Метель

     - Ей бы кушать поменьше, да больше физкультурой заниматься, - подумал про себя Саша.

     Памятью прожитой жизни Саша помнил одну смешную историю, связанную с этим семейством. Эта Галя, уже учась в пединституте, подружилась с парнем, который учился на юридическом факультете. Был такой факультет в педагогическом институте их города. А когда они закончили учебу, то поженились. Тетя Нина пришла к Сашиной бабушке хвастаться новой, высокообразованной родней:

     - Галька-то моя, за «аблаката» замуж вышла. Да, он «аблакатом» работает. И Галю мою любит. Недавно фингал ей поставил под глазом. Приревновал. Галька-то, дура, прибежала ко мне плачет. А я говорю ей: «бьет, значит любит». Еле успокоила.

     Тут тетя Нина мечтательно вздохнула:

     - Повезло Гальке, «аблаката» отхватила. Как только Галя родит, ему на работе квартиру обещают. Зять предлагает тогда дом наш продать и переехать к ним. Говорит, что через год-два ему на работе дадут новую квартиру, большую. Не знаю, соглашаться ли нет. А ты, Нюра, что скажешь?

     Саше не довелось встретиться с Галькиным «аблакатом», как и с ней самой, со взрослой. Но однажды он побывал в квартире ее родителей, которую они получили, когда их дом попал под снос. Бабушка тогда попросила Сашу проводить ее, она боялась заблудится в новом, незнакомом районе города. Дядя Миша к тому времени уже умер, как, впрочем, и дедушка Егор, и бабушка долго сидела с тетей Ниной за чаем, вспоминая свою жизнь, когда они были соседями в районе железнодорожного вокзала.

     Но сейчас их жизнь могла сложиться по-другому. Внезапно дверь дома открылась и на крыльцо выскочил дядя Миша.

     - Галя, нужно в аптеку сбегать, бинты купить. Вот возьми деньги и давай быстро, одна нога здесь, другая там. Быстро, быстро.

     Галя, схватив деньги выбежала на улицу. Ближайшая аптека тоже была на вокзале. Саша решил зря время не терять, он подготовил заклинание исцеления и прошмыгнул в дом. Тетя Нина, полуголая сидела на кухне спиной ко входу. Саша запустил в нее заклинание и проследив магическим зрением, что оно достигло цели, захлопнул двери и вышел из дома. Больше здесь ему делать было нечего, и он вернулся домой.

     О результатах своих усилий по исцелению тети Нины, Саша узнал уже в последний день праздников, перед отъездом. Пришла сама тетя Нина и горячо благодарила бабушку за помощь и лечение. Показывала ей чистые руки и говорила, что и на животе никаких следов не осталось.

     - А это все благодаря тому, что ты быстро пришла, Нюра. При ожогах это первейшее дело быстро на помощь прийти. Скорая помощь только через час приехала, да собственно говоря, они и делать ничего не стали, выслушали нас, похвалили, сказали, что помощь оказана правильно, мазь от ожогов прописали и уехали. Так что вот, я тебе подарок принесла. Держи.

     С этими словами она протянула бабушке флакончик духов.

     - Да ты что, Нина? Не возьму я у тебя ничего, не выдумывай даже.

     - Не обижай меня, Нюра. Это французские духи. У Миши на работе знакомый продавал. Был в Москве в командировке и купил в ГУМе два флакона, больше в одни руки не давали. Один флакончик жене подарил, а второй хотел своей начальнице подарить на юбилей и раздумал, потому что на ее юбилей отдельно с каждого деньги собирали на какой-то дорогой подарок от всего коллектива. Вот он этот флакон и продавал, а Миша мой, молодец, денег не пожалел, купил.

     - Слушай, Нина, как-то мне не удобно у тебя подарки принимать.

     - Знаешь, Нюра, если ты не возьмешь, то эти духи Галька на себя истратит, а она мала еще духами пользоваться. И спрятать не получится, все равно найдет. А ты вон Варе подаришь, ей самое то будет.

     Бабушка засомневалась, брать или не брать? Тетя Нина, почуяв сомнения бабушки, усилила натиск и вскоре бабушка сдалась. Приняв дар, она тут же сама надушилась и тетю Нину надушила и маму. Флакон был небольшой, но изящной формы, его тут же водрузили на видное место в комнате, на полочку в простенке между окнами, выходящими на улицу.

     Интересен факт, что в прошлой Сашиной жизни тетя Нина духов бабушке не дарила, но флакончик из-под французских духов, стоявший на полочке Саша прекрасно помнил. Он только не знал, откуда он там появился.

     - Так это что же такое получается, – подумал Саша, - если по сценарию Джульетта должна выпить яду, то она его обязательно выпьет? А откуда она его возьмет – это дело второстепенное?

     В конце мая, у Саши учебный год закончился и его перевели во второй класс. Оценки, по основным предметам были хорошие, а по математике так даже пятерка. По чистописанию Саша получил твердую тройку. Тройка также была за пение и рисование. Зато по чтению была оценка пять.

     Мать, получив на руки его годовую ведомость, сказала:

     - Саша, надеюсь, что эти твои тройки последние и больше их не будет.

     - Ну, конечно, мама. Только вот знаешь, я бы с удовольствием позанимался с кем-нибудь пением и рисованием дополнительно. Может быть ты сможешь договориться с учительницей на дополнительные занятия?

     - Посмотрим, - уклончиво ответила мать.

     Вскоре Сашину маму вызвали в город, в министерство народного образования нашей автономной республики и предложили ей в очередной раз переехать на другое место работы, на сей раз в село Круглое Усовского района и одноименную железнодорожную станцию. Там неполная средняя школа, и уроков математики в последней четверти у пятого, шестого и седьмого классов не было вообще, так как учительница ушла в декрет.

     Кстати, забавно, что село называлось «Круглое», а станция – «Круглая». По этому поводу ходили даже анекдоты.

     Так как со станции «Круглая» до города добираться было намного ближе, всего-то полчаса езды по железной дороге, то Варя согласилась. Где бы она не работала, жильем ее обеспечивала всегда школа, как и дровами, впрочем.

     Саша вспомнил, как в прежней жизни он с матерью пилил на дворе сырые шпалы, пропитанные смолой и выданные матери в качестве дров. Потом ему мать со смехом рассказывала, как Саша сказал:

     - Мама, вот почему ты меня к труду с детства не приучила, мне сейчас не было бы так трудно.

     Варваре было предписано приступить к работе с 1-го августа, текущего 1949 года. Июнь и июль у нее был отпускными месяцами. Но переезжать в село Круглое можно было и раньше, нужно было только съездить и проверить, в каком состоянии дом, который им выделяют для проживания.

     Так Варвара и сделала, оставила Сашу у бабушки, отец оформлял увольнение со своей должности директора дома инвалидов, а она выехала на станцию Круглую. Вернулась на другой день, сказала, что дом хороший, дров много, хватит на год, можно переезжать хоть сейчас.

     Слова об пединституте, сказанные Сашей матери в майские праздники, видать, запали матери в душу, и она сходила на свой родной физико-математический факультет и обнаружила там кое-кого из знакомых преподавателей. Все разузнала и ее записали на третий курс заочного отделения. Выписали ей студенческое удостоверение, записали в библиотеку, снабдили программой обучения и списком литературы. Сказали, что контрольные задания она будет получать почтой. В январе ее вызовут на зимнюю сессию. В течение семестра она может приезжать на консультации. Время консультаций она может узнать по телефону.

     Домой Варвара вернулась окрыленная. Отец, глядя на нее тоже задумался. У него за плечами был первый курс заочного отделения филологического факультета Казанского госуниверситета. Последнее время он чувствовал себя неплохо. Туберкулез никуда не делся, но притих. Обострений после последнего мартовского, не было. Отец разумеется не знал, что Саша уже два раза применял к нему заклинание исцеления. Победить оно недуг было не в силах, но притормозить его развитие смогло. Думал отец недолго и в конце июня выехал в Казань.

     В Казани жила старшая мамина сестра, Вера. После окончания школы она поступила в Казанский университет на физико-математический факультет и окончила его с отличием. Ее оставили в аспирантуре при кафедре алгебры и теории чисел.