Пес просыпается

***

Она даже не слишком покривила душой: запланированная встреча на "Холмах" действительно имела место быть. Не в девять, впрочем, а в половине двенадцатого, однако, получается, что все-таки не ложь, а, как это принято у адвокатов, всего лишь легкая корректировка действительности "в пользу клиента".

Забрав машину с парковки напротив "Дюка" , Лиза успела съездить домой, принять душ, одеться в соответствии с обстоятельствами, и даже наложить макияж. Ничего чрезмерного, но и без этого нельзя. Не тетка с улицы, а представитель Лиги , адвокат и без пяти минут доктор права. Принимают-то по одежке...

"А вот как провожают, - Лиза сделала перед зеркалом "хищное" лицо, - это мы еще посмотрим!"

Она выехала из дома в половине одиннадцатого, чтобы успеть купить по дороге кофе, но к назначенному времени была уже в штаб-квартире "Консула". "Холмами" в городе называли новый "даунтаун", построенный на американский манер на бывших "Мельничных холмах". Старый городской центр с его королевским дворцом и резиденцией премьер-министра давно уже не мог вместить многочисленные банки и штаб-квартиры национальных и транснациональных корпораций, поднявшихся во время экономического бума начала девяностых. И конгломератный холдинг "Консул" являлся одним из наиболее наглых "жирных котов", поселившихся на "Холмах". "Люгерный парус" башни "Консула" был виден издалека, тем более что Филипп Харт, формально являющийся всего лишь председателем совета директоров, а на деле единовластный хозяин холдинга, как всегда, урвал самый лакомый кусок - перекупив вершину среднего холма. Высокое место, сказочная архитектура - издали казалось, что это дующий над холмами ветер надувает голубой парус летящей на запад яхты. Что еще требуется, чтобы показать, кто здесь хозяин, и почему? Место стоило больших денег, проект делал сам Ричард Бергсон - архитектор, давно уже не разменивающийся по мелочам - ну, и материалы, разумеется, качество строительства, размеры, наконец.

Лиза въехала на гостевую парковку. Быстро, хотя и без суеты - то есть, соблюдая чувство собственного достоинства, - приблизилась к вращающейся карусели служебного входа "К-Кирстен", назвала свою фамилию офицеру службы безопасности, прошла через раму металлодетектора, попутно предъявив другому охраннику, содержимое своей отнюдь не "деловой" сумочки, и еще через десять минут вошла в приемную Филиппа Харта. Часы показывали ровно одиннадцать тридцать.

"Точность - вежливость королей, не так ли?"

- Госпожа Веллерт! - шагнул ей навстречу секретарь Харта, тоже, видать, умевший чувствовать время.

"Ну, если бы не умел, здесь бы не работал!"

- К вашим услугам! - вежливо улыбнулась Лиза.

- Господин Харт просил меня извиниться перед вами, но, к сожалению, он не сможет вас принять.

- Очень жаль! - холодно констатировала Лиза, лихорадочно просчитывая свой следующий ход. - Что ж, значит, в следующий раз мы встретимся с господином Хартом в суде. Лига намерена выдвинуть иск не против "Консула", а лично против господина Харта.

- Думаю, в этом нет необходимости, - вежливо улыбнулся секретарь и протянул Лизе прозрачную пластиковую папку. - Сегодня утром бухгалтерия холдинга перевела на счет министерства Экологии пятнадцать миллионов евро в счет погашения штрафных санкций, наложенных на "Консул" в течение последних пяти лет. Кроме того, мы перевели еще пять миллионов на счет Общества по Восстановлению Экологии Водной Среды. Документы об этих транзакциях находятся в папке. Мы благодарим Лигу и вас лично, госпожа Веллерт, за вашу неустанную заботу об охране природы. Мы полагаем так же, что конфликт исчерпан, и надеемся, что никаких дополнительных исков против холдинга в целом и лично против господина Харта подано не будет.

"О, как!"

- Ну, если медеплавильный завод перестанет спускать отходы производства в реку...

- В папке вы найдете так же документы, подтверждающие непреклонное намерение дирекции компании "Коппер Консолидейтед" провести реконструкцию очистных сооружений в самые сжатые сроки. Необходимые средства ассигнованы, проект, выполненный еще в прошлом финансовом году, утвержден, график работ прилагается. Пуск первой очереди через три месяца, выход на проектную мощность - через семь. Вы удовлетворены?

