотели?

 - Особенно настаивал дед. Пойми, Илена, наш род очень древний и могущественный. И на разу за всю нашу историю в семью не вливалось нечистая кровь. А тут... такое вопиющее нарушение... Дед был в ярости. Я по молодости и глупости поддержал его. Лилим... -  при упоминании о сестре его глаза потеплели. -  Лилим тогда была другой. Не могла противостоять деду. Она была против, я знаю, но не высказалась. И тогда Константин ушел, забрав Алешу.

 - Он вырос.

 - Да, я видел его сегодня. Отличный парень удался, -  с гордостью сказал он.

Я рассеяно кивнула, соглашаясь, но мои мысли текли в другом направлении. Мне было невыносимо жаль моего демона. Как тяжело было знать, что твоя семья отвернулась от тебя...

 - Мне нужно найти его.

 - Это не так - то просто, -  заметил Эирон. -  Мой брат -  Лорд Ада. Он может быть где угодно.

 - Но я должна найти его, -  прошептала отчаянно.

Эирон внимательно посмотрел на меня и медленно, выговаривая каждое слово, сказал:

 - Есть одно место, в которое Константин раньше любил ходить. Оно было его личным, и нам запрещено там появляться. Это место охраняет сила Лорда, его сила. И пробраться туда будет очень сложно.

 - Что это за место?

 - Это храм. Неподалеку отсюда. Вообще в Аду нет церквей, что естественно, но этот храм сохранился на нашей земле еще с тех пор, когда демонам не запрещали молиться. Он скорее всего там.

 - Отведи меня, -  решительно расправив плечи, приказала я.

Я не позволю этому демону просто использовать меня и выкинуть.

Я должна с ним поговорить.

Глава 9

Рагуил стоял на вершине горы и с тоской смотрел на людей внизу. Все они знали, что грядет битва, и были готовы к ней, но не могли предугадать, откуда пойдет в наступление враг. Да они и не пытались. У противников значительный численный перевес, какая уж тут победа. Рагуил не сомневался: воины сознавали, что никогда не вернутся домой.

Он не понимал этого. Как можно воевать, проливать чужую кровь, зная, что у твоего врага есть семья? Люди, которым он очень дорог? Как можно воевать, когда тебя самого дома ждут жена и дети?

Рагуил много времени проводил, наблюдая. Отец писал в своем дневнике, что люди -  самые страшные существа природы. И в тоже время он утверждал, что они же прекрасны. Что Отец имел в виду, противореча сам себе, Рагуил не понял до сих пор. Он видел войны, болезни, да и обычную жизнь, наполненную ложью, завистью и злобой.

Однако видел он и другое. Как сердца соединяются вместе. Как счастливый человек готов расцеловать весь мир, поделиться своим счастьем. И как вдохновение, чувство высшей гармонии, соединения с природой, охватывает людей.

Почему они такие странные? Как у них получается писать прекрасное, будь то картины, поэзия или проза, и одновременно уничтожать все вокруг? Быть может, об этом и говорил Отец? В этом и заключает человеческий феномен?

В любом случае, оно того не стоит. Никакие творения не смогут оправдать кровавые жертвы.

Только что меняет этот факт?

Отец давно отстранился от своих детей; не отрекся от них, но позволил жить самостоятельно. И к чему это привело? Раньше люди худо - бедно жили в мире и согласии, но с исчезновением Отца все пришло в дисгармонию. Рагуилу больно было наблюдать за самоуничтожением любимцев Отца.

 - В чем дело, брат?

Рагуил не повернул головы. Голос Михаила он узнает из тысячи. Как старший брат, Михаил заменял Отца на его посту и следил за младшими братьями. Иногда опека казалась излишней и назойливой, но зачастую Рагуил был рад брату, ведь тот, казалось, мог понять все. И не только понять, но объяснить.

 - Я в недоумении, Михаил, -  негромко ответил Рагуил, видя, как солнце позолотило первыми лучами траву. Вот - вот начнется битва.

Брат проследил за направлением его взгляда и нахмурился.

 - Не пытайся понять, брат, -  посоветовал Михаил, будто погрузившись в себя, но и наблюдая за солнцем. -  Я пытался разобраться. Много лет пытался. Но не получилось. Отец создал действительно удивительную расу.

 - Не понимаю, -  пробормотал Рагуил. -  Признайся, ты ведь тоже находишь их восхитительными. Но почему?

 - Потому что они живы, -  ответил Михаил, не глядя на брата. -  Я, Рагуил, всего лишь запрограммированное творение Отца, которое годится лишь на выполнение приказов. Мне не положено иметь собственного мнения. И я не могу совершить нечто, выходящее за рамки моей программы. А они... они могут.

Михаил замолчал, и несколько минут братья молча наблюдали, как встает солнце. И как начинается великое сражение.

 - Мы не причиняем другим зла, -  сказал Рагуил.

 - Мы не может причинить его, -  поправил Михаил. -  Но что есть зло? Возможно то, что ты считаешь за добро, при тщательном рассмотрении окажется злом.

 - Что ты имеешь в виду?

Брат ответил не сразу.

 - Недавно я убил демона. Он был стар и опытен, профессионально сеял зло и разрушения, губил людей. Скажи, брат, был ли мой поступок добром?

 - Да, -  ответил, не колеблясь, Рагуил.

 - А потом я узнал, -  продолжил Михаил безжизненным голосом, -  что спустя несколько часов умерла и его жена, не выдержав разлуки с любимым. И его дети, а их было шесть, остались сиротами. Старшему было пятнадцать, младшему -  три года. Скажи же теперь, брат мой, ты по - прежнему считаешь это убийство добрым делом?

Рагуил молчал. Дети были священны для братьев. Ничто не могло оправдать преступление против них.

 - Вот видишь, -  Михаил взглянул на него своими теплыми всепрощающими глазами цвета изумрудной листвы, в которых невозможно было прочесть ни единой мысли. Но и без того Рагуил чувствовал боль брата. -  Иногда я думаю, а если ли на свете добро и зло? Не выдумка ли это людей? Последнее время мне видится только серый цвет.

Михаил вздохнул, сжал плечо Рагуила и тихо, но проникновенно произнес:

 - Не поддавайся заблуждениям, брат. Люди -  предмет моей зависти. Моей, не твоей. Ты же не такой, как я. Поэтому видишь мир совершенно под другим углом, -  он улыбнулся. -  Не потеряй остроты зрения.

 - Постараюсь...

 - Приговор вынесен и должен быть выполнен немедленно.

Рагуил оглядел братьев и увидел сочувствия на лицах некоторых, но и решимость.

Неужели я ошибся?

Он поднял глаза, полные надежды, на Михаила. Каким неприступным он казался в официальной одежде! Каким чужим и незнакомым...

Но что это? Одобрение? Неужели одобрение мелькнуло в глазах старшего брата?

Рагуил улыбнулся.

Получилось. Все получилось. Он нашел верный путь. Он сумел!

А боль ничтожна в сравнении с этим.

Храм, к которому меня привел Эирон, оказался прекрасен. Вы знаете, как это бывает? Стоишь рядом с новой церковью и не чувствуешь в ней святого духа. И находишься в развалинах, когда душа, кажется, воспаряет вверх и возвращается, согретая теплом невидимого Отца...

Так и здесь. Давно не стало входа, лишь арочный, местами осыпавшийся проем указывал на его наличие, кое - где обвалилась крыша, выбита мозаика... Но вот парадокс, не бурьян растет в этом месте, а кусты дикой розы, тоненькой, но высокой, с небольшими, но прекрасными цветками нежно - розового цвета. Я ощущала древнюю силу, буквально клубящуюся вокруг храма, и не решалась войти внутрь.