Персональный демон

– Знаешь, Ирочка, наверное, тебе с Вадимом объясняться сейчас будет сложно, – очень осторожно начал Андрей. – Мы не знаем, что там за амурные дела у него, насколько далеко это зашло. Разговор с ним может тебя сильно расстроить, а тебе не следует нервничать. Я попробую поговорить с ним сам. Ты доверяешь мне такую миссию?

– Спасибо, Андрей, я не решалась попросить тебя об этом, ты ведь не обязан портить отношения с братом из-за меня. Но мне самой действительно будет сложно, я просто не выдержу. Я боялась тебя просить, но раз ты сам предложил, то очень прошу, сделай это. Но только обещай, что потом скажешь мне всю правду, какой бы горькой она ни была. Я должна принять решение, пока не поздно. – В голосе Ирочки прозвучали такие решительные нотки, что Андрей немного испугался.

– Ира, – заволновался Андрей, – смотри, не делай глупостей. Не принимай никаких решений, пока я не поговорю с Вадимом. И вообще, почему ты должна принимать какие-то решения? На Вадиме свет клином не сошелся, ничего не предпринимай, обещаешь?

– Я обещаю, только ты пойми меня правильно. У меня очень строгие родители. Они знают, что я встречаюсь с Вадиком два года, естественно, они понимают, что отношения у нас не платонические. Но если я вдруг решусь родить ребенка вне брака, как это будет выглядеть? Как я им все объясню? Родить, не окончив университет, без мужа? Я не смогу. – Она решительно покачала головой. – Ладно, давай пока не будем об этом. Когда ты поговоришь с Вадиком, дай мне знать.

– Конечно, Ирочка, – пообещал Андрей, – я сразу же позвоню, и мы встретимся.

Когда Ирочка ушла, Андрей еще долго не мог прийти в себя. Мозг буквально разрывался на части. Он отчаянно жалел девушку, которую (теперь уже не было смысла скрывать от себя самого) очень любил. Каждая ее слезинка отдавалась болью в его сердце. В то же время гнусное поведение брата давало ему слабую, нет, не слабую – призрачную надежду на то, что, может быть, когда-нибудь он сумеет…

Но Вадим ничего не знает, ему надо сказать. Одно дело – изменить своей девушке, с кем не случается. И совсем другое дело, когда эта девушка ждет ребенка. Это большая разница. Не такая же он гнида, в конце концов, чтобы сделать вид, что его это не касается. А если окажется, что именно такая гнида?

К вопросу о разговоре с братом Андрей решил подойти как профессионал. К допросу свидетеля или подозреваемого он всегда тщательно готовился, это была его любимая часть работы. Он писал подробнейший план, придумывал, в какой момент и какие расставить ловушки. С Вадиком он решил построить беседу таким образом, чтобы он не почувствовал подвоха с самого начала, чтобы не вызвать его агрессии, не спровоцировать ссору. Ведь Вадик и сам не мог не понимать, что он поступил с другом и любимой девушкой не лучшим образом. Поэтому надо было создать у него впечатление, что его готовы понять. Не нужно было огорошивать его известием об Ирочкином визите и сообщением о ее беременности. Сначала нужно получить информацию, действительно ли он отбил девушку у своего друга и что за отношения его с ней связывают. И уже в зависимости от полученной информации двигаться дальше.

Андрей не ожидал, что разговор с братом произойдет прямо сегодня – когда Вадик заявится домой, никому не было известно. Но оказалось, что времени на размышления по поводу предстоящего разговора с братом у него совсем нет. Вадик явился через час после ухода Иры. Андрей уже приготовил себе завтрак, уже успел его съесть и побороть мучившее с утра похмелье. Он мыл за собой посуду, когда раздался дверной звонок. Вадик пришел веселый и сразу же попросил есть.

– Я себе картошку жарил. С яйцами, – сказал Андрей.

Вадик задумался. Чистить картошку не хотелось, да и возиться долго. Андрей понял его замешательство и, чтобы расположить брата к разговору, предложил:

– Я бы пожарил тебе картошку, но это долго, давай, если хочешь, по-быстрому сделаю омлет.