- Вполне! - Лиза приняла из рук секретаря папку, быстро просмотрела находившиеся в ней документы и, кивнув в знак согласия, пошла прочь. Дело сделано, а раз так, то и Филипп Харт был ей уже не интересен.

"Он заплатил! - удовлетворение от проделанной работы оттеснило на время даже мысли о Робе. - Мы их сделали!"

И это была чистая правда, как и то, что сломить жесткое и бескомпромиссное сопротивление "Консула" удалось именно ей - адвокату Лизе Веллерт.

4.

Денег не было нигде. Новых заказов тоже, и к середине дня Роб серьезно задумался над тем, не стоит ли нарушить правила еще раз.

"Один раз! - сказал он себе, просматривая записную книжку в поисках решения назревшего финансового кризиса. - Всего один последний раз..."

Должников было семь человек, но ни один из них в этом месяце не заплатит - у них просто нет денег.

"Ну, не подавать же на них в суд!"

Суд - не выход, и Роб это хорошо знал. Медленно и не однозначно, и потом ни один из этих людей не был настолько плох, чтобы так с ним поступить.

"Пойти к Цено?"

Цено Лаузиц по кличке Кирш держал контору, специализирующуюся на взыскании долгов. Работали у него, конечно, не судебные исполнители, а обычные уголовники, но суть предприятия заключалась в том, чтобы не нарушать закон. Во всяком случае, не нарушать его грубо и очевидно, то есть на глазах у изумленной такой наглостью прокуратуры. Получалось неплохо, но, разумеется, Роб не собирался науськивать костоломов Цено на своих несчастных должников. Скорее, наоборот: сам Лаузиц неоднократно предлагал Робу работу, ведь ему, как работодателю, нужны были для "разруливания" спорных ситуаций не только уличные бойцы, но и люди с воображением и с лицензией. И деньги Кирш предлагал хорошие, вот только Робу этот бизнес был не по душе. Не нравился, и все тут.

"То ли дело ловить на горячем женатиков!" - в этом деле Роб был сама справедливость: он принимал заказы, не делая никаких гендерных различий, и от мужчин, и от женщин, хотя пару раз и влипал в странные, можно даже сказать, неоднозначные с моральной точки зрения ситуации. Следовало ли считать изменой любовь замужней сорокадвухлетней служащей муниципалитета - и, между прочим, матери троих детей - к молоденькой пигалице из подтанцовки в варьете "Арктур-Нова"? Трудно сказать, и Роб не взял тогда на себя право решать, кто прав, а кто виноват. Доложил мужу, что все в порядке, так как, факт измены не зафиксирован, и поспешил умыть руки. Еще круче был инцидент с известным в городе врачом-гинекологом. Его заподозрила жена, и не без оснований. Вот только сам врач супруге не изменял, являясь убежденным семьянином и глубоко-верующим человеком. Изменяло, если так можно выразиться, его "Альтер эго" - нагловатый, но, в целом, приличный, как человек, поэт-песенник, чьи шлягеры можно было услышать буквально из каждой дыры. Да и не изменял он, по сути, так как считал себя холостым, и с той блондинкой было у поэта не лишь бы как, а крайне серьезно. Большое светлое чувство, как говорится. Его Роб тоже не сдал, хотя и "настучал" в городской центр психического здоровья. Все-таки шизофрения - не триппер, с ней следует быть предельно осторожным.

Однако все это лирика, а суть дела в том, что денег нет и взять их, получается, неоткуда.

"Нет, - решил Роб, ополовинив кружку с черным пивом , - К Киршу я не пойду. Уж лучше покер..." - но игра в карты представляла собой чистой воды жульничество. Сидя так близко к соперникам, как это случается за карточным столом, Роб "видел" не только то, что у тех "на руках", он мог узнать даже избранную игроками тактику, включая сюда и быстро меняющееся и не поддающееся никаким прогнозам настроение. Похоже на стрельбу в упор, никакого интереса, одни угрызения совести. И все же "пару раз" в жизни игра в Стад, Разз или Холдем выручала Роба из крайне затруднительных положений. Однако именно вследствие того, что способ этот представлялся легким и соблазнительным, Роб старался держать себя в узде. Тут, как с наркотиками, попробовал, понравилось, и все - считай, что слышишь, как заколачивают гвозди в твой гроб. И это еще в лучшем случае, а о худших Роб, имея в виду сферу его трудовой деятельности, мог бы рассказать много такого, отчего и небрезгливых людей вывернет наизнанку.