– Ты и правда сделаешь мне омлет? – удивился Вадик. – Что это ты расщедрился? Не обижайся, спасибо тебе большое, ты же знаешь, что на кухне я не особо ориентирусь.

– Да мне не сложно, – ответил Андрей, доставая из холодильника яйца. – Тебе из трех?

– Давай из трех. А соленый огурчик у нас есть?

– И огурчики есть, и помидорчики.

Кажется, благоприятная почва для братской беседы создана. Вадим расслаблен, не ждет подвоха, самое время поговорить с братом по душам.

Андрей достал мисочку, разбил в нее три яйца и начал:

– Что-то, братец, в последнее время потеряли мы тебя совсем, где ты загулял-то? – спросил Андрей самым что ни на есть непринужденным тоном и даже, кое-как пересилив себя, подмигнул брату.

– Загулять-то я, конечно, загулял, но я не просто так загулял, – заметил Вадим.

Андрей хорошо знал своего брата. Когда у Вадика возникали проблемы или неприятности, он переживал их молча и рассказывал только тогда, когда проблему удавалось решить, а плохое оставалось позади. Но когда у него случались успехи или происходило какое-то радостное событие, не похвастаться он просто не мог. Положительные эмоции рвались из него потоком.

– А ты не влюбился ли, часом, а, братец? – Андрей, совершенно не умевший притворяться, сделал вид, что его посетила неожиданная догадка.

Он выложил из сковородки горячий пышный омлет, которого Вадик ждал с явным нетерпением, и приготовился выслушать то, что его на данный момент интересовало больше всего на свете.

– Понимаешь, Андрюха, – закатив глаза и подбирая слова, начал младший брат, – я не то чтобы влюбился, я даже не знаю, каким словом это назвать. Просто я встретил девушку, которая – я точно знаю – моя. Я как только ее увидел, понял – это мой человек. Я не знаю, как это объяснить. Даже дело не в красоте, не в чем-то таком, что видно глазами. Это ощущение какое-то особенное, у меня не было такого чувства раньше никогда. Просто когда видишь человека и знаешь, что это твоя судьба. Ты меня понимаешь?

– Стараюсь, рассказывай.

И Вадим с удовольствием рассказал брату, что с ним произошло за эти дни.

На журфаковский капустник Вадик поехал один, Лешка был уже там, наверно, под видом помощника терся возле своей новой знакомой. Она, как сказал ему друг, одна из главных сценаристов студенческого мероприятия и, кроме того, у нее есть там несколько ролей в капустнике.

После капустника в зале должно было состояться что-то вроде студенческого чаепития с бутербродами. Декан такие сборища творческой молодежи не воспрещал, поскольку сам был практикующий журналист, всю жизнь вращавшийся в полубогемной журналистской тусовке. Разумеется, чаепитие провозглашалось безалкогольным, но было понятно, что за студентами не уследишь: и в пустых коридорах, и за углом здания, и в туалетах будет разливаться спиртное.

Афиша на стеклянной входной группе гласила, что мероприятие начнется в 19.00. Вадим, как договаривались, приехал в половине седьмого. Народу уже толпилось много, Вадик увидел массу знакомых, оказывается, журфаковские капустники пользуются популярностью. Странно, что они с Лешкой их раньше не посещали. Ждать друга он должен был у входа, чтобы не затеряться в толпе, не разминуться и в итоге не смотреть капустник в одиночку. Алексей появился с десятиминутной задержкой, с ходу извинился:

– Уже ждешь? Я тут Лизе немного помогал. Запарился уже по магазинам бегать, тут же сабантуй будет после всего.

– Да ладно, – махнул рукой Вадик, – я и ждал-то всего ничего, давай, знакомь, что ли, со своей красоткой да и пойдем места поприличнее займем.

– Она не просто красотка, она фея, – мечтательно произнес Лешка, – и пока еще не моя. Но я на ней женюсь. Вот увидишь.

– О, забрало-то тебя как, – удивился Вадим, потому что до сих пор у них с другом разговоров о женитьбах вообще никогда не было.

– Постой еще минутку, нам Лиза какие-то блатные места оставила. Ей сейчас не до нас, но я хоть спрошу, куда садиться-то можно, у них распределено уже все: где народ сидит, где предподы, где почетные гости. Подожди, я сейчас